Насколько было известно на момент последнего инструктажа, в ходе которого затрагивалась эта тема, на аэродроме сейчас не базировалась авиатехника, однако он поддерживался в рабочем состоянии и мог использоваться русскими для рассредоточения уцелевших машин после поражения их «штатных» аэродромов. Третья ракета того же типа имела целью антенное поле в районе Новодвинска – города, располагающегося в 10 милях юго-восточнее Архангельска. По прямой эта цель была заметно ближе к рубежу пуска, но «Томагавк» должен был двигаться по широкой дуге, чтобы выйти на нее с южных ракурсов. Так называемый «Беломорский бастион» являлся одним из мощнейших рубежей ПВО в северной Европе, и попытки преодолеть его одиночной ракетой «в лоб» были практически обречены на неуспех. Подробностей у Мартина не было, но он полагал, что эта конкретная ракета являлась частью комбинированного удара нескольких субмарин со средних дистанций и надводных кораблей с больших. Наверняка имеющего характер «звездного налета» и четко спланированного в отношении типов используемых боеприпасов, времени и азимута подхода ракет к каждой из многочисленных здесь целей.
Остальные 9 выпущенных им ракет относились к более широко распространенной модификации UGM- 109С Block III, с облегченной моноблочной боевой частью весом в 750 фунтов. Имея возможность дистанционного подрыва, они в основном все же применялись не по «плоским целям» – таким как, например, самолеты на аэродромах или мобильные ракетные установки, – а по «объемным», то есть бункерам, командным пунктам, плотинам водохранилищ, конкретным зданиям военного и гражданского назначения. Важнейшей целью всего залпа «Сан-Хуана» стал завод «Маяк» в русском городе Киров – наряд на поражение составил в данном случае 4 ракеты, и коммандер не сомневался, что это минимально возможная цифра, за которую кто-то в отделах планирования флота дрался, как царь Леонид при Фермопилах. В принципе, удар по крупному промышленному объекту вступал в противоречие с объясненным им принципом «минимального повреждения» собственно индустрии России, в том числе военной. Однако все стало ясно, когда чуть ли не в последний день перед выходом в море коммандер рискнул посмотреть в Интернете, что именно из военной продукции выпускает этот «Маяк». Оказалось – зенитное вооружение, легкое стрелковое оружие, некоторую электротехнику. Тогда понятно. Согласно доведенному до командиров субмарин в самых общих чертах плану, продолжительность боевых действий Коалиции против регулярных Вооруженных Сил РФ планировалась небольшой: около 5 недель. После этого операция из классической глубокой комбинированной военной переходила в формат «антитеррористической». Это подразумевало широкомасштабные действия против инсургентов и одиночных террористов. Участие в этой фазе операции флота США будет являться эпизодическим или фактически сведется к нулю. Нет смысла тратить драгоценный вес первого удара на поражение кораблестроительных и танкостроительных заводов: их текущая продукция не сыграет никакой роли в начавшейся войне. Но заводы, производящие легкое стрелковое оружие, противотанковые гранатометы, боеприпасы, – это одна из первейших целей. Все определяется длительностью производственного цикла, поэтому приоритезация целей такого рода вполне поддается расчету.
К слову, хотя домашний компьютер коммандера был защищен от постороннего вмешательства не хуже, чем система какого-нибудь банка, о проведенном с него поиске на ключевые слова «
Еще три наряда в составе залпа «Сан-Хуана», по 2 или по 1 крылатой ракете каждый, были распределены на иные традиционные цели – узлы связи и командные пункты флота, армии, ВВС, ПВО или ракетных войск. Можно было не сомневаться, что в общей сложности именно такие цели заполняли около половины списка целей 12-й эскадры и всей 2-й группы подводных лодок в целом. Впрочем, одна из ракет «выбивалась из ряда»: ее целью являлось правительственное здание в городе с невозможным в любом другом языке названием Сыктывкар. Попытки запомнить это слово и научиться произносить его без запинок на полном серьезе стали для коммандера Мартина и командира отделения боевых систем лейтенант-коммандера Ольссена предметом соревнования. Цель располагалась почти на пределе дальности UGM-109D, и это была единственная трудность: не имелось ни малейших признаков наличия ПРО в районе столицы этой русской провинции. Зачем тратить дорогостоящий боеприпас и рисковать субмариной для того, чтобы сжечь набитый дыроколами и исписанной бумагой дом старомодной архитектуры, – это понять было сложно, но коммандер отнесся к одной из вводной в перечне целей «Сан- Хуана» философски. Надо, значит, надо. Год назад он довольно внимательно прочел двухсотстраничный труд по современному состоянию и потенциалу ядерного вооружения США и отметил где-то в глубине памяти, что при нанесении ядерного удара военные и гражданские лидеры являются целями для 5% боеголовок. Лидеры! Конкретные люди! Для ядерных боеголовок! Можно предполагать, что удар тысячи BGM-109 и MGM-140 по своей эффективности будет находиться в пределах того же порядка – тогда это продолжает быть логичным. Можно было, правда, вспомнить о том, что ни один губернатор или иной «политический лидер» не будет сидеть на рабочем месте ранним воскресным утром. И о том, что послать в любую дыру диверсанта со снайперской винтовкой обойдется неизмеримо дешевле. Но его философского настроя это не изменило. Одна ракета из 12 – это чуть хуже, чем 5 %, но пусть будет так. В целом план был хорош и работал пока без сбоев.
– 26 фатомов…
Коммандер поморщился, но скорее облегченно: глубина росла. Этот район был наиболее мелководным, в котором ему приходилось управлять лодкой за годы службы, и здесь даже несколько фатомов были важны. До впадины в Поморском проливе, однако, было еще идти и идти, едва-едва не царапая обшивкой по дну. Идти скрытно, неслышимо, будто перебирая босыми пятками по невидимому в темной воде песку. Это враждебные, русские воды, и они здесь не простые. Вдоль южной оконечности Колгуева тянется прерывистая песчаная коса, у которой почему-то двойное название: «Тонкие или Плоские Кошки», именно не «на выбор», а двойное. Есть еще «Восточные Кошки», а те, первые, делятся на «Западные» и «Южные». Чего, между прочим, нет на официальной карте выпуска Инженерных войск армии США, но есть на русской Р-3940 редакции 1990 года, выпуска военно-топографического управления Генштаба России, свободно лежащей во Всемирной сети. С месяц назад молодой офицер из разведотдела эскадры перевел коммандерам Мартину и Вииксу значение этих слов, и оба довольно долго смеялись. Так вот, коса «Тонкие или Плоские Кошки» довольно сильно вдается в Поморский пролив. Где-то здесь начинается так называемое Поморское море, гидрографическое понятие, известное аж с XVI века. Еще чуть-чуть, и они войдут туда, и им всем станет легче. К этому времени первые ракеты из их залпа уже достигнут своих целей, превратив взлетно-посадочные полосы русского аэродрома в усыпанный обломками бетонных плит, покрытый кратерами пустырь, затянутый дымом горящих керосинохранилищ… Антенное поле – в мешанину перекрученной арматуры… Правительственный дом в центре Сыктывкара – в пылающий остов, рухнувший внутрь самого себя без единого целого стекла на милю вокруг и устилающий бумажным пеплом все, что видит глаз… Остальные же цели еще будут ждать своего часа, – ждать, пока «Томагавки» идут к ним над лесами и реками на высоте всего нескольких десятков, максимум полутора сотен ярдов, виляя соответственно изгибам местности. Подождите еще, они скоро будут.
Коммандер улыбнулся усталой улыбкой хорошо выполнившего свою работу человека. Им всем оставались часы до хотя бы относительно безопасных глубин Баренцева моря. Только тогда он сможет позволить себе признать первый день новой исторической эпохи удачным.
Воскресенье, 17 марта
…До тех пор, пока представители цивилизованных народов будут воспринимать отношение к русским как к животным всего лишь как одно из возможных «мнений» (а то и в чистом либеральном порыве отвергать его как недостойное, «антидемократичное»), они не получат удовлетворительного ответа на вопрос «что происходит в России?» То, что с точки зрения цивилизованного человека кажется «отказом от гражданских свобод», для России и русских – не отказ от нормы, а возвращение к норме, потому что у русских – другие «нормы» и другие «свободы». Разница только в том, что в 90-е русские были голодными обезьянами, а сегодняшние русские – сытые обезьяны.
Доктор Анна Варламова шагала по улице, помахивая зажатым в руке полиэтиленовым пакетом, и широко улыбалась. Эти два неполных дня были лучшими, что она
