лишившийся пассажира ковер грузно хлопнулся на утрамбованную землю двора, подняв пыльную бурю местного масштаба.
Грозно гаркнув на ошеломленно вытаращивших глаза постояльцев, Агафон, мрачнее тучи ликом и грознее бури глазами, взбешенно скатал Масдая, взвалил на плечо и, пошатываясь под тяжестью двенадцати квадратных метров сулейманского оккультного ковроткачества, яростно зашагал под навес галереи, туда, где в горячей тени виднелся вход в жилые помещения для гостей.
— …Масдай, какого бабая якорного?! Ну, вот на кой пень так делать-то, а?! Ты чего, вообще под старость лет мозги порастерял?!.. — гневная филиппика его премудрия в адрес дезертировавшего с линии фронта ковра не прекращалась ни на мгновение во время полета.
Не подавала она признаков близкого конца и сейчас.
— …Ну, мы же догова-а-а-а-аривались!!!.. — едва не подвывая от злости, воздел свободную руку к не вовремя начавшемуся низкому потолку галереи чародей, досадливо ойкнул, сунул пострадавшую кисть подмышку, но речи не прекратил. — …Бежать от какого-то заштатного шептуна, возомнившего себя великим магом, из-за одной искры!!! Из-за какого-то ветерка!!! Из-за волны в фонтане!!! Как какой-то… заяц!!! Да это же полный… полный… полная… полное… Да если бы он не застал меня врасплох, я бы уже засунул его в мешок вверх ногами, и мы бы были на полдороге в царство атланов!!!
Дверь, ведущая в их комнату, распахнулась под неистовым пинком мага, и отброшенный гневной рукой Масдай тяжко шлепнулся на ближайшую лежанку.
— … И это всё только из-за тебя!!!..
— Из-за меня? — из-под почти раскатавшегося ковра долетел недоуменный голос только что прилегшего отдохнуть от жары Иванушки.
— А-а, это ты… — слегка стушевался Агафон, но тут же его запал горечи и злости разгорелся с новой силой, не давая повскакивавшим с мест взволнованным старым и новым друзьям даже начать расспросы о его местонахождении и роде занятий в последние полтора часа.
— Олаф, Вань, Сим, вы представляете?!.. Он сбежал от Ахмета, когда дело уже почти было сделано!!!
— Да, сбежал!!! — рассерженно рявкнул в ответ ковер — первый раз с тех пор, как за его спинами остался дворец и его коварный хозяин. — Сбежал!!! И еще тысячу раз так сделаю, если успею!!! Потому что ни о каком деле сделанном там речь идти даже не может!!!
— Ну, Масда-а-а-ай… Ну как ты…
— Я тебя всю дорогу слушал, Агафон. А теперь
— Что ты хочешь сказать, Масдай? — озабоченно выглянул из-под ковра Иван, одновременно делая не слишком успешные попытки скатать его.
— То, что нам лучше поискать какого-нибудь другого наследника этого рода, если он вам действительно так уж нужен, — мрачно проговорил тот.
— Но почему?!
— Потому что с этим вам не сладить, даже всем вместе взятым.
— Но…
— Потому что это теперь не человек, — не дожидаясь следующего «почему», угрюмо прошелестел ковер. — Это коОб.
— К-кто?..
— Что?..
— Какой корОб?
— Что ты выду…
— Я ничего не выдумываю, Агафон. Выдумывать — это, вон, к Кириану обращайтесь, он вам выдумает. А я говорю то, что знаю. Может, в прошлый раз, когда мы его видели, он и был человеком. Но теперь в него вселился кооб, и это — конец. Так что — собираем вещички — и на поиски нового…
— Погоди, Масдай, не тарахти! — отряг нетерпеливо прицыкнул на наконец-то свернутый общими усилиями и обиженно примолкший ковер. — Ты можешь четко и внятно объяснить, кто такой этот твой… кооб?
— Повелитель элементэлов, — четко и внятно объяснил Масдай.
— Че…го? — вытаращил глаза Селим.
— К-ко…го?.. — робко переспросила Яфья.
— Я же попросил — вня-атно…
Но непонятное новое слово оказалось знакомо волшебнику.
И даже сразу двум.
— Элементэл — это… — начали они было хором, хором примолкли, глядя друг на друга как кошка на собаку, снова начали было хором, но на этот раз Агафон оказался громче.
— Элементэл — это дух стихии. Всего стихий четыре — огонь, вода, воздух… з-з… з-земля…
— Вот-вот! — с мрачным удовлетворением возгласил ковер и, если бы у него были глаза, то Сенька могла бы поклясться, что он обвел всех укоризненным взором с видом «а ведь я же вам говорил». — Теперь и до вас дошло… Один элементэл — одна стихия. Кооб — повелитель элементэлов — сразу четыре. Никакой магии. Только стихии. Но, как вы успели на себе убедиться, и этого предостаточно. Вообще-то, кооб бестелесен. Но если он вселился в человека — изгнать его невозможно. Только убить. Вместе с хозяином.
— Но мы не можем убить Ахмета! — испуганно воскликнула Эссельте. — Адалет никогда и ничего не говорил про присутствие в Круге
— И вообще, откуда он во дворце взялся? Это ведь не грипп, которым один чихнул — другой заболел? — резонно вопросил Иван. — Или они летают, где попало?
— И почему про него до тебя никто не догадался? — задал вопрос конунг.
— Потому что это — магия древняя и запретная…
— Но ты же сам только что сказал, что это никакая не ма…
— Сам кооб — не магия, — упрямо тряхнул кистями ковер. — Но вызвать его в наш мир… О-о-о, это целая отрасль науки… была…
— И чего ж ты раньше-то молчал, Сулейман тебя раскатай?! — страдальчески воздел очи и руци горе Агафон.
— Потому что она считалась почти утраченной уже тогда, когда я был еще совсем крошечным… не больше, вон, коврика на пороге… А ведь было это около восьмисот лет назад. И, к тому же, я ведь не волшебник, как некоторые здесь присутствующие! И я вообще про них мог не знать!.. А про кообов я и так слыхал только краем уха… как бы вы, люди, это охарактеризовали… Премудрый Сулейман!.. Да я прожил больше, чем вы все здесь вместе взятые! У меня память — как изгрызенный молью носок! И вы же ко мне еще привязываетесь — почему не вспомнил, почему не сказал, почему не вовремя… Почему, почему…
Кажется, стыдно сейчас было не только Агафону.
— Ничего не понимаю… — ошалело потряс головой Иванушка. — Вызванный кем-то восемьсот лет назад кооб бродил по Сулеймании, чтобы именно сейчас вселиться именно в того, кого нам больше всех надо?..
— Насколько я помню, если их однажды вызвали, то сами по себе они уже не бродили, — снисходительно усмехнулся отбросивший недолго продолжавшееся самобичевание Масдай. — Вызвавший и связавший их маг запирал кооба обычно в каком-нибудь сосуде — кувшине, лампе, горш…ке…
— ЯФЬЯ?!..
Всё и всех знающий Селим остановился около скромной, потонувшей в густой тени северной стороны лавки, и как бы невзначай мотнул в сторону дверей подбородком, стараясь не шевелить губами:
— Вот. Это она. Только, кажется, не работает.
Торговое заведение Муфиды-апы — цель их долгого пешего путешествия по жаре и пыли лабиринта
