числе собранные предметы старины, ценные вещи, инструменты, фотопленки, путевые заметки и т. д., подвергся разграблению. Ф. Гренар спас свою жизнь и в конце концов вернул часть утраченного, включая манускрипт. Позднее ему пришлось столкнуться с обвинениями в том, что конфликт возник в значительной степени по вине французов.
Другой фрагмент попал к русскому консулу в Кашгаре Н. Ф. Петровскому, отправившему его в Петербург. Специалисты полагают, что объединенные тексты составляют около 60 процентов всей рукописи. Когда-то она имела вид берестяного свитка порядка 20 сантиметров шириной и 5 метров длиной. Возможно, владелец рукописи разрезал ее на семь частей, две из которых пропали. Крупнейший отечественный востоковед С. Ф. Ольденбург датировал находку I веком н. э.
В первые века нашей эры буддизм завоевал прочные позиции в регионе: возникли и активно функционировали мощные центры распространения учения — Хотан, Куча и др. Наиболее известные местные монастыри, сохраняя верность канону, приспосабливали его к конкретным условиям и создавали собственную литературу. Что касается тюрок, то еще их предки— хунну (сюнну) племени ашина, кочевавшие в Западном крае, активно контактировали с оседлым населением, исповедовавшим эту религию.
Во второй половине VI века буддизм принял правитель Восточного каганата Муган-каган. Его преемник Таспар-каган (572–581 гг.) обратился к китайскому императору с просьбой прислать ему канонические тексты. В ответ он получил переведенную на тюркский язык «Нирванасутру». Несколько позже учение распространилось и в Западном каганате, но там оно не стало главным.
После переселения в Турфанский оазис уйгуры-манихеи с интересом восприняли буддизм, и с X века он становится у них господствующей религией, о чем, в частности, поведал Ван Яньдэ, возглавлявший дипломатическую миссию из Китая и проживший в Гаочане около года. Большинство текстов, написанных в то время на уйгурском языке, — буддийские сочинения. Многие иноземцы считали эти земли страной буддийских храмов и идолов.
Учение Сиддхартхи Гаутамы, впитав элементы традиционных верований уйгуров, в том числе и шаманства, в конечном счете сыграло значительную роль в их судьбе и оказало большое влияние на развитие изобразительного и музыкального искусства, архитектуры и градостроительства, языка и литературы, философской и социально-экономической мысли. Оно сохраняло свои позиции в этом районе до середины XIV века, когда на смену ему пришел ислам.
История христианской церкви в Западном крае в эпоху средневековья связана прежде всего с деятельностью несториан. Несторианство— это течение в христианстве, которое в первой половине V века создал в Византии константинопольский патриарх Несторий. Он утверждал, что дева Мария родила обычного человека, впоследствии возвысившегося и принявшего божественную природу. В 431 году данное учение было осуждено как ересь на Эфесском соборе: Нестория отправили в ссылку, а его последователи бежали в Иран и Центральную Азию, где пользовались значительным влиянием до XIII века. В настоящее время несториане проживают в Иране, Ираке, Сирии и ряде других государств.
В 635 году в г. Чанъань — столицу Танской империи — по Шелковому пути прибыл некий сирийский миссионер-несторианин по имени Рабань (кит. транскрипция Алобэнь). Он был представлен ко двору императора Тайцзуна, который счел, что христианство наряду с буддизмом и традиционным китайским философско-религиозным учением даосизмом могут сыграть позитивную роль в укреплении власти государя и стабилизации внутриполитической ситуации в стране. Правитель, благосклонно выслушав размышления о Христе и слове божьем, выделил внушительные средства на постройку христианской церкви в северо-западной части столицы.
В императорском эдикте 638 года по этому поводу сказано следующее: «Персидский монах Алобэнь издалека принес в нашу столицу священные книги и изображения. Внимательно ознакомившись с ними, мы установили, что смысл его учения таков: сокровенно-утонченное пребывает в недеянии, утверждение жизни— самое главное. Оно спасает все существа и приносит пользу людям. Надлежит его использовать в Поднебесной, для чего соорудить в квартале Инин храм и посвятить в монахи 21 человека».
