происхождения последние погребения датировались III–II вв. до н. э., т. е. до периода энергичного проникновения в Лоулань китайцев.
Вскоре раскопки в этом регионе были прекращены, возобновились они только после образования КНР. Китайские специалисты, нередко при участии своих зарубежных коллег, сделали поразительные открытия в Ние, Черчене и Турфане, бассейне рек Или и Кончендарья, в местечке Пинтай (к северо востоку от Лоуланя) и др. Так, благодаря интенсивным раскопкам в Ние (к юго-западу от Лобнора), начатым еще в конце 50-х гг. ХХ. в., удалось многое узнать о государстве Цзинцзюэ, в котором во времена Западной Хань проживало порядка 30 тысяч человек. Во второй половине III в. н. э. местное население, на редкость миролюбивое и занимавшееся земледелием, из-за наступления пустыни было вынуждено покинуть свои жилища.
В 1995 г. китайско-японская экспедиция обнаружила в районе высохшего русла реки захоронение одного из правителей этого государства. Песок, уничтожавший целые города и страны, был и остается превосходным консервантом. Он оказывает настолько мощное мумифицирующее воздействие на усопших, что сохраняются даже черты лица. А. Стейн, описывая свою широко известную находку 1915 г., заметил: «Кожа на всей поверхности тела погребенного обтягивает кости, и от тела исходит еще резкий запах».
«Пустынный король» Цзинцзюэ и его супруга оказались одеты в красивые многоцветные шелковые и шерстяные наряды, изумительно сохранившиеся на протяжении тысячелетий. На выставке в музее национального китайского шелка в Ханчжоу (административный центр провинции Чжэцзян) в конце 2000 г. эти туалеты вызвали неподдельный интерес у посетителей.
В 1980 г. китайские специалисты раскопали крепость Лоулань, тогда же была найдена «лоуланьская красавица». Мумия женщины в одежде из овечьих шкур и в шерстяной шапочке, украшенная гусиными перьями, пролежала в песке около 3800 лет. В результате научных экспертиз с участием врачей, биологов и химиков из Синьцзяна и Шанхая удалось выяснить ее возраст в момент смерти — около 40 лет.
После вскрытия мумии ученые обнаружили, что сердце, легкие, печень, почки, селезенка, толстая и тонкая кишки, некоторые другие органы сохранились целиком, но затвердели и атрофировались. Легкие содержали черные песчинки, что указывало на наличие частых песчаных бурь в этом районе. Причину смерти установить не смогли, но врачи подтвердили, что женщину похоронили сразу после кончины. Тело покойной в условиях сухого климата быстро мумифицировалось, а то обстоятельство, что «красавица» умерла зимой, способствовало замедлению процесса размножения микробов, хотя в волосах ее и были обнаружены гниды. Кстати, свое необычное имя мумия получила за яркие черты лица, характерные для женщин кавказского типа. С этой находкой связано очень лиричное стихотворение «Невеста из Лоуланя» современной тайваньской поэтессы Си Мужун, популярное среди китайской молодежи. Позднее на эти слова был написан модный шлягер.
В 2000 г., через 60 с лишним лет после экспедиции Ф. Бергмана, археологи КНР вышли на «тот самый» могильник 5 у «маленькой реки». Дело в том, что после прекращения всех изысканий в регионе в конце 30-х гг. прошлого века пески Такла-Макан, естественно, засыпали следы древнего государства. С помощью карты Ф. Бергмана удалось-таки определить местонахождение захоронений, о которых поведал шведский ученый. К сожалению, в распоряжении автора только газетные публикации и впечатления от просмотренного по центральному китайскому телевидению двухсерийного документального фильма о первых результатах раскопок. Однако даже они дают возможность говорить об идентичности находок: те же многогранные столбы высотой от 4 до 5 метров, расположенные по центру ярданга, та же красная краска у их основания, те же предметы материальной культуры Лоуланя.
В пяти километрах к югу от Дуньхуана расположены Поющие пески и источник под названием «Серп луны». Во время последнего путешествия мы предполагали добраться до водоема на «кораблях пустыни», но от затеи с использованием верблюдов пришлось отказаться по причине, о которой будет сказано чуть позднее.
