он.
Кэролайн не сдавалась.
— Но ты мог ощущать низменную потребность заниматься сексом с любой другой женщиной.
— Правильно.
Она вздохнула.
— И, надо полагать, именно такие чувства ты питаешь ко мне.
Слова сорвались с языка, прежде чем Кэролайн успела подумать, и теперь, глядя, как искривились губы графа, она пожалела о них.
— Кэролайн, — задумчиво начал Брент, пристально глядя на нее. — Ты нужна мне в постели, и я совершенно ясно дал это понять. Помимо этого я испытываю к тебе только то, что испытывал бы любой другой муж к своей жене.
— Но многие мужья любят своих жен, — заявила в свою защиту Кэролайн.
Брент покачал головой.
— Я так не думаю и свою жену не люблю.
Кэролайн уставилась на Брента. А он сидел, глядя ей прямо в глаза, как будто они обсуждали меню ужина. И говорил ни холодно, ни жестко… обыденно. Но, осознав это, Кэролайн поняла еще кое-что, и ее вдруг до самых костей как будто пропитал яркий солнечный свет: Брент никогда не был влюблен! Кэролайн не понимала почему, но это привело ее в трепет.
Она игриво улыбнулась.
— Что ж, супруг, я тоже тебя не люблю и обещаю, что ты никогда не услышишь от меня такого признания. — Она разгладила юбку. — Итак, ты говорил о двух причинах, я хотела бы услышать вторую.
Брент медленно выдохнул. С той минуты, как он вошел в кабинет и увидел Кэролайн, такую свежую и милую, одетую в бледно-розовый шелк, гладко причесанную, с белой атласной ленточкой в волосах, у него все внутри сжалось. Теперь, когда она открыто призналась, что тоже никогда его не полюбит, у него начали сдавать нервы. Ему бы радоваться, что Кэролайн не испытывает к нему ничего большего, чем он к ней. А в его мыслях такой лихорадочный беспорядок… С тех пор, как Кэролайн появилась в его жизни, он понимал себя все меньше и меньше, и это злило.
Удобнее устроившись на канапе, Брент заставил себя продолжать как ни в чем не бывало:
— Я считаю, что любая эмоциональная близость между мужчиной и женщиной с годами перерастает в то, что я назвал бы… чувством взаимной привязанности. Я ни на секунду не поверю, что жертвой этого чувства можно пасть внезапно: сегодня ты не влюблен, а завтра уже да. Люди, которые говорят, что переживали такое, чувствовали это исключительно у себя между ног.
Брент видел, как щеки Кэролайн залились краской, что подтверждало его следующую мысль.
— Я никогда не чувствовал привязанности к женщине, потому что ни одна не желала оставаться со мной достаточно долго, чтобы такая привязанность могла появиться. Женщины, как правило, находят меня грубым, бестактным и не в своем вкусе. — Его лицо едва заметно помрачнело, но голос смягчился. — В любом случае я не любил Кристин, и, когда Розалин появилась на моем пороге, никому не нужная, я вдруг почувствовал к этой женщине безразличие, которого не знал прежде, хотя ее решение вернуть мне ребенка было, вне всякого сомнения, весьма разумным. Кристин куртизанка, а не мать, поэтому Розалин лучше здесь.
Кэролайн тихо пробормотала:
— Ты когда-нибудь вернешься к ней?
Брент расслабился, на губах его заиграла усмешка.
— С чего бы мне захотелось это делать, если все мои потребности можешь удовлетворить ты, моя милая Кэролайн? — Наклонившись к жене, граф шутливо спросил: — Ты бы расстроилась, если бы я это сделал?
— Поступай, как знаешь, мой милый супруг, мне все равно, — едко ответила Кэролайн. — Только не впутывай меня в свои знойные приключения.
Брент приподнял ее голову за подбородок. Сверкая глазами, он прошептал:
—
Кэролайн высвободилась, быстро встала и отошла к камину.
Она не могла больше смотреть на Брента и находиться так близко от него, опасаясь, что он прочтет ее мысли, расслышит громкий стук ее сердца за легким шумом свежего ветра на улице и потрескивающего огня в камине. А она не могла допустить, чтобы такая близость возникла между ними сейчас. Необходимо было сменить тему.
— Почему ты не сказал мне о Розалин, Брент?
Он долго молчал, а потом ответил:
— Не знаю. В день нашей довольно поспешной свадьбы это казалось несущественным…
— Казалось несущественным? — громко перебила Кэролайн. — Ты вступаешь в низменную связь с французской проституткой, от которой у нее вне брака рождается дочь, эта девочка живет с тобой, и ты не счел это достаточно важным, чтобы сообщить своей жене? — Она в недоумении покачала головой. — Тебе не приходило в голову, что в твоих действиях была доля обмана?
Брент стиснул зубы, Кэролайн ясно видела это, но продолжал смотреть ей в глаза.
— Я не упомянул о существовании дочери, — объяснил он, — потому что понимал твое нежелание находиться здесь, со мной. Мне казалось, что нужно дать тебе немного времени, прежде чем объявить, что ты теперь мать маленькой ненормальной девочки, которая целыми днями бегает по поместью без присмотра и пакостит.
Кэролайн немного смягчила тон.
— Почему ты не рассказал мне за завтраком перед отъездом? Я спросила тебя напрямик, есть ли у тебя дети…
Резкий смех графа оборвал Кэролайн на полуслове.
— Кэролайн, ты дразнила меня…
— Глупости. Я не из тех женщин, которые могут дразнить мужчину, с которым едва знакомы.
Брент с любопытством посмотрел на жену.
— Ты говорила о детях от «другого случайного союза», имея в виду брак, и поскольку я еще никогда не был женат, полагаю, честно ответил тебе в то утро.
Кэролайн усмехнулась.
— Не думаю. Ты намеренно и ловко избежал прямого ответа, и я уверена, что выглядела дурой в глазах Недды и Дэвиса.
Брент провел рукой по волосам и откинулся на спинку канапе.
— Ни Недда, ни Дэвис не думают о тебе ничего подобного. Я знаю, они оба считают, что я напрасно утаил это от тебя. Ты им очень нравишься.
Кэролайн собралась с духом.
— Больше никого нет?
— В смысле?
— Больше нет детей? — чуть не прокричала она с обидой.
— Нет, — последовал спокойный ответ, — но я намереваюсь вскоре изменить эту ситуацию.
Кэролайн тайком взглянула на него из-под опущенных ресниц.
— Ты уверен?
Брент слабо улыбнулся.
— Абсолютно. И в том, и в другом.
Кэролайн не могла придумать весомого возражения на его намеки и отвернулась, принявшись с живым интересом рассматривать часы на каминной полке, как бы завороженная движением маятника.
— Дочь значит для меня больше, чем ты можешь себе представить, Кэролайн, — тихо признался Брент. — Она часть меня и во многих отношениях, даже своим рассеянным сознанием, очень на меня похожа. Надеюсь, что со временем она и тебе станет дорога.
Кэролайн не могла об этом думать. Она не хотела ни к кому из них привязываться, чтобы потом, когда уедет в Америку, не мучиться от тоски. Прогнав ненужные мысли, Кэролайн поняла, что сейчас