Позднее храм получил название Дацинь. Именно так называли здесь далекую Римскую империю. По мнению современного исследователя Ань Ци, имея в целом относительно скудные сведения о некогда могущественной христианской (с IV в. н. э.) империи на западе Евразии, китайцы полагали, что временные рамки ее существования совпадают с периодом правления собственной династии Цинь (конец III в. до н. э.). Древние римляне казались намного атлетичнее и выше ростом, поэтому, вероятно, и появилось указанное словосочетание, которое можно перевести как «большая Цинь».
Упомянутый храм обозначен на сохранившейся карте Чанъани 741 года, а об истории проникновения христианской культуры в Китай, конкретных событиях из жизни общины, основных постулатах религиозной доктрины рассказывает огромная плита из сианьского Музея каменных стел, изготовленная в 781 году. Христиане-несториане к тому времени проживали уже в восьми городах империи, в стране насчитывалось несколько сотен последователей вероучения.
Распространение христианства на маршрутах Шелкового пути в Западном крае было обусловлено не только целенаправленной деятельностью миссионеров, но и интенсивным развитием торговли, что приводило к созданию достаточно крупных колоний поселенцев, исповедывавших те или иные религиозные учения. Нельзя игнорировать и такой фактор, как переселение в более спокойные места христиан, подвергавшихся гонениям (например, в Иране). Возникновение мощного Тюркского каганата в середине VI века способствовало стабилизации обстановки в данном регионе и соответственно активизации здесь торговли. Именно к этому времени относится первое документальное свидетельство о появлении христиан в Китае: предки семьи сирийца Мар Саргиса, прибывшие с запада, поселились в Линьтао (совр. провинция Ганьсу) в 578 году.
Научная экспедиция из Германии под руководством Альберта фон Ле Кока в 1905 году обнаружила в Турфанском оазисе несторианский храм примерно VIII–IX веков, который находился за пределами городских стен Кочо (Га-очан), по соседству с комплексом буддийских памятников. Роспись была заложена кирпичной кладкой, благодаря чему и сохранились ее отдельные фрагменты. Немецкие специалисты срезали часть фрески со сценой христианского праздника. Можно предположить, что первоначальную роспись в храме заложили манихеи, спустя какое-то время превратившие его в собственное культовое сооружение.
В середине XIII века об уйгурах-несторианах писали францисканец Плано Карпини и фламандец Виллем Рейсбрук (франц. Гильом Рубрук), побывавшие в ставках монгольских правителей— великих ханов Гуюка и Мункэ в Каракоруме. Правда, сами они по уйгурским землям не путешествовали и опирались на устные свидетельства. В состав миссии Гильома Рубрука входил монах-итальянец по имени Бартоломео, который решил остаться в столице Монгольской империи и посвятить свою жизнь служению Богу в христианской (несторианской) церкви.
Любопытны сведения Марко Поло конца XIII века о несторианах, исповедующих «христианскую веру, но не так, как повелевает римская церковь». Венецианец близко познакомился с несторианами в Мосуле (совр. Северный Ирак), позднее регулярно сталкивался и общался с ними в Центральной Азии и Китае. По его словам, они проживали в Кашгаре и Яркенде, Сасионе (Дуньхуан) и Сучжоу (Цзюцюань), в трудно идентифицируемых области Гингинталас и царстве Ергинул. В городе Калачиан (на территории совр. Нинся-Хуэйского автономного района) он нашел «три христианские церкви несториан», а в Чингианфу (Чжэньцзян) — две. Община христиан-несториан оказалась и в Кинсае (Ханчжоу), городе, который произвел на него ошеломляющее впечатление.
С этой точки зрения интересен своими деталями мало-правдоподобный по сути эпизод о штурме Саинфу (Сян-фань), в котором активное участие приняло семейство Марко Поло. В «услугах» у него оказались «немец да христианин-несторианец — хорошие мастера», изготовившие две машины, что метали крупные камни на большое расстояние.
В дальнейшем несториане в Китае лишились какой-либо поддержки со стороны императоров, нередко сталкивались со всевозможными притеснениями и не оставили заметного следа в национальной
