— Как скажешь, Они. Я сделаю.
— Вот и хорошо.
По коридорам и лестницам Академии, подпрыгивая, несся вихрь. Из него слышались шумные вдохи и выдохи. Гениальный инженер человеческих душ Они Хассер был в полном восторге. Он отхватил себе вот такую девчонку! И только он знает, где ее сила. Теперь они с удовольствием будут играть в свои игры, и никто им не будет мешать. А все то, что она потеряла, восстановить очень просто.
Когда Ийя и Онер сошли на железнодорожной станции близ Тайнга, было уже позднее утро. Спустившись по старым ступеням, они сразу оказались в лесу. Никого вокруг не было, только дорога ложилась под ноги. Пошевелив плечами, чтобы заплечный мешок лег удобнее, Онер заботливо взял Ийю за руку. Как его подопечная сможет пройти расстояние до деревни? Далеко. Молодой ученый физически ощущал ее состояние — так, как словно он — это она. И при этом чувствовал сострадание, нежность и робость, как мальчишка. Онер с легкой улыбкой вспоминал прошлые годы. Ему казалось, что он был для других как светильник. Давал свет людям, но при этом у него внутри накапливался черный нагар, а снаружи отпечатывались грязные пальцы. И только за последние полтора дня копоть и жир смыло. Он даже не успел заметить, как это произошло. Теперь можно было уже не смущаться своей чистоты и гореть ярко. Вымороченных и пустых душ здесь нет. Никто, кроме Ийи, его не увидит.
В день их встречи Онер привел Ийю в свой дом и, ничего ей не говоря, накормил и уложил спать. Женщина просияла в ответ благодарностью— ей только по и было нужно. Всю предыдущую декаду Ийю мучили бессонница и кошмары. В них она видела, как Демер Олен, опутанный светящейся паутиной, проваливался сквозь землю. Целыми днями она, молча бродила по улицам, ловя тяжелые взгляды прохожих, и не решалась зайти в Центр Контроля. Вдруг убьют сумасшедшую? Наконец, устав от безнадежности и отчаяния, Ийя посмела войти в Академию, в стенах которой некогда обучалась сама, и потребовала отвести ее к тому, кто убил ее мужа. Женщиной к тому времени руководила уже не надежда, а только желание избавиться от кошмаров. Любым способом. Хорошо, что попался тот самый стажер...
Прочитав память Ийи, Онер внутренне содрогнулся. Женщина десятилетиями терпела невыносимую душевную боль. Любой «пси» на ее месте давно бы покончил с собой. Утешало одно: присутствие Онера успокаивало Ийю, и ради ощущения покоя она готова была выполнить все, что он скажет. Поэтому он постоянно держал ее за руку и не отпускал ее душу. Засыпали они тоже рука об руку. Что может быть ночью между мужчиной и женщиной? Все что угодно. В том числе и безмолвное созерцание душ.
Ийя спала сутки. Онер почти не отходил от нее. Вдруг откроет глаза, а его нет рядом? Да и не хотелось ему уходить. О судьбах мира он обязательно подумает митра. Сейчас же хотелось быть рядом с ней. И потому, что все сложилось именно так, Ийя проснулась бодрой и свежей. Открыв глаза, она доверчиво улыбнулись Онеру. И слова вновь были не нужны.
Сейчас они, взявшись за руки, шагали по лесной пороге, усеянной пылью. В лучах солнца пылинки плясали, как золотая пыльца. Ученый приноравливал шаг к походке спутницы — нужно идти медленно, плавно. А Ийя сама не замечала, что движения даются ей легче. Женщину завораживал лес. В зеленой листве уже просвечивало золото и серебро осени. Воздух был горьковатым и терпким, словно настой из целебных трав. Пели птицы. Для Ийи, всю жизнь слушавшей бессмысленную болтовню горожан и их скудные мысли, пение птиц казалось лучшей музыкой в мире. Почувствовав ее состояние, Онер озорно улыбнулся.
«А почему мы должны идти прямо? — спросил он себя. — К деревне ведет множество троп. Ийя идет очень легко. Пусть она видит лес. Пусть надышится».
