— Из-за того, что он обращался с тобой как с ребенком, — произнес он. — И из-за его сегодняшних мыслей. — Его глаза сверлили мои. — Это было бы так легко.
Я положила руку на грудь Эли.
— Я ценю твою галантность. Правда. Но он просто глупый смертный. Я могу справиться с ним, — улыбнулась я. — Поверь мне.
Воздух вокруг нас стал безмолвным; взгляд Эли потемнел.
— Что ты чувствуешь, когда прикасаешься ко мне? — спросил он и передвинул мою руку над своим сердцем. — Что-нибудь?
Это было тем, чего я избегала; это было нелегко. Между нами бурлили чувства, и я знала, что он имеет в виду не секс. Он сказал мне совершенно серьезно, что я была его. Я сказала ему то же самое, пока тема не была снова затронута. Что он имел в виду под «его»?
Я опустила руку и отошла.
— Я не знаю, Эли.
Тишина захватила «Татуманию» на несколько секунд, а затем Эли удивил меня.
— Я хочу, чтобы ты сделала мне татуировку.
Я взглянула на него, осуждено.
— Татуировки - на всю жизнь, а если считать твою, то - на чертовски длинную жизнь. — Я подняла голову. — Ты знаешь, какую хочешь?
Эли задержал свой взгляд на мне.
— Да. — Он поднял медальон на шее. — Эту. Наш фамильный герб.
Пока медальон висел перед моими глазами, я разглядывала его вовсю. Прежде я его уже видела, и теперь он меня заинтересовал.
Грифон, сжимавший пару кинжалов, сидел в центре лилий, которые обрамлялись тернистой лозой. Внизу - имя Дюпре.
Я посмотрела на него.
— Довольно необычный герб.
— Ты сможешь его сделать? — спросил он.
Я улыбнулась, взяла его за руку и толкнула в кресло.
— Садись.
Я взяла карандаш и альбом для рисования, и через пару минут на листке был эскиз татуировки, размером в большой апельсин.
Я показала ее Эли, и он кивнул.
— Идеально, — сказал он.
Я отсканировала эскиз, затем распечатала и подошла к Эли, который по-прежнему глазел на меня.
— Где? — спросила я.
— Между лопатками, — он повернулся. — Черные чернила.
Мое сердце забилось быстрее, и я кивнула.
— Снимай футболку и приступим.
Эли натянул футболку на голову и развернулся животом к столу с чернилами. Я протерла его спину антисептиком и дала ей просохнуть, а затем положила распечатанный эскиз печатной стороной к спине, прямо между лопаток. Я включила Вдову, одела перчатки, загрузила чернила и наклонилась к уху Эли.
— Будет немного больно, — я опустилась на стул.
Он хихикнул.
— Да, окей.
— Не смейся, — предупредила я. Я отклеила пленку с рисунка, отпечатавшегося на его коже, и стала рисовать. Эли даже не дрогнул. — Хорошо, — сказала я и сосредоточилась на работе.
Честно говоря, это был классный рисунок, и татуировка должна была получиться просто крыше сносящей. Уверенными движениями я вытатуировала герб рода Дюпре на мускулистой спине их старшего сына.
Делать татуировку Эли в таких интимных условиях было более чем эротично - мое дыхание участилось, сердце забилось быстрее. Моя грудь прикоснулась к его спине, когда я наклонилась. Я чувствовала возбуждение, даже сквозь перчатки. Я втянула его запах в свои легкие, и это возбуждало меня еще больше.
Чтобы закончить тату, мне потребовался час и сорок минут, и, клянусь Богом, я не хотела, чтобы это кончалось. Наконец, татуировка была закончена — она выглядела сногсшибательно.
Я вручила ему небольшое зеркало, и он повернулся проверить мою работу.
— Неплохо, — одобрительно сказал он, затем обернулся ко мне. — Ты настоящий художник.
Я пожала плечами.
— Спасибо, — ответила я, затем глубоко вдохнула и попыталась прогнать сексуальное возбуждение, которое перемещалось внутри меня только из-за того, что я была в комнате вместе с Эли.
Я возилась с уборкой, затем выключила Вдову. Я прошла в другую часть комнаты и по-прежнему чувствовала взгляд Эли на себе.
— Почему ты отшиваешь меня? — сказал он, следуя за мной. Без рубашки. — Это не похоже на тебя.
Я щёлкнула свет и пошла обратно к лестнице.
— Ты прав, Эли. Это не похоже на меня. Но я уверена, что так будет лучше для нас обоих.
Он схватил меня, прежде чем я направилась к лестнице.
— Ты чувствуешь, что это лучше или ты боишься меня? Чувствуя отвращение от того кем я являюсь. — Он притянул меня к себе и его горячий взгляд прожигал меня. — Правду, Райли. — Я посмотрела на него в ответ.
— Дай. Мне. Пройти. Я не спорю на лестнице.
Его рука отбросила мою руку, как будто он обжегся.
— Тогда иди.
Я знала, я отважилась ступить на очень опасную территорию, проходя по этим ступенькам и заманивая себя между стенами моей квартиры с Эли Дюпре снова - особенно с тех пор как Жиль сказал мне держаться подальше. Но сгоряча, и в споре, это казалось единственным выходом.
Напряжение между нами за последние несколько дней со времён Тайбэй было практически невыносимым и моей целью было решение данного вопроса прежде, чем я на самом деле должна буду остаться под одной крышей с ним и всей его семьёй.
Я топала впереди него, прекрасно зная, что его глаза были на моей заднице — мне было всё равно. Внутри квартиры длинные туманные тени, лежащие поперек комнаты и балок, какие бывают в самые жаркие дни августа, тускнели, проходя через венецианские стекла.
Меня неожиданно поразило, что не было ни моего брата, ни моей собаки; всё что я любила, исчезло и ничего никогда не будет прежним.
Я оглянулась на Эли.
— Что именно ты ожидал от меня? Я не могу врать - ты постоянно читаешь мои мысли, поэтому я уверена, ты уже знаешь, насколько сильно я постоянно хочу тебя. Это как какая-то чертова болезнь или наваждение. Знаешь, я не боюсь тебя из-за того, кем ты являешься.
— Ты знаешь это. — Его глаза и голос смягчились. — Тебе следовало бы.
— Если бы да кабы, — ответила я, звуча как ребенок. — Похоже, правильные поступки и подчинение правилам не в моем характере.
Эли приблизился ближе, его глаза смотрели в мои.
— Я не могу выбросить тебя из головы. Не могу забыть о той ночи. Обеих ночах.
— О, я понимаю, — сказала я и откинулась на плюшевые подушки сидения возле венецианского окна. Не важно, смертные или вампиры, все мужики одинаковы: они думают не головой, а тем, что у них в штанах. — Так ты одержим сексом?
— Сексом с тобой, — объяснил Эли и шагнул ближе ко мне. — Только с тобой. — Его тело накрыло мое, когда он облокотился на стену рядом со мной. Он все еще не прикасался ко мне, но я чувствовала, как
