Россия: критика исторического опыта. Том1

несоответствие накопленной культуры сложившимся отношениям. Социокультурное противоречие обнаруживается в появлении культурных программ, которые смещают воспроизводственную деятельность таким образом, что в результате разрушаются, становятся не функциональными жизненно важные социальные отношения. Это противоречие проявляется в конфликтах между исторически сложившимися программами и инновациями, которые их изменяют, между сложившимися и новыми социальными отношениями, что в конечном итоге обусловливается противоречиями внутри воспроизводственной деятельности. Последняя по своей сути направлена на преодоление социокультурного противоречия, на то, чтобы оно не перешло через опасный порог, делающий дезорганизацию необратимой, ведущей общество к катастрофе, на удержание этого противоречия в определенных пределах.

Переход сообщества через опасный порог социокультурного противоречия означает, что энтропия, дезорганизация деятельности, на пути которых не стоит достаточно эффективная воспроизводственная деятельность сообщества, субъекта, приводит к распаду целостности сообщества, общества в целом, т. е. к социальной катастрофе.

Национальная катастрофа не столько политическое или экономическое, но прежде всего социокультурное явление. Она происходит в результате того, что способность сообщества-субъекта воспроизводить себя, преодолевать социокультурные противоречия оказывается ниже необходимого минимума, ниже способности предотвратить перерастание социальной энтропии в поток необратимой дезорганизации. Катастрофа — это распад исторически сложившихся связей, культурная деградация, возникновение конфликтов между целым и частями, частей между собой. Катастрофа может произойти в любом сообществе (например, распад и гибель племени в результате эпидемии, междоусобиц, дефицита ресурсов; банкротство и закрытие предприятия; распад футбольной команды и т. д.). Однако меня, если это не будет особо оговорено, интересует общество в целом, его способность воспроизводить себя в масштабе государства. В этом масштабе катастрофа может быть связана с гражданской войной, с гибелью значительной части населения, с дезорганизацией культуры, с распадом социальных связей. Наиболее ярким признаком катастрофы является массовое неповиновение центральной власти, ее разрушение, что открывает путь междоусобицам, торжеству частных, локальных интересов, которые не знают ни общего интереса, ни интересов тех, кто находится за оградой локального мира. Катастрофа — это всегда дезинтеграция, распад интеграции. Однако с катастрофой не следует смешивать всякое изменение характера целого. Реальная катастрофа характеризуется нарушением единства, консенсуса по поводу той нравственности, культурной основы, которая необходима для воспроизводства общества, для предотвращения ухода живых творческих сил (человеческие, материальные, информационные ресурсы и т. п.) из сложившейся системы.

Культура и социальные отношения

Воспроизводственная деятельность должна отвечать определенным требованиям, воплощенным в социокультурном законе, в соответствии с которым любое сообщество — субъект должно, чтобы существовать, воспроизводить себя, свою воспроизводственную деятельность, свою культуру, свои социальные отношения, обеспечивать их единство, взаимопроникновение, снимая постоянно возникающие социокультурные противоречия, не допуская их роста до уровня, угрожающего значимым снижением эффективности воспроизводственной деятельности. На протяжении всей человеческой истории общества могли существовать, лишь подчиняясь этому закону. Снижение творческой способности следовать ему приводило к гибели множества народов и государств.

Возможность возникновения социокультурного противоречия связана с тем, что изменения культуры и изменения социальных отношений подчиняются разным закономерностям. Изменение социальных отношений в принципе всегда влечет за собой изменения эффективности воспроизводственной деятельности. Поэтому существуют ограничения, запреты на многие отношения, которые снижают эту эффективность ниже критического порога. Соответствующие запреты в обществе являются лишь некоторым частным случаем общесистемного закона, охватывающего все типы материальных систем. Например, в химии не всякие элементы могут образовывать между собой устойчивые связи. Аналогичные запреты существуют в биологии, где число наследственных вариаций принципиально ограничено и они могут иметь место лишь в определенных направлениях. Сходство в живой природе, охватывающее важнейшие аспекты (включающие и морфологический, и физиологический, и молекулярно-генетический уровни), объясняется не только общностью происхождения, но и «следствием известного единообразия законов природы» [2]. Биологическая эволюция при всем многообразии ее результатов постоянно движется в рамках реально возможного, отметая патологические, уродливые, нежизнеспособные формы, своеобразные утопии биологического мира. То же происходит и в обществе. Допустимы только такие социальные отношения, которые могут обеспечить необходимый для общества уровень и масштабы обмена информацией, получения ресурсов, разделения труда, способность отвечать требованиям динамичности и сложности, достигнутых обществом, обеспечивать некоторый уровень гармонии и т. д. Исторически могут возникать нежизнеспособные системы, которые оказываются не в состоянии обеспечить собственную воспроизводственную деятельность, следовать социокультурному закону, что и заключает в себе опасность сползания к катастрофе.

Культура в отличие от социальных отношений изменяется по другим законам. Она является всеобщей формой человеческой деятельности, она не замкнута на одну характеристику реальности, принятую за абсолютную, например, на ее наличное бытие, на предметность. Всеобщность культуры заключается в том, что она оценивает реальность в категориях возможности, вероятности, прошлого и будущего, в различных модальностях. Культура всегда несет в себе оценки любого реального или возможного явления с точки зрения некоторого идеала, независимо от возможности воплотить этот идеал. Следовательно, культура является многомерной по своей сути, в любой своей клеточке, в любой момент времени, даже если это не осознано в самой культуре.

Разумеется, в культуре также есть ограничения, но природа их не та, что в социальных отношениях. Ограничения в культуре всегда являются лишь одним из аспектов ее содержания, который вступает в диалог, а возможно, и в ожесточенный конфликт с ее многомерностью. Любые ограничения в культуре проблематичны. Культура постоянно критикует себя. Причем характер запретов некоторым образом двусмыслен, так как они сами постоянно превращаются в содержание человеческого мышления. Общеизвестно, что то, что запрещено, привлекает к себе повышенное внимание. Не позволяя строить вечные двигатели, культура тем самым вынуждает людей мыслить в представлениях и понятиях вечного двигателя. Культура самокритична, многомерна, рефлективна, альтернативна в каждой своей точке. Она — шествие человеческого духа, которое, впрочем, может обратиться и в паническое бегство, в саморазрушение. Она — напряженный поиск человеком самого себя в мире и мира в себе. Культура постоянно нечто провозглашает, постоянно что-то зачеркивает и восстанавливает зачеркнутое. Она постоянно формирует утопии, основания, ориентирующие воспроизводственную деятельность на запрещенные отношения, на воспроизводство химер нежизнеспособных отношений, на игнорирование социокультурного закона. Утопия набрасывает на себя научные одежды, апеллирует к «заветам отцов», обращается к «исторической необходимости», «воле народа» и т. д. Утопия всегда проблема, всегда тайна.

Дуализм нравственности

Совместная воспроизводственная деятельность людей возможна лишь при условии существования общего нравственного основания, нравственного идеала. В любой момент жизни общества в нем существует, возможно, противоречивая, неустойчивая, но тем не менее реальная