— Это не мое дело, — спокойно пожала плечами Верочка.
— А чье, мое? — возмутился ответом Заневский. — Значит, я из своего кармана должен выкладывать деньги? Хватит! — крикнул Заневский и хлопнул ладонью по столу. — Ишь ты, учить меня вздумала, не выйдет!.. Радуйся тому, что выстроят, а то ничего не получишь. Поняла?
«Что он на меня кричит?» — оскорбилась Верочка.
— Папа, я разговариваю с тобой как заведующая врачебным участком!
— Вон что!
— Да! И предупреждаю: продолжать строительство по имеющемуся проекту и на том месте, где разбита площадка, нельзя. И я этого не допущу.
«Эге, однако же она зубастая, вся в меня», — уже удовлетворенно подумал Заневский.
— Ты, дочка, не горячись, — начал он спокойней. — Проект не я составлял и утверждал, из треста прислали. И место для строительства выбирал не я один. Со мной были замполит, технорук, начхоз, прораб. Как лучше хотели…
— А из санэпидстанции кто был? Принимать-то здание их представитель будет.
— Ничего, как-нибудь сдадим, — добродушно рассмеялся Заневский и подмигнул прорабу. — Уладим, а? — и подумал: «Общежития ведь сдали, а грозились, что не примут. И больницу сбагрим!»
— А люди должны будут расплачиваться своим здоровьем?
— Почему? — на широком лице Заневского искреннее недоумение.
— А представь себя больным. Тебе предстоит длительное лечение в больнице, и тебя кладут, — Верочка взяла у прораба чертеж проекта и, развернув, ткнула пальцем в одну из палат, — вот сюда. Приятно будет за все время лечения ни разу не увидеть солнечного луча?
«Вот ты о чем! — Заневский облегченно вздохнул и отошел от стола.
— Ты, дочка, по-своему, возможно, и права, — подумав, сказал он. — Что ж, пиши в трест, там разберутся. Прикажут переделать — я с удовольствием!.. Договорились?
А сам подумал.
«Пока туда дойдет, да ответ будет, мы до окон венцы подведем. А приказа ломать не дадут!»
— Хорошо, — неопределенно проговорила Верочка и, свернув в трубочку ватман, сказала прорабу: — Я чертежи проекта задержу до завтра. До свидания!
Заневский улыбнулся вслед дочери и хитровато подмигнул прорабу:
— Строй!
26
Рассерженная непогодой, шумит тайга. Резкие порывы ветра, набрасываясь на деревья, раскачивают их, гнут по опушкам молодняк. Над поселком — пыль. Ее клубы, поднятые с дороги ветром, носятся по улицам, пудря бревенчатые срубы, заборы, траву. Лениво накрапывает дождь. Капли, шлепаясь о землю, мгновенно обволакиваются пылью.
Верочка протирает запорошенные глаза и заслоняет лицо сумочкой. Проходя мимо дома замполита, замечает в одном из окон Столетникова.
«Надо зайти проверить, как он мои назначения выполняет», — подумала девушка и, свернув с тротуара, поднялась на крыльцо.
Мать Столетникова проводила ее в комнату.
— Добрый день, Александр Родионович! — сказала Верочка, и ее взгляд задержался на установленном у окна мольберте. — Вы рисуете?
— Какое там, — смущенно улыбнулся Столетников, — малюю.
Верочка подошла ближе, посмотрела на полотно. Это был пока набросок. Сосновый бор с гривой осинника и березняка, проталины на снегу. В лесу еще сумеречно, но невидимое на картине солнце уже осветило верхушки деревьев и поющего на одной из лиственниц глухаря.
— Хорошо! — искренне сказала Верочка. — Знаете, я однажды с папой ходила на глухариный ток, и все было почти так. Только… зря вы, на мой взгляд, зарево сделали. Ведь деревья в верхней части освещены лучами, значит, солнце с противоположной стороны.
Столетников густо покраснел, но тотчас же рассмеялся.
— Ну теперь верите, что я не умею рисовать?
— Нет! — серьезно возразила Верочка и огляделась. В комнате было чисто, постель аккуратно заправлена, на столе лежали раскрытые книга и тетрадь.
— Как чувствуете себя? Почему режим не соблюдаете?
— Спасибо, Вера Михайловна, лучше. Голова почти не болит, а вот… — и он в припадке кашля оборвал речь.
Откашлявшись, виновато улыбнулся. Верочка посчитала у него пульс, выслушала легкие, сердце.
— Температуру мерили?
— Утром тридцать восемь было.
— Почему не лежите? — строго спросила Верочка.
— Так ведь в комнате тепло…
— Не имеет значения, Александр Родионович. Лечение гриппа, как и любого другого заболевания, начинается с постельного режима, покоя. А вы ходите, рисуете. Нельзя! И курите поменьше. А лучше, хотя бы на время болезни, бросить. Это мои требования. Не будете выполнять, я откажусь вас лечить.
— Вы, однако, сурово относитесь к пациентам, — с улыбкой проговорил Столетников, но его черные, глубоко посаженные глаза с уважением смотрели на врача.
— Как могу, — пожала худенькими плечами Верочка и, поймав на себе внимательный взгляд замполита, торопливо попрощалась, пообещав завтра наведаться вновь.
В дверях остановилась, повернулась к Столетникову.
— Я сейчас все уберу, Вера Михайловна, и лягу, — пообещал Александр.
— Я о другом, — засмеялась Верочка. «С ним посоветоваться о больнице, что ли?» — мелькнула мысль. — Помогите мне, Александр Родионович…
Вернулась в комнату, присела у стола и подробно рассказала обо всем.
— Тут и я виноват, — сказал Столетников. — Признаться, впервые пришлось выбирать место под строительство, а требований не знал… Что делать? Да, в трест надо написать. Но этого мало, вы правы, нужно добиться немедленного прекращения строительства…
— Но как? — с отчаянием вырвалось у Верочки.
— Я сейчас оденусь, и мы вместе пойдем к директору…
— Нет-нет, вам нельзя выходить! — запротестовала Верочка. — Я сама все сделаю, — уже неуверенно закончила она, и ее большие глаза стали задумчивыми.
— Да-а… А вы поезжайте в район, Вера Михайловна, — обрадовался мысли Александр. — Обратитесь за помощью в санитарно-эпидемиологическую станцию. Они же будут принимать здание!
— Звонила туда, — огорченно вздохнула Верочка. — Главврача нет, в отпуске, а фельдшер ничего не знает.
— Так пойдите в райисполком, в райком партии!
Прощаясь, Верочка, крепко пожала Столетникову руку. Оставшись один, Александр скользнул безразличным взглядом по мольберту и подошел к окну. По стеклам барабанил дождь.
«Она же вымокнет, — спохватился он, — зачем я ее отпустил?»
Прижавшись лбом к стеклу, он увидел, как Верочка бежала по дощатому тротуару, прикрывая голову сумочкой.
«Хорошая девушка, — подумал он. — А где-то теперь Надя? — и тяжело вздохнул. — Писал — не отвечает. Может, вышла замуж? — кольнуло предположение. — Или не вернулась еще из эвакуации. А Верочка чем-то напоминает Надюшу. Такая же белокурая, только у Наденьки косы».
