Тетя Вера хочет заколдовать меня и бабушку
Наступила зима. Завыл под окном холодный ветер: УУ-УУ!
И кто ходит без галош, того гонит домой. И кто ходит в галошах, того тоже гонит домой.
И опять меня тетя Вера не пускает на улицу. Хорошо, что у меня, откуда ни возьмись, появился друг. И хорошо, что он живет в маленьком домике. И я ему сказал:
— Алошка, не выходи на улицу без галошек. И вообще не выходи.
— ЧиПОчиЧЕчиМУ?
— Слышишь, как ревет ветер: у-у-у-у-у!
— А у меня на ногах чиГАчиЛОчиШКИ — галошки!
— Глупый ты, глупый! — сказал я. — На улице насморк, на улице грипп.
— Зачем ты ругаешься?
И он заплакал. Вот какой чудак — заплакал. Слезки у него: кал-кал, кап-кап. Маленькие слезки.
— Дай мне, — говорит он сквозь слезы, — чиПИчиРОГ…
— Чего? — спрашиваю.
— Пирог с орехами — вот чего.
— А-а-а!
— «А-а»! — передразнил Алошка.
Только я ничуточки не обиделся, а скорее побежал к бабушке на кухню и попросил пирожок с орехами.
— Это, бабушка, не для меня, — шепнул я ей, — а для Алошки. Оказывается, он тоже любит твои пирожки с орехами.
— Тары-бары-бум, балуешь дите, — сердито сказала тетя Вера на своем сказочном языке.
А бабушка ей отвечает на своем:
— Люшеньки-люли. Какое ваше дело?
— А я вот возьму да заколдую тебя с дитем, — пригрозила тетя Вера.
— Ах, матушка колдунья, — вздохнула бабушка. — Я раньше тебя гусей-лебедей заманивала. И теперь тебя переколдую!
Тете Вере это не понравилось. У нее опять случилась тоска-печаль. А я схватил пирожок и скорее побежал к Алошке.
Ну конечно, Алошка обрадовался — ухватился за пирожок обеими руками!
Первый пирожок он съел очень быстро, второй помедленнее, а с третьим принялся играть, шалить и даже безобразничать. Бросал пирожок вверх — ух! Бегал с ним, как с ружьем, садился на него, как на стульчик, и бил ногой, как футбольный мяч.
— Тары-бары-бум! — закричал я голосом тети Веры. — Что ты делаешь, озорник?
И вдруг вошла сама тетя Вера. Алошка разбежался да как стукнет по пирожку. Пирожок как полетит да как трахнет по волшебным очкам: ТРАХ-ТА-РА-РАХ!
И сразу в комнате все стало зеленым, как перед грозой.
— ОН РАЗБИЛ МОИ ОЧКИ! — крикнула тетя Вера ужасным голосом.
Тетя Вера сражается с бабушкой
Алошка испугался и юркнул в свой домик, а я замер. Я тоже испугался: я знал, что сейчас тетя Вера будет долго кричать. И она правда начала:
— О, мой носик-востроносик, без очков остался, без волшебных. Теперь ты, мой нос, точно конь гнедой без седелышка… Тяп-тяп-тяп…
— Что это у вас тут стряслось? — спросила бабушка. Она прибежала на шум.
— Это Алошка расшалился, — прошептал я бабушке.
— Ох, опять этот Алошка, — покачала головой бабушка. — Ну и озорник!
А я сказал:
— Он больше не будет озорничать, я с ним хорошенько потолкую!
Я поднял тети Верины очки — они не разбились. И я хотел попросить за Алошку прощения. А тетя Вера как надела на нос свои волшебные очки, как посмотрела на нас с бабушкой, так и сказала:
— Ну теперь, тары-бары-бум, я вас заколдую!
— За что? — спросила бабушка. — За что же ты нас заколдуешь?
— А за то, что приближается праздник Новый год, — отвечает тетя Вера.
— И хочу я, красная девица, быть хозяйкою, пригласить на праздник Иван Иваныча и чтоб у него по усам вино текло.
Так сказала тетя Вера и запела свою страшную волшебную песню:
— Бабушка, — прошептал я, — а ты начинай свою добрую волшебную песню.
Мы ее переколдуем.
— Стара я, — отвечает бабушка. — Раньше много хороших песен знала, да теперь забыла.
— Бабушка, скорее вспоминай!
— Эх, разве что эту. — И бабушка тихонько запела:
И замолчала.
— Бабушка, а что ели капки? — спросил я.
— Не помню, внучек.
— Бабушка, а что пили капки?
— Забыла, внучек.
— Ха-ха-ха! ЗАБЫЛА, — засмеялась тетя Вера. — А я не забыла.
И она громким голосом запела наизусть свою страшную волшебную песню:
