— Нет даже третьей обезьяны. — Я продолжил прерванное занятие. — Если бы был, они не остались бы со мной в квартире, а отправились за алмазами.
— Если только они не блефовали.
— А зачем им это?
— Зачем кто-то что-то делает? Я не знаю, вдруг они хотели убедить тебя, что не убивали американца.
— Но они его не убивали. Да и какая им разница, что я думаю? Для них я — всего лишь взломщик, который оказался не в том месте и не в то время. Я — не угроза. Я — мелкая помеха.
— Только теперь обезьяны опять у тебя.
— Скорее нет, чем да. Обезьян больше нет. Они превратились в пыль. Теперь у меня ключи и в перспективе — шанс добраться до депозитной ячейки, набитой алмазами.
— Бедняжка.
— Стану бедняжкой, если я попаду им в руки. Черт!
— Что там у тебя?
— Замок, который я пытаюсь открыть!.. Только что сломал скрепку.
— Скрепку? Зачем тебе скрепка для…
— Это всего лишь ящик стола. В общем, ерунда.
— Это ящик твоего стола?
— Не задавай глупых вопросов, Виктория. Ты же — гений, помнишь?
— Гений. Да, конечно. Ну, может, я и гений, но что происходит, понимаю плохо.
— Не только ты. Точно… — рассеянно ответил я.
— Чарли, что такое?
— Ящик. Я его открыл.
— И что?
— Ты никогда не догадаешься, что я нашел.
Глава 26
Нет, не третью обезьяну. Но нечто, не менее удивительное. Поверх всего остального лежал голландский паспорт в красной обложке. Я открыл его на последней странице, и увиденное перевернуло все вверх дном. Почему? Потому что я держал в руках тот самый документ, ксерокопию которого нашел в сливной трубе ванны Майкла. Но что делал паспорт в квартире Резерфорда?
— Я тебе перезвоню, — сказал я Виктории, положил трубку, долго смотрел на фотографию в паспорте, ни о чем особо не думая. Фотографию сделали пять лет назад, но сходство осталось. Поменялась прическа, очки заменили контактные линзы, но в том, кто изображен на фотографии, двух мнений быть не могло. Я, наверное, в двадцатый раз прочитал имя, фамилию, адрес, потом отложил паспорт и снял телефонную трубку.
Этот звонок занял у меня не больше двух минут и подтвердил все опасения. Мне оставалось только одно — ждать. Часы показывали половину пятого, я полагал, что Резерфорд вернется к пяти. Время до его прихода я провел, кружа по гостиной. Иногда смотрел в окна на велосипедистов и любителей бега трусцой, которых в Остерпарке всегда хватало, иногда думал о том, что я ему скажу. Но как только я услышал звук поворачиваемого в замке ключа и шаги по коридору, все эти мысли разом вылетели из головы — так что пришлось импровизировать на ходу.
— Как хорошо, что вы уже на ногах, — воскликнул Резерфорд, снимая пальто, кладя его на подлокотник дивана и улыбаясь во все тридцать два зуба. — Чувствуете себя получше?
— В голове начало проясняться.
— Прекрасные новости. А как ваш аппетит?
— С едой можно подождать. Я подумал, что сначала нам нужно поговорить.
— Конечно, конечно. Все в порядке, дорогой мальчик?
— А вот это, дорогой мальчик, я как раз хочу узнать. — Я достал из кармана паспорт и бросил Резерфорду. Он попытался его поймать, но промахнулся, и паспорт упал на пол. Адвокат поднял его, раскрыл, округлившимися глазами посмотрел на меня и покачал головой, будто не понимая, что происходит.
— Можете больше не ломать комедию, — сказал я ему. — Я позвонил в английское посольство. Среди адвокатов, услугами которых они пользуются, Генри Резерфорда нет.
Он на ходу попытался что-то придумать. Но потом встретился со мной взглядом и, похоже, сообразил, что с враньем придется заканчивать.
— Черт! — Он пожал плечами. — Я ведь знал, что не следует оставлять вас одного. Но не ожидал, что вы это найдете.
— Просто повезло.
— Но и жаловаться мне не стоит, правда?
Я вопросительно смотрел на него.
— Наверное, надо поблагодарить судьбу, что вы не ограбили меня дочиста. Тут много дорогих вещей.
— Есть что-нибудь ваше собственное?
— Все относительно. Вы понимаете… — Он обвел гостиную паспортом, как бы показывая, что в жизни случается всякое.
— Расскажите мне о себе.
— А что рассказывать? Мы с вами одного поля ягоды.
Я нахмурился.
— Вы тоже взломщик?
— Нет! — Он замахал руками. — Мошенник. Но никто нынче не играет строго по правилам, ведь так?
Я плюхнулся в кресло, кивнул на паспорт.
— Откуда он у вас?
— Это по просьбе Майкла… — Лицо Резерфорда сделалось бесстрастным.
— Американец?
— Он самый.
— Так вы его знали?
Он кивнул:
— Мы вместе сидели.
— В Нидерландах?
— Недалеко от Гааги. У меня не выгорела одна сделка. Голландка, с которой я вошел в долю, что-то заподозрила и проверила компанию, которую я создал.
— Не думаю, что мне нужно это знать.
— Вам — не нужно. Хотите выпить? Я остановлюсь на пиве.
Я покачал головой, он ушел, чтобы вернуться с банкой пива. Открыл, ослабил узел галстука, начал жадно пить, кадык так и ходил вверх-вниз.
— Как вы понимаете, Резерфорд — не моя фамилия. — Он рыгнул.
— Уже догадался.
— Я — Стюарт. А Резерфорд — образ, который я часто использую. Соответствующая фамилия, соответствующая речь, соответствующая одежда, соответствующая квартира, — он вновь обвел гостиную рукой, — и с этим можно жить.
— Если не попадать в тюрьму.
— Профессиональный риск. Вы сидели?
Я покачал головой.
