что ему в спину может воткнуться стрела, выпущенная кем-то из своих. Он поднял щит к глазам, быстро сделал четыре шага и врезался в щит первого воина алур мерики. Тот потерял равновесие и завалился на кучу досок и щепок. Эсккар отступил на полшага назад, и его огромный меч опустился на голову противника. И снова Эсккар спрятал плечи за щитом, и со всей силы толкнул мертвого на воина, пробиравшегося за ним.
Их всех охватила ярость битвы. Эсккар, Гронд и четыре солдата выстроились полукругом вокруг проема и яростно защищали его. Эта ярость удивила атакующих. К тому же у защитников осталось больше сил, атакующие же на протяжении почти двух часов били по воротам тараном или уклонялись от стрел под палящим солнцем и без воды.
Первая волна алур мерики отхлынула назад. Их отогнали яростные удары Эсккара и его товарищей. Но стоило только защитникам обрадоваться, как появилась вторая группа кричащих воинов. Атакующие увидели близость победы и стали с боем пробираться в проем. Он становился все шире, потому что воины снаружи продолжали работать топорами.
Эта группа прибежала не только с мечами, но и с копьями. Они быстро расширили полукруг воинов, которые прорвались в проем до них. Эсккар бил снова и снова, используя щит, чтобы отразить удары мечей и копий. Он рубил своим огромным мечом по всему, что оказывалось в пределах досягаемости.
Внезапно громкий голос у них за спиной скомандовал:
— Ложись!
Эсккар и его солдаты были хорошо натренированы и отреагировали мгновенно. Они тут же опустились на одно колено и прикрыли головы щитами. Волна стрел пролетела над их головами. Эсккар с солдатами мгновенно поднялись. Они так часто выполняли этот прием во время учений, что теперь проделали все, не раздумывая. Стрелы ненадолго остановил захватчиков. Эсккар с солдатами, скрываясь за щитами и размахивая мечами, набросились на колеблющихся воинов, прежде чем они успели прийти в себя, и заставили их отступить. Первые алур мерики ненадолго отошли назад, но новые воины стали проталкиваться во все расширяющийся проем.
Эсккар с товарищами ожидали следующей команды, и когда крик “Ложись!” прозвучал вновь, мгновенно рухнули на землю. Еще одна партия стрел просвистела у них над головами. Потом они поднялись и бросились на варваров.
Алур мерики колебались. Их поразила странная тактика. Они не привыкли одновременно сражаться против людей с мечами и лучников. Пока они приходили в себя, Гронд пробился почти к самым воротам. Он нес на щите мертвого воина и бросил тело в проем.
Размахнувшись мечом, Эсккар со всей силы опустил его на щит какого-то воина, пробил его и ранил противника в руку.
Его окружили другие защитники. Появился человек с копьем и оказался перед Эсккаром, как раз когда подбежали свежие воины с мечами. Теперь двадцать мечей закрывали проем. Но удивительно: больше никто из атакующих не пытался пробиться в деревню. Эсккар отступил назад и посмотрел на ворота. Верхняя площадка висела неровно, едва держась на опорах, но люди все равно продолжали кидать камни в атакующих. Только теперь они радостно кричали и работали с удвоенной энергией. Происходило что-то странное, но командир совершенно не представлял что.
Эсккар повернулся к Гронду:
— Удерживай их здесь, — велел он.
Эсккару надо было посмотреть, что случилось во рву. Он побежал к правой части ворот и вверх по ступеням, чуть не сбил с ног двух мужчин с корзинами, которые несли камни защитникам, и добрался до площадки. Он чувствовал, как та опасно раскачивается под ним, и надеялся, что она продержится еще немного.
На этот раз Эсккар не удосужился прикрыться щитом, просто посмотрел поверх ворот, стоя так, чтобы лучники внизу его не заметили. Увиденное поразило его. Воины поворачивали назад, отходили от рва и бежали в тыл. Другие отступали медленнее и, отходя, стреляли из луков. От боковых стен деревни всадники галопом неслись назад по равнине. Они все подгоняли коней и не обращали внимания на сражение у ворот. Они не приостановили коней, даже когда вышли за пределы действия стрел защитников Орака. Они неслись назад в свой лагерь.
