— Боб, в баньку сходим?
— Когда?
— А хоть завтра…
— Можно… На Васинский?
— А куда же еще? Я только одну приличную баню и знаю — на Семнадцатой.
— Сначала доехать надо.
— Не каркай…
Дорога в этом месте была достаточно извилистой, но попадались и прямые участки. На одном из таких участков Мага, сидевший справа от водителя, увидел идущий навстречу еще один «КамАЗ» с контейнером на прицепе.
От Петербурга до Лодейного Поля им навстречу попалось уже сто, двести «КамАЗов», но того, нужного, с известным Маге номером и с синим контейнером, пока не было. На каждую похожую машину приходилось напрягаться, сбавлять скорость, чтобы разглядеть номер. Несколько раз разворачивались и пускались в погоню, но потом оказывалось, что машина не та…
«Ничего, — думал Мага, — никуда он не денется. Дорога здесь одна, и разминуться невозможно. Главное — внимательно смотреть. А если до Олонца не встретим, тогда нет смысла дальше вперед ехать. Нужно не доезжая до моста остановиться и ждать — сами подъедут».
Часа полтора они простояли в виду у гаишного КПП перед мостом через Олонку — ничего. Тогда Мага принял решение проехать еще километров пятьдесят вперед по трассе. Только отъехали от города, и вот…
Встречный «КамАЗ» с ревом проскочил мимо джипа, и Мага, не успев даже разглядеть номера, почувствовал — они!
— Развернись и догони! — приказал он водителю, а сам прикидывал в голове возможные варианты действия.
Водила — один из его телохранителей, Салех — резко перебросил скорость с четвертой на вторую, ударил по тормозам и, не выжимая сцепления, крутанул руль влево. А потом сразу — газу… Такой прием вождения любую другую машину положил бы на бок, но только не эту.
Джип занесло юзом, затем с сильной боковой перегрузкой развернуло на сто восемьдесят градусов. Казалось — еще мгновение, и машина перевернется. Левые колеса на какой-то миг поднялись в воздух, но затем машина выровнялась и понеслась в обратном направлении вслед за «КамАЗом».
За те несколько секунд, что потребовались на разворот, грузовик не успел уйти далеко, и джип Маги быстро настиг его. Приблизившись почти вплотную к заднему борту, Мага отчетливо разглядел номер, увидел синюю заднюю стенку контейнера и рассмеялся.
— Есть! Они! Теперь не уйдут… Обгони его и уходи вперед, — приказал Мага водителю. — Остановишься, где я скажу… Понял? — водитель согласно кивнул головой — понял.
Они ушли километров за двадцать вперед от места встречи, опять проскочили Олонец, развернулись и стали ждать. Место было удобным во всех отношениях — длинный прямой участок трассы с близко подступавшим к обочине густым еловым лесом, хорошо просматривался не меньше чем на километр. С одной стороны, откуда должен был появиться «КамАЗ» с таджиком, — длинный пологий спуск…
После посещения логиновской базы у меня в душе появилось какое-то двойственное чувство. С одной стороны — спокойная уверенность, что теперь-то нам сам черт — не брат, и никакие гаишники с бандитами ничего нам не сделают, Гена со своими бойцами, в случае чего поможет. А с другой… С другой стороны — до встречи с Геной я даже и не задумывался о грузе: водка там, или папиросы, или железо чугуневое, — плевать. Но вот после того, как Логинов поведал мне о плутонии — как-то не по себе, нехорошо стало. И даже спина моя как бы стала ощущать поток «смертельной» радиации от тех хитрых контейнеров.
Мало ли что Гена сказал, будто контейнеры уже пустые. То есть — не совсем пустые, но уже не с плутонием, а с чем-то другим, безопасным. Сказать-то все можно…
Тонкая штука — психика. Вот я уже и радиофобию подцепил. Того и гляди, спина на нервной почве чесаться начнет. Да вроде и почесывается уже.
