госпитале. Напиши скорее письмо. Остаюсь — юнга Шура, сын флота».
Витя глядел на письмо, будто оно было длинным и он никак не мог дочитать его до конца. От Шуры это было уже не первое письмо. В одном из них он даже прислал свою фотокарточку.
Витя долго смотрел на письмо, и я понял, что он придумывал что-то. Что-то очень важное.
Он подошел к своей кровати, над которой висела фотокарточка юнги Шуры. Снял карточку со стены и положил в карман куртки.
— Ты что? — забеспокоился я. — Зачем ты?!
— Какавелла, какавелла… — говорил Витя с досадой. — Набухались этой какавеллой!
— Ну и что? Вкусно же!
— Они там, на фронте, воюют, — не слушая меня, говорил Витя, — и пушки стреляют, и фашистские корабли в воздух летят-взрываются… Я не могу больше! Бежим, а? Бежим на фронт!
— Опять поймают и в колонию отправят!
— Это мы глупые были. А теперь у нас вот это письмо будет и фотография — как пропуск. Понимаешь? Как пропуск. К отцу, мол, едем. И к Шурику.
— Я с тобой! — закричал я. — Ведь мы же поклялись как братья!
— Тогда вот что, — сказал Витя тихо и решительно. — Тогда начнем собирать на дорогу: от каждой еды — хоть по корочке…
В Шоколадном городке
(продолжение)
Третий день.
Шоколадный городок украшается. Через несколько дней состоится парад и праздник в честь Шоколадного Солнца.
Здесь все очень полюбили Торопуна-Карапуна: ведь он мальчик, а победил всю армию Бим-Борин- Бима. Когда он выходит на улицу, из всех домов ему выносят в красивых песочных вазах орешки в сахаре, миндаль, облитый шоколадом, яблоки, но не настоящие, а из марципана.
Четвертый день.
Сегодня меня разбудили крики торговца. Я выглянул в окно: шоколадный человек шел по улице, поднимая над головой огромную конфету. Он кричал:
— Покупайте новую конфету «Торопун-Карапун»! Покупайте новую конфету!
Внутри «Торопуна-Карапуна» орешки, облитые джемом из красной и белой смородины! Эта конфета так и тает во рту! Покупайте «Торопуна-Карапуна»!
Пятый день.
Когда я проснулся, под потолком неслышно кружился ветер из сахарной пудры. И все время играла тихая музыка: тра-ля-ля! тра-ля-ля-ля!
О-о! Что сегодня мне съесть? Может быть, люстру с потолка? Мысли у меня были тягучими, как малиновое варенье. А что, если попробовать съесть окно? Ведь оно сделано из конфеток-леденцов. Нет, лучше я три раза лизну стенку, потом встану на стул и попробую выковырнуть цукаты из верхнего бордюра.
Я поднялся. Но стенку не стал лизать. Подумаешь, стенка. Я поставил стул, залез… и чуть не упал. Кто-то уже отъел кусочек ножки у стула. Кто? Конечно, Цыпленок. Мало ему мебели в гостиной. Безобразие!
Надо ему сказать, чтоб он не трогал здесь мебель. Все стулья в комнате были чуть-чуть надкусаны. Ел бы уж все до конца. Тогда бы хоть заменили новыми.
Я расстроился. Я рассердился и от раздражения вцепился в свою кровать. Она была из прекрасного пирожного буше. Когда-то в детстве я его очень любил. А теперь я жевал кровать без всякого удовольствия. Хотя, правда, немного успокоился.
Вдруг шоколадная дверь в мою комнату быстро распахнулась. Вошел человечек в золотистой шляпе с фруктами.
— Как вы спали? — спросил он шоколадным голосом. — Мягка ли была зефирная подушечка?..
Он каждый день говорит это, и я просто не знаю, что ему отвечать.
Шестой день.
Сегодня Управляющий в золотистой шляпе после обычного приветствия попросил Торопуна- Карапуна подняться на четвертый этаж.
— О милый мальчик! — шоколадно запел Управляющий. — Там ждут тебя самые сладкие пирожные и конфеты, какие только есть в нашем городке!
— Но мне и здесь хватает сладостей, — смутился наш капитан.
— О, разве можно сравнить! — еще нежнее заговорил человечек в золотистой шляпе.
— Но я тут не один, — возразил Торопун-Карапун.
— Твои друзья будут навещать тебя!
Тут Управляющий хлопнул в ладоши, и на этот звук в комнату вбежали шоколадные человечки. Они окружили Торопуна-Карапуна и стали его нежно подталкивать к дверям.
— Я не хочу. Не сердитесь, но я не хочу… — просил он.
— Кушать, кушать, кушать, — тихонечко шептали человечки, уводя его по лестнице.
Торопун-Карапун был вежливый мальчик, он не решался грубо говорить с такими добрыми и ласковыми людьми. А те все кружились около него, уводили вверх по лестнице и напевали:
Седьмой день.
Праздник в честь Шоколадного Солнца состоится завтра.
Ложка целый день спит. А Цыпленок целый день ест. Он съел оба наших телевизора, и теперь по вечерам нам нечего смотреть.
Мы собрались у Торопуна-Карапуна на четвертом этаже. И как только мы расселись на шоколадных стульях, Торопун-Карапун сказал:
— Друзья, нас не хотят отпускать отсюда.
— Как?! — воскликнула Ложка. — Оставить на веки вечные?
— Да. Ко мне приходил Управляющий и уговаривал остаться. Чего он только не обещал! Слова его были сладко-шоколадные, и он рассыпался передо мной сахарным горошком. Он упрашивал, называл «милым мальчиком», говорил: «Все дети любят сладкое».
— А ты, Торопун-Карапун, что ответил? — спросил я.
— Мы конечно, любим сладкое. Но нам надо идти дальше.
— Точно! — гаркнул Солдатик.
