Союз писателей превращен в громадную служебную машину, работающую хотя и бешено, но на холостом ходу.[100]
Горький возглавить Союз советских писателей отказался. Нашел повод, ссылаясь на то, что в состав Правления вошли Ф. Панферов, В. Ермилов, А. Фадеев, В. Ставский. «Таким образом, — замечал он в своем письме в ЦК ВКП(б), — люди малограмотные будут руководить людьми значительно более грамотными, чем они»[101]. Субъективизм Алексея Максимовича в оценке людей и их творчества известен, но доля истины в этих словах все же была.
Помимо творческих и идеологических задач, поставленных властью перед ССП на I съезде писателей, на Союз были возложены обязанности по решению материальных проблем советских литераторов. Очень скоро стало ясно, что по другим проблемам писатели туда практически не обращаются. В докладной записке отдела культурно-просветительной работы ЦК ВКП(б) секретарям ЦК ВКП(б) о руководстве ССП СССР от 3 мая 1937 года сообщалось: «В Союз они [писатели] приходят только по бытовым вопросам (деньги, квартира, путевка на лечение), да и то неохотно, так как каждое их обращение в Союз связано с многочасовыми ожиданиями в очередях, чревато длинной и издевательской волокитой, грубостью и бездушием к их нуждам и запросам»[102].
С подобными характеристиками писательской организации, рождение которой в 1934 году стало едва ли не всенародным событием, мы еще столкнемся. Но прежде выясним, откуда в Союзе писателей брались довольно внушительные средства. Как юридическое лицо ССП имел право на владение и приобретение имущества, заключение договоров, мог создавать подсобные предприятия (дома писателей, клубы, дома отдыха, столовые, музеи, библиотеки, читальни, книжные лавки), заниматься издательской и иной деятельностью. Его средства складывались из вступительных и ежемесячных членских взносов, субсидий советских учреждений и общественных организаций, средств, поступающих в Литфонд, а также доходов от всей иной деятельности, предусмотренной уставом[103] . Однако это только формальная сторона дела.
Проанализировав систему финансирования ССП и других творческих союзов, А. Георгиев пришел к следующему выводу: «Союзы находились под тотальным финансовым контролем со стороны финансовых ведомств СССР и РСФСР»[104]. Смета ССП утверждалась в НКФ СССР не только общей суммой, но и по каждой конкретной статье. Исходя из анализа структуры источников доходов творческих союзов, исследователь утверждает: «…союзы художественной интеллигенции были в большей степени
Сметы и отчеты о расходах не обсуждались и не утверждались на общих собраниях. Автор пришел к выводу, что они расходовались келейно»[105].
Может быть, в этом и следует искать главную причину того, что Союз советских писателей быстро превратился в обычную бюрократическую организацию с материально-бытовым уклоном. При этом особенностью ССП было то, что в работе его разветвленных бюрократических структур участвовали сами писатели. У многих литераторов появилась возможность не только выдвинуться в литературной среде, но и сделать бюрократическую карьеру (что было особенно важно для писателей посредственных). При этом заработная плата в структурах Союза была для них существенным подспорьем. А для некоторых и наоборот — литературное творчество уходило на второй план и превращалось во вспомогательный род деятельности. В качестве примера приведем размеры должностных окладов работников Литфонда в 1935 году: директор получал 750 рублей, его заместитель — 500, секретарь Правления — 300[106]. А для сравнения укажем, что в этот период средняя заработная плата в крупной промышленности составляла 194 рубля в месяц, в государственных административных учреждениях — 212, в управленческом аппарате народного хозяйства — 293, в общественных организациях — 255[107].
Склонность многих писателей к организационной и бюрократической деятельности к моменту создания ССП имела уже солидные традиции. Например, 4 января 1932 года в «Литературной газете» вышла статья, в которой были приведены отрывки из интервью писателей. Выяснилось, что
Писатели, работавшие в ССП, были так завалены работой, что на творчество не оставалось ни времени, ни сил. Автор критической статьи в «Литературной газете» от 20 марта 1938 года иронизирует по этому поводу: «Проще говоря, работа в Союзе писателей и занятия литературой при нынешних условиях несовместимы. Но представьте себе завод, в котором рабочий берет отпуск, чтобы по-стахановски работать». Он приходит к неутешительному выводу: «Союз писателей превращен в громадную служебную машину, работающую хотя и бешено, но на холостом ходу».
Негативное отношение многих писателей к собственному Союзу и его Правлению нарастало. Так, на совещании в редакции журнала «Наши достижения» 20 марта 1936 года Н. Зарудин говорил: «Зачем, писатели, Союз? Это же бюрократическая организация. Настоящий мужественный, большой писатель не должен продаваться в Союз»[108]. На этом же совещании было решено составить декларацию, главная установка которой была такова: «Союз как организация слишком громоздок. Чтобы сделать эту организацию единой и работоспособной, ее нужно раздробить на творческие группировки».
В письмах писателей, пришедших в ответ на опрос В. Ставского, отчетливо видно, что литераторы сомневались в способности Союза решать их насущные проблемы. Некоторые из участников опроса больше доверяли личным связям с руководством ССП — прямое свидетельство того, что эта организация превращалась в недееспособного бюрократического монстра.
Состояние дел в Союзе советских писателей стало внушать опасение и руководству страны. Разумеется, в тот период для этого находилось прежде всего немало политических мотивов. Но были и другие причины. Отдел культпросветработы ЦК ВКП(б) информировал И. Сталина, Л. Кагановича, А. Андреева, А. Жданова, Н. Ежова о том, что фактически Союзом писателей единолично руководит В. Ставский. Под его руководством ССП «…из общественной организации превратился в казенное, сугубо бюрократическое учреждение, построенное на началах административно-управленческого аппарата»[109]. Президиум и Правление собираются крайне редко, жалобы, направленные в ССП, по два года лежат неразобранными, вопросы приема и исключения решаются «опросом», по отношению к начинающим и неизвестным писателям проявляется грубость.
28 февраля 1938 года секретарям ЦК ВКП(б) вновь направляется докладная записка о работе ССП, на этот раз от заведующего отделом печати и издательств ЦК ВКП(б) А. Никитина. В ней отмечалось: «В центре его [ССП] внимания находится не писатель и его деятельность, а преимущественно лишь различные хозяйственные дела и окололитературные дрязги». Бюрократическая работа отвлекает писателей от творчества: «Союз превратился в какую-то огромную канцелярию, в недрах которой идут нескончаемые заседания… Ставский предложил дать писателю Вишневскому творческий отпуск. Вишневский, как известно, не работает в каком-либо учреждении и, следовательно, „творческий отпуск“ означает для него отпуск от бесконечных заседаний в Союзе»[110].
В том же году работа Правления ССП подверглась резкой критике в печати. В «Правде» было