Они подошли к деревне перед закатом. Боль, наконец, отпустила Ийю. Вместо муки в душу струилась лесная прохлада. Вместо чужих людей рядом был Они. Он держал ее за руку, и это казалось для женщины единственной связью с миром. А Онер Хассер опять думал и хмурился. Сейчас местные жители узнают геопсихолога, который летом гостил у них, и поинтересуются, зачем он опять к ним приехал. А он им ответит, что будет тут жить. Да еще с этой женщиной. Кто-нибудь из местных, дождавшись рассвета, обязательно пойдет на железнодорожную станцию, невдалеке от которой стоит база геопсихологов. Тут-то все деревенские и узнают, что геопсихолога и женщину к ним не присылали. Всем известно недоверие простых людей к «пси». Они обращаются к представителям Службы Контроля только в силу необходимости. Впрочем, как и Контроль к ним. Ведь в разговоре с Ланро об аномалии и о странностях жителей Тайнга Хассер все сильно преувеличил. Необычные люди здесь были. Но, на взгляд ученого, они были людьми, хоть и отличались от прочих. А остальные, увы, обычная деревенщина.
Неотесанная, тупая и грубая. Местные сделают все, чтобы избавиться от незваного «пси». Душу Онера Хассера грызли сомнения. Правильное ли он принял решение? Одно дело — то, что он хочет от мира, а другое — возможно ли это. Впрочем, пути назад уже нет. В Маэр? Да чтоб его Дух Опустошения побрал!
Онер так задумался, что не заметил, как оказался на чьем-то дворе. Двор был не огорожен и казался заброшенным — никаких следов хозяйства не наблюдалось. Посреди него находился большой покосившийся дом с распахнутой настежь дверью. Чувствовалось, что в нем не живут, но бывают часто. Рядом с домом стояли два крепко сбитых мужика. Они яростно спорили между собой, размахивая руками. Онер чуть не расхохотался.
«Не иначе, как местные власти! Ноги у Контролирующего сами собой в Центр Контроля ведут, даже если его и нет».
Деревенские мужики, стоящие на дворе, восприняли улыбку Хассера совсем по-другому. Они отнесли ее на свой счет и улыбнулись в ответ.
— А, давешний геопсихолог явился, — сказал один из них, крепко сбитый мужчина среднего возраста, протягивая Онеру руку. — Тебя, кажется, Они зовут?
— Да, мастер Вейн. Надо же, помнишь...
— Ну и зачем тебя к нам опять принесло?— прищурился Вейн.
— Жить у вас буду, — выдохнул Хассер.
— Жить, значит, будешь... И женщину, значит, привел,наклонил голову Вейн. — Только селить вас с ней некуда. Вдова, у которой ты тогда жил, к Отцу Мертвых отправилась. В ее доме нельзя. Да и работы у нас для вас нету.
— Я сам поработаю, — сказал Хассер.
— Он сам... Надо же, бледная городская немочь! — Мужик стал распекать ученого: — Контроль, зарасти оно все сорняками! Ты бы посмотрел на себя. В чем только ум держится?
— В теле, — широко улыбнулся Онер.
Вейн хмуро махнул рукой.
— Ну, ядрен корень с вами. Живите, работайте, — строго сказал он. — Только жить будете на околице. Ты по ночам станешь в лес шастать, уж я тебя знаю. У нас с этим строго...
Онер молча кивнул.
— Где вам селиться — это к нему, — указал Вейн на большого мужчину со спутанными волосами. — Бабу свою потом сводишь к знахарке. Ну, бывай, корень ты бледный... — Он развернулся и двинулся прочь.
Второй мужик, на которого указал Вейн, неуверенной походкой направился в сторону Хассера. Социоматик тут же узнал его и удивился. Певен Некор, деревенский плотник и столяр, был на себя не похож. В его взгляде читались рассудительность и смущение. Последнее удивительным не казалось: еще недавно Певен, которого в деревне все звали не иначе, как «тупой Пев», часто бывал пьян и редко покидал задний двор собственного дома. Онер запомнил столяра потому, что тот был отцом странного мальчика, Виля. Никаких иных достоинств в нем не наблюдалось. Социоматик вспомнил, как Пев однажды осыпал его грязными ругательствами, увидев возле ограды своего дома.
— Звиняй меня, молодой, — пробурчал Пев, стараясь не смотреть в глаза Онеру. — Сейчас мы найдем, где тебе жить. И ей тоже. — Он бросил быстрый взгляд на Ийю.
— Что ты тут делаешь, дядя Пев? — с удивлением спросил социоматик.
Столяр смутился окончательно и уставился в пыль под ногами.
— С тех пор, как я бросил пить, меня взяли помощником старосты. Не знаю, как оно
