второй год бросал курить по системе Банникова, — но все же не смог побороть искушение, взял сигарету, щелкнул «зипповской» зажигалкой и тоже закурил.
— Да, так вот — центр в Лозанне. Потом смотаешься туда на пару дней с кем-нибудь из своих. И Власенкова обязательно возьми. Уточнишь детали, снимешь там всю информацию — и за работу!.. За кордон-то не тянет?
— Пошлют — поеду. А вообще, если честно — не хочется. Старею или перегорел уже. Да и какая там сейчас работа? Не знаю… — Логинов замолчал и глубоко затянулся сигаретой.
— «Не хочется, перегорел, старею», — передразнил Геннадия Алексеевича Бельков. — Есть страна, есть армия, а в ней есть мы. Так что работать надо, полковник. В твоем возрасте еще пахать и пахать. Тебе сколько лет? Тебе недавно только полтинник стукнул, а мне — шестьдесят два. И невыездным тебя припечатали здесь, по субъективу. Объективно за кордоном за тобой действительно ничего нет, хоть и долгонько ты там крутился. Но понадобится — еще поработаешь. Когда-нибудь этот бардак ведь должен кончиться, верно?
— Все когда-нибудь кончается. Только вот жить в эту пору прекрасную…
— Не вешай носа, комрад Майкл. Повоюем еще. В общем, подбери себе и сотрудникам легендированные документы, и — на запад, в Лозанну, в Париж… Возьмешь у «коллег» всю информацию по теме.
Слово «коллеги» по отношению к западным спецслужбам матерый разведчик Бельков, совершивший не один десяток нелегальных выходов и не меньше трех десятков удачных вербовок, произнес с саркастической ухмылкой.
— Потом набросай предварительный план, обсудим детали, утрясем, и приступай с Богом. Что скажешь?
— Мне отвечать, или?..
— Вот именно — «или», — сказал генерал-майор Бельков.
— Тогда — разрешите приступать?
— Ну, приступай.
Глава четырнадцатая
Где-то в конце восьмидесятых в одном уютном европейском городке собрались на тайное совещание министры внутренних дел государств, входящих в «Интерпол». Не все сто пятьдесят сразу, но многие. Собрались с одной совершенно конкретной целью: «Обсудить и решить…».
Дело в том, что международная организация «Интерпол», штаб-квартира которой тогда находилась в Париже, до конца восьмидесятых не имела в своем составе оперативно-разведывательного подразделения. Да оно ей было и не нужно. Задачи у этой солидной и уважаемой международной полицейской организации были чисто регистрационные: сбор информации, обобщение и представление заказчикам — полицейским ведомствам стран-участниц — данных на всякую преступную сволочь международного масштаба. Бюро, одним словом. Собственно, при создании «бюро» так и задумывалось.
Но к концу восьмидесятых мир как-то вдруг резко изменился: крах идеи социализма, научно- техническая революция, то да се, и в полный рост перед правительствами цивилизованных стран встала проблема международного терроризма. Вот тогда и выяснилось, что при «Интерполе» неплохо бы иметь собственное оперативное подразделение. Командочку такую из лихих парней и девчат. Регистрация — регистрацией, но иногда требовалось и делом заняться: проследить, повыяснять, а подчас и кое-кому «браслеты» на запястьях защелкнуть.
Решили министры набрать в это подразделение агентов класса «супер» со всего света и дать им самые широкие полномочия.
Специальная, совершенно секретная команда.
С финансированием команды профессионалов, понятное дело, проблем быть не могло, с материально-техническим обеспечением тоже. Исполнителей-оперативников должны были подбирать и готовить к работе инструкторы Центра. Непосредственное планирование операций вменялось в обязанности прекрасно оснащенному Оперативно-аналитическому центру.
По всем официальным документам «Интерпола» в операции «Имедженси» он проходил под псевдонимом Зулу. Просто Зулу и все — ни кодового номера, ни имени. По легенде-то, разумеется, рабочее имя было, но это — только для посторонних.
А сколько за последние шесть лет он сменил псевдонимов-кличек, легендированных имен и фамилий, он уже и сам не помнил. В Центре знали и помнили все, даже его настоящее имя в Центре знали, но… Где он — этот Центр? В Африке, в Азии, в Америке?..
Тренировочные базы полевых агентов были разбросаны по всему миру, а вот о местонахождении Центра не знал никто… По крайней мере, так считалось.
Зулу, как и большинство оперативных сотрудников «бюро», работал в одиночку, по индивидуальной программе. Основная цель работы: разведка, разведка, разведка… Акции, стрельба, взрывы, слежка и прочая мура — для местных силовиков.
Разумеется, провести работу в чистом, так сказать, виде, без «физики», еще никому никогда не удавалось. Иногда и «ствол» в руки приходилось брать и другие мероприятия, «грязные» с точки зрения чистой разведки, иной раз приходилось выполнять. Но это было исключением из правил.
В Санкт-Петербурге довольно быстро — уже через четыре месяца от момента начала работы — ему удалось выявить основную схему деятельности группы противника. И не просто выявить, а практически, в качестве «чернорабочего», примкнуть к организации.
Работодатели использовали его втемную и скорее всего на каком-нибудь этапе предполагали ликвидировать, но на данное время для него это было несущественно.
Несущественно, поскольку он предполагал закончить свою работу быстрее, чем встанет вопрос о его ликвидации.
Пока он был им еще нужен, а вот они ему…
Он работал один. Он почти всегда работал один и почти всегда без оружия — так было безопаснее: рассчитываешь только на себя, на свои силы, на свою голову.
Но именно из-за того, что он был один, ему приходилось несладко. Много времени и сил отнимала второстепенная деятельность, работа на прикрытие. В какой-то момент операции он отчетливо осознал, что дальше так — без поддержки — работать не сможет. Требовалась реальная помощь «физиков», надо было подключать какую-нибудь местную силовую оперативную команду, параллельно задействованную в операции. Но самое главное — он понял, что в одиночку ему не выявить полностью региональную структуру противника. Не сможет он в одиночку проследить трафик от точки А — места хищения материала, до точки Б — пункта перегрузки. Он обратился в Центр и получил на выбор несколько местных «контактов», параллельно работающих по данной проблеме.
Зулу проанализировал, на кого лучше опереться, и выбрал группу, базирующуюся непосредственно вблизи объекта разработки. Группа была не милицейской и не от ФСБ — какое-то армейское подразделение. Его это не удивило — он знал, что Россия не Америка, в которой для использования любой армейской части на своей территории требовалось решение специальной комиссии Сената. Здесь все проще…
Ну, а в армии спецоперациями могут заниматься только боевые подразделения Второго Главного управления Генерального Штаба, ГРУ. Они и только они — разведка спецназа: ОРР — отдельные разведроты, и ОВРС — отдельные взводы разведки и связи.
Зулу неплохо был знаком с боевой работой этих частей в Афганистане. Там служили толковые, неплохо подготовленные офицеры. Армейским он доверял. Хотя сам, в прежней своей жизни, служил в погранвойсках КГБ.
После принятия такого решения ему оставалось только информировать штаб, дальнейшее его не касалось. Из Центра сами сообщат, куда нужно и что нужно, и передут ему все необходимые для контакта с