Поющие пески, или по-китайски Минша, тянутся на многие километры. Всевозможные песчаные горы и дюны под воздействием ветров находятся в постоянном движении: меняют свою форму, разрушаются и вновь возрождаются. В это время со всех сторон слышится однообразный, довольно резкий звук, то усиливающийся, то затихающий. Если резко всей подошвой ботинка провести по песку, то и под ногой раздастся тот же звук.
Ученые уже более полувека изучают столь загадочное явление, и в настоящее время существуют несколько версий пустынного феномена. Так, по одной из них, сцепление песчинок в этих местах не столь плотное, из-за чего образуются своеобразные «воздушные подушки», создающие при определенном воздействии соответствующий шумовой эффект. Ряд специалистов настойчиво эксплуатируют «электрическую тему». Намного больше о Поющих песках сложено легенд. Вот только некоторые из них.
По рассказу Сюаньцзана, много лет назад одна армия расположилась здесь лагерем. Внезапно налетел страшный смерч и заживо похоронил все войско, насыпав целую гору песка. С тех пор, когда начинает дуть ветер, слышны плач и стенания погребенных воинов и лошадей.
Похожая история переносит в эпоху Хань. После жестокого сражения с кочевниками отряд под командованием генерала, не знавшего поражений в боях, проследовал через Янгуань и встал лагерем неподалеку от Дуньхуана. Прежде на этом месте не было песка, на склонах живописной горы росли величавые сосны, из-под земли бил источник, возле которого благоухали роскошные цветы и травы.
В условиях абсолютного покоя и завораживающей тишины военачальник подумал: солдаты, измученные тяжелым походом, заслужили полноценный отдых и вполне могут провести здесь какое-то время. Все считали, что враг далеко. Поэтому лошадей расседлали, воины сняли оружие и доспехи, был отменен запрет на вино и мясо. Даже часовые толком не выполняли своих обязанностей.
В это время в горном массиве Наньшан скрывалась крупная банда профессиональных разбойников и дезертиров, испугавшихся суровых армейских порядков. Пока китайский отряд сражался с сюнну, они регулярно совершали нападения на окрестные села: грабили и убивали местных жителей, забирали скот и зерно, устраивали поджоги. Узнав о приходе регулярных сил, обеспокоенные преступники затаились и выжидали.
Когда главарю доложили о затянувшемся солдатском привале, он собрал всех единомышленников и отдал приказ атаковать практически безоружных и ничего не подозревавших воинов. Глубокой ночью тех разбудили звуки, напоминавшие вой волков. Это оказался сигнал бандитской атаки. Разбойники наступали отовсюду, в считанные минуты отряд был почти полностью уничтожен. Опьяненный легкой победой и потоками пролившейся крови главарь призвал своих подручных идти на штурм города.
Однако в тот же момент внезапно со всех сторон подул страшный ветер. Небо стало черным, на живых и мертвых обрушились тонны песка и пыли. Никто не смог укрыться от разгула стихии, а зеленый холм мгновенно превратился в песчаную гору. С тех пор, как только ветер в этих краях усиливается, до путника начинает доноситься гул сражения: лязг мечей, бой барабанов, удары гонгов.
Согласно еще одной легенде, тут сошлись в смертельной схватке два дракона — желтый и зеленый. Желтый дракон оказался слабее и рухнул на землю, превратившись в песчаные барханы. Его стоны неизменно сотрясают округу.
Участниками четвертого повествования оказались местные жители, устроившие праздник с танцами и музыкой по случаю богатого урожая. Смертоносный самум накрыл развеселое карнавальное шествие столь стремительно, что музыканты даже не успели остановиться и продолжают играть.
Не менее интересны и содержательны другие предания, но бесспорно одно: оказавшись в этих местах испытываешь определенное напряжение. Хотя здравый смысл пытается объяснить происходящее законами физики, становится немного не по себе. Невольно оглядываешься по сторонам и ищешь глазами
