— Нет. — Он погладил ее по щеке. — Когда мы вместе, мне не хочется думать ни о чем, кроме тебя.
— Тогда перестань думать и поцелуй меня!
— С удовольствием, как всегда, — ответил он и прижался к ней губами.
— Похоже, у вас все всерьез, — заметила Ширл, когда, проводив Риса, Меган вошла в квартиру.
Скинув туфли, подруга плюхнулась на диван и посмотрела на Меган, вопросительно приподняв бровь.
Меган заправила за ухо непослушный завиток. «Всерьез» — это не то слово, чтобы описать их отношения, подумала она и присела на диван с другой стороны.
— Больше никаких сомнений насчет его? — спросила Ширл.
— Никаких, правда, — ответила Меган, хоть это было и не совсем так. — Однако несколько мелочей меня беспокоят. Например, как вспыхивают красным его глаза или как быстро он растворяется в темноте. — Но ничто из этого не казалось ей заслуживающим внимания, когда она была с Рисом.
Ширл в задумчивости теребила прядь волос.
— Разве не странно, что ты никогда не видишь его днем? Что каждый раз, когда мы предлагаем ему перекусить, он отказывается?
Меган покачала головой. У Риса ночной клуб. Она предполагала, что связанные с ним дела и занимают весь его день. Что же до отказа разделить с ней трапезу, у Риса всегда были уважительные причины. И все же…
— На что ты намекаешь?
— Он носит только черное.
— Доброе утро. У него готский клуб, припоминаешь? Кроме того, ему идет черный цвет. — Произнеся эти слова, Меган тут же вспомнила, как стояла на парковке у магазина и думала, что Рис похож на ночь, потому что он и есть сама ночь. От этих воспоминаний по спине пробежал холодок. — Ширл, что ты хочешь сказать?
— Ты будешь смеяться.
— Не буду!
— Ну, если бы я действительно верила во все это, я бы сказала, что он вампир.
Меган уставилась на подругу в недоумении:
— Ты шутишь?
— Ну конечно. Хотя…
— Продолжай.
— Ты сама говорила. Его глаза загораются красным. Он растворяется в ночи. — Ширл небрежно махнула рукой. — Впрочем, ты же знаешь, я на самом деле в эти сказки не верю!
— Ты сейчас так говоришь. Но я-то помню, как быстро ты бросила парня, который хотел испить твоей крови.
— Айзека, дааа, — протянула Ширл. — Ладно, никогда тебе об этом не говорила, но он на самом деле не собирался ее пить. Он хотел порезать меня бритвой, и чтобы кровь при этом капала в серебряный кубок. Для меня это как-то слишком. — Зажмурив глаза, она потерла виски.
— Опять голова болит? — спросила Меган.
— Немножко.
— Вампиры не существуют, подружка, а вот эта боль настоящая. Сходила бы ты к доктору.
— Не-не-не! Ты хуже моей мамы. Перестань дергаться, ладно? А что до вампиров — ты разве новости не слушаешь? В разных концах страны находят обескровленные тела.
— Нельзя верить тому, что говорят в новостях, ты же знаешь.
— Может, и нет, — сказала Ширл. — Но они показали снимок последней жертвы. Можно не верить тому, о чем читаешь, но довольно сложно игнорировать трупы. И на этой веселой ноте я отправляюсь спать. — Ширл встала, подобрала туфли. — Наверное, я уже уеду, когда ты встанешь. Грег берет меня на рыбалку.
— На рыбалку? С каких это пор ты полюбила рыбачить?
— С тех самых как Грег попросил меня поехать с ним.
— Хорошо вам отдохнуть, — сказала Меган и улыбнулась.
— Чего не сделаешь ради любви! — с пафосом воскликнула Ширл. — Спокойной ночи, Меган.
— Спокойной.
Пару минут спустя и Меган отправилась в кровать. Лежа в темноте, она некоторое время обдумывала слова Ширл, затем тихонько засмеялась. Ну да, вампиры, как же…
В ночь на воскресенье Меган убедила Риса пойти на один из открытых концертов в Гриффит-парке. Она хотела сидеть поближе к музыкантам, в передних рядах, но Рис уговорил ее устроиться подальше от выступающих. Он сказал ей, что так он сможет целовать ее без свидетелей, но это лишь отчасти было правдой. Пребывание среди сотен людей всегда давалось ему тяжело.
Сидя на покрывале с Меган, примостившейся меж его стройных бедер, Рис мог представить, что ничем не отличается от остальных, но когда она заерзала в его объятиях, его желание вспыхнуло с новой силой. Рис понюхал ее шею, ноздри наполнились особым ароматом.
И тут же все остальное перестало существовать.
Меган негромко застонала, когда Рис слегка прикусил гладкую кожу за ее ухом. Еле слышный вздох удовольствия заставил его на время забыть о жажде. И все же запах ее крови, ровное биение сердца — все это будило в нем животное начало.
Руки Риса на талии Меган напряглись. Он сжимал ее тем крепче, чем сильнее становилась его жажда.
— Рис? — Меган посмотрела на него через плечо. — С тобой все в порядке?
— Да, — сухо ответил он. — Почему ты спрашиваешь?
— Ты делаешь мне больно.
— Что? — Выругавшись, он ослабил хватку и откинулся назад, отстранившись от нее. — Прости.
Меган нахмурилась. Ну почему в его глазах то и дело вспыхивает красный огонек? Неужели игра огней в парке? А как тогда насчет тех случаев, когда они были наедине и без света?
— Может, пойдем?
— Честно говоря, я не готова, — ответила она. — Почему так рано? Ты уже хочешь уйти?
Да, он хотел этого. Столько людей, сидящих рядом, так много бьющихся сердец… Он надеялся, что, если удалиться от толпы, это поможет, но увы… И потом, Меган… Постоянное искушение.
Рис глубоко вдохнул, чтобы успокоиться.
— Можем остаться, если хочешь. — Он наклонился и оставил дорожку поцелуев на ее щеке. — Мне просто надо размять ноги. Вернусь через несколько минут.
Прежде чем Меган успела что-либо сказать, Рис встал и растворился в темноте. Вокруг было темно, тропок не видно, фонарей почти нет.
«Кого я обманываю? — думал Рис, когда толпа была уже позади. — Нет ни единого шанса, что мы с Меган сможем быть вместе. Отношения Делакура и Дейзи не оборвались только потому, что она приняла темный дар. Меган же никогда на это не пойдет, она решительно отринет саму идею стать вампиром».
Он уже хотел вернуться назад, в концертную зону, как вдруг обратил внимание сразу на две вещи: во-первых, за ним шла Меган, во-вторых — прямо перед ним стоял охотник… Рис выругался. Если он погибнет сегодня, это полностью его чертова вина. Он так сильно погрузился в размышления о том, чего никогда не может быть, что совсем потерял осторожность.
Обнажив клыки, он повернулся на сто восемьдесят градусов и оказался лицом к лицу с огромным мужчиной. В одной затянутой в перчатку ручище он держал пистолет, а в другой — большой осиновый кол.