Я в принципе-то с этим дерьмом радиоактивным немного знаком — с эталонами радиевыми пришлось работать и даже курсы специальные закончил. Давно это было — когда у наших геологических боссов башню заклинило на массовых поисках. Тогда все маршрутные группы с радиометрами СРП-2 работали и за каждую мелкую аномалию премию могли дать. И, случалось, давали.
А вот Борька, интересно, как себя чувствует? Он же в этом деле ни бе, ни ме, ни ку-ка-ре-ку. Зудит у него спина, или нет?
Спросить бы — так облает. А я и так перед ним виноват по уши. Ладно, промолчу.
Боб, отрулив свою смену, сидел у правой дверцы, курил и болтал о чем-то своем. Назад, в спальник, он почему-то не спешил забираться. Ахмет примостился в середине и, как загипнотизированный, не мигая, глядел вперед на дорогу.
Ага, тоже радиации опасается. Думает, наверное, что в спальнике — поближе к контейнеру — опасней. И ничего смешного — запугали товарищи коммунисты народ наш своими чернобыльскими фокусами очень надолго. Если уж у меня, имевшего дело с этой сранью, спина почесывается на нервной почве, то могу себе представить, что наш голосистый таджик…
Э-э, батенька, таджик-то, пожалуй, побольше моего во всем этом деле волокет. Не прост парнишка. Вот все говорят: «Аллен Прост, Аллен Прост…», — а на самом-то деле Аллен этот далеко не прост. Как и Ахмет наш.
А есть ли вообще — простые? Наверное, есть. Вот мы с Бобом — два… простака. Или, по рабоче- крестьянски, два мудака. В одной кабине, и сразу двое?! Перебор…
Сидит вот Ахметище наш, думает о чем-то своем секретном и специальном, ворочает в голове глыбы, шифрует что-нибудь. Иногда к сумке своей приникает, бубнит что-то в микрофон, связь поддерживает.
А может — дом родной вспоминает, арыки с чинарами, Хайруллу своего несчастного? Неужели действительно убили старика? Хотя, какой он старик — моложе нас с Борькой.
Да, а лихо наш Ахмет с полковником состыковался! Вот уж бы на кого не подумал! Ахмет… Маленький певец, а гляди, какой крутой, оказывается! Залезли с Геной за перегородку и полтора часа лялякали о чем- то своем. Что же удивляться — одного поля ягоды.
Фантастика!
И как это нам с Бобом удалось во все это дерьмо вляпаться? Не иначе — Ахмет с рыночным «рыбником» меня как-нибудь специально подловили. А тогда — при чем здесь Гена?
Ладно. Черт с ними со всеми — что выросло, то выросло. Так даже интересней.
Опять козел какой-то встречный фарами ослепил. Я непроизвольно и достаточно резко сбросил скорость.
Уродина! Не слишком и темно-то еще, чтобы дальний свет врубать, а он… Да еще фары у него с «наворотами» — ксеноновые, что ли? Прямо резанул по глазам! Неужели трудно переключить с дальнего на ближний? Ублюдки… Руки бы отрывать, и ими — по морде, по морде… за такие шалости.
Нет, ну надо же — засветил мне глаза, гаденыш — ни хрена, кроме оранжевых кругов, не вижу!
Сбавив скорость до сорока, я стал усиленно моргать слезящимися глазами. В таких случаях по правилам дорожного движения вообще нужно включать знак аварийной остановки и, не меняя траектории движения, медленно останавливаться. Но мы пока на это наплюем слюнями. Отругаем урода ненормативными лексикой и забудем.
Ну вот, вроде бы и проморгались глазоньки мои полутрахомные — не даром народная мудрость гласит, мол, глаз не задница, проморгается…
Зулу устал. Не просто устал — устал зверски. Устал так, что хотелось бросить все к чертовой матери. И не потому устал, что последнее время работал практически в одиночку. Хотя и это — тоже…
Усталость просто накопилась за этот последний сумасшедший год. И физическая и, не менее важно, — моральная. Не помогали транквилизаторы, не помогал аутотренинг, которым он владел в совершенстве. Следствием такой усталости могла стать ошибка в работе. Нужно было просить отпуск у
