Что также меня расстраивает, так это как найти один из этих дурацких букетиков.
Перед началом терапевтического сеанса, или как там Бергер называет эти посиделки нашей группы неудачников, ко мне подходят Зана и Джастин.
— Что с тобой случилось? — спрашивает Джастин. — Тебя грузовик переехал несколько раз?
Зана, одетая в очередную мини юбку, за которую ее точно должны были отправить домой из школы, откусывает один из брауни, выложенных на столе специально для нас. — Ходят слухи, что на тебя напали какие-то бандюги, дерущиеся за территорию, — говорит она тихо, чтобы Бергер не услышала.
— Вы оба ошибаетесь.
Я занимаю свое место и надеюсь, что Бергер не будет пилить меня по поводу драки. Я только отделался от Алекса и его вопросов. Я сказал ему отвалить, и пообещал сказать, если Девлин и его головорезы снова со мной свяжутся.
И дело в том, что я не верю в обещания. Интересно, почему все такие простаки?
Когда немного опоздав, в комнату заходит Кено, я замечаю, что он меня игнорирует. Обычно, я бы даже не заметил, но все остальные смотрят на меня широко открытыми глазами, как будто мое лицо было преображено в форму пришельца. Я рад, что их не было со мной в воскресенье. Сейчас я выгляжу намного лучше.
Бергер заходит в комнату, бросает на меня один взгляд и выходит обратно.
Как и ожидалось, через несколько минут появляются Кинней и Моррисей.
Моррисей указывает на меня.
— Карлос, пойдем с нами.
Они приводят меня в небольшую комнату. Она похожа, на кабинет доктора, со всеми этими коробочками для использованных иголок на стенах. За одним исключением. В углу стоит туалет, отгороженный небольшой пластиковой шторкой, свисающей с потолка.
Моррисей указывает на мое лицо.
— Твой опекун позвонил нам и сказал, что тебя не будет в понедельник и вторник. Он сказал, что ты был в драке. Не хочешь рассказать об этом?
— Не очень.
Кинней делает шаг вперед.
— Окей, Карлос, вот, что мы сделаем. Судя по твоему виду, мы думаем, ты был под зависимостью всю эту неделю. Драки обычно сопутствуют алкоголю и наркотикам. Ты сдашь мочу на тест. Иди, помой руки вон в той раковине.
Я хочу закатить глаза и сказать им, что то, что мне надрали задницу, совсем не означает, что я наркоман, но вместо этого, я просто пожимаю плечами.
— Как хотите, — говорю я, помыв руки. — Давайте стаканчик и покончим с этим.
— Если твой тест будет положительным, тебя исключат, — говорит Моррисей, открывая один из шкафчиков и доставая стаканчик для теста мочи. — Ты знаешь правила.
Я протягиваю руку за стаканчиком, но Кинней останавливает меня.
— Дай-ка я объясню, что тебе надо делать. Тебе надо раздеться до нижнего белья в нашем присутствии, затем пойти за ширму и наполнить стаканчик.
Я кидаю свою футболку на один из стульев, затем освобождаюсь от джинсов. Поднимая руки вверх, я делаю разворот.
— Довольны? — спрашиваю я их. — Нет на мне контрабанды.
Моррисей протягивает мне стаканчик.
— У тебя четыре минуты. И не смывай туалет, или нам придется все делать сначала.
Я захожу за занавеску со стаканом в руках и наполняю его. Должен признаться, это унизительно, что Моррисей и Кинней слушают, как я отливаю, но для них, это просто рутина.
Когда со всем покончено, и я одет, мне говорят вернуться к группе.
Результат теста будет только завтра, поэтому до этого момента у них не к чему прицепиться.
Когда я возвращаюсь в комнату, все смотрят на меня, за исключением Кено. Они точно знают что тут и как, и скорее всего, догадались, что меня протестировали.
— Добро пожаловать обратно, — говорит Бергер. — У тебя была тяжеловатая неделя. Мы скучали по тебе.
— Я был немного прикован к постели.
— Хочешь рассказать об этом? Все, чем мы делимся в этой комнате, остается в этой комнате. Так, ребята?
Все кивают, но я замечаю, что Кено мямлит что-то себе под нос и все еще избегает моего взгляда. Он что-то знает, и мне нужно выяснить что это. Проблема в том, как застать его одного, потому что обычно, по окончании, он куда-то исчезает.
— Пускай кто-нибудь другой что-нибудь расскажет, — говорю я ей.
— Он встречается с Киарой Уэстфорд, — встревает Зана. — Я видела его в коридоре школы вместе с ней. И моя подруга Джина видела их на обеде, и слышала, как он пригласил Киару на Осенний бал.
Это последний раз, когда я делаю что-то на публике.
— Тебе не говорили не лезть, куда не просят? — спрашиваю я Зану. — Серьезно, разве тебе нечем больше заняться, чем сплетничать со своими тупыми друзьями?
— Да пошел ты, Карлос.
— Хватит Зана, мы тут так не разговариваем. Я не потерплю здесь мата. У тебя первое предупреждение. — Бергер берет в руку ручку и делает пометки в своей тетради. — Карлос, расскажи нам об Осеннем бале.
— Нечего особо рассказывать. Я иду с девчонкой, вот и все.
— Она кто-то особенный?
Я смотрю на Кено. Если он знает Девлина и его людей, он может слить им инфу. Неужели Бергер настолько наивен, что верит в то, что говорят в нашей маленькой группе, на самом деле, останется в группе? Как только мы выходим отсюда, я уверен, что Зана садится на телефон, чтобы рассказать своим тупым друзьям каждый кусочек информации, который только может из нас вытащить.
— Отношения между мной и Киарой… запутаны, — говорю я группе.
Запутанная. Именно такая, последнее время моя жизнь.
Остальное время в группе посвящено Кармеле, которая жалуется на то, что ее отец настолько старомоден, что не позволяет ей поехать в Калифорнию на зимние каникулы. У Кармелы должны быть такие родители, как Уэтфорды, которые верят в то, что каждый следует своей дорогой и делает свои собственные ошибки (до тех пор, пока тебя не изобьют, потому что потом, они вертятся вокруг тебя и не оставляют тебя в покое). Они полная противоположность родителям.
Когда Кругозор нас отпускает, я следую за Кено.
— Кено, — зову его я, но он продолжает идти. Я матерюсь себе пол нос и бегу, пытаясь догнать его, до того, как он сядет в машину. — В чем твоя проблема?
— У меня нет проблем. А теперь отвали.
Я становлюсь между ним и его машиной.
— Ты работаешь на Девлина, не так ли?
Кено смотрит налево, затем направо, как будто подозревая, что кто-то за нами наблюдает.
— Отвали от меня.
— Ну, нет, чувак. Ты что-то знаешь, а это значит, что мы с тобой лучшие друзья. И я буду сидеть у тебя на шее до тех пор, пока ты не расскажешь мне, что знаешь обо мне или о Девлине.
— Ты pendejo
.— Меня и хуже называли. Не выводи меня.
Он заметно нервничает.
— Тогда садись в машину, пока нас кто-нибудь не увидел.
— Последний раз, когда мне сказали сделать то же самое, мне надрали зад пятеро pendejos.
— Садись. Или мы не разговариваем.
У меня появляется желание запрыгнуть через окно, но потом я вспоминаю, что дверь не работает