Эсккар прищурился и, не обращая внимания на пот, который заливал глаза, всмотрелся в самую высокую гору. Там тоже все изменилось. Более дюжины столбов дыма поднимались в безоблачное небо от лагеря алур мерики. Сами костры рассмотреть было невозможно, но что-то горело в северной части главного лагеря варваров.
Эсккар увидел движение по всей возвышенности. Все больше мужчин бежало вниз с гор к Ораку, чтобы присоединиться к сражению. Нет, боги, это были женщины! Женщины бежали из лагеря. Дюжина лошадей без всадников также неслась галопом к Ораку. Что-то сильно испугало животных. Какое-то пока непонятное движение привлекло внимание Эсккара, и он попытался разобраться, что это.
На гребне одной из самых высоких гор стоял одинокий всадник. Он поворачивал коня и высоко размахивал копьем. К копью был прикреплен длинный вымпел, развевающийся на ветру. Даже с такого расстояния Эсккар смог различить его цвет. Он был желтым. Всадник еще немного помахал им, не обращая внимания на быстро приближающихся варваров, потом неторопливо развернулся и скрылся из виду с другой стороны горы.
— Что это? — рядом с Эсккаром оказался Сисутрос. Он тяжело дышал, левая рука была залита кровью. — Что происходит?
Эсккар попытался рассмеяться, но пересохшее горло ему этого не позволило. Из него вылетел только хрип. На площадке появился кашляющий деревенский житель с ведром воды, предназначенным для тушения пожара внизу. Эсккар схватил ведро, напился и окатил лицо.
— Разве ты не видишь, Сисутрос? — немного утолив жажду, ответил Эсккар. — Это был Субутай. Клянусь богами, он проехал прямо сквозь их лагерь!
— Они ведь точно поймают его! — в голосе Сисутроса звучало беспокойство.
Эсккар снова посмотрел на теперь пустую вершину горы. Сухость в горле исчезла, и он смог рассмеяться.
— Субутай не настолько глуп. Я уверен, что он пустил коня во весь опор, как только съехал с вершины. Да, ему придется тяжело, когда он будет от них уходить, но он справится. Вероятно, он совершил набег на лагерь, сжег несколько шатров, испугал лошадей и обратил их в бегство и добился, чтобы алур мерики узнали: он там. Именно это заставило их прекратить атаку. Они поняли, что риску подвергаются их женщины и дети. Они не знают, сколько людей атаковало лагерь.
Они стояли молча. Эсккар наблюдал, как последние алур мерики вылезают из рва и бегут со всех ног в тыл. Многие бросали мечи и другое оружие. Они очень спешили, пытаясь обогнать злобные стрелы, которые преследовали их. Стрелы сбили с ног нескольких воинов: защитники не были склонны к милости и не теряли возможности уменьшить количество врагов.
После бегства варваров остался широкий след из тел. Из их спин торчали стрелы. Эсккару было грустно смотреть на это зрелище, и он почувствовал странную радость, когда последний воин оказался вне пределов действия луков. Многие останавливались и трясли кулаками, глядя на Орак и его защитников. Их ярость и раздражение были очевидны. Другие просто опускались на колени в пыль, чтобы перевести дух. Они слишком устали от борьбы и бега, чтобы ругать и проклинать своих врагов.
Вдоль стены зазвучали радостные крики, вначале нестройно и хрипло, потом все громче и громче по мере того, как те, кто находился в отдалении от нее, понимали, что случилось. Эсккар наблюдал за отступлением врага и считал столбы дыма, поднимающиеся в жаркое небо. Они сливались, и от этого считать было сложно, но он решил, что горит по крайней мере в тридцати местах. Достаточно, чтобы в небо поднялось много дыма. У Субутая было мало людей, но один всадник с факелом способен много сделать за короткое время. Вероятно, Субутай тщательно подготовил своих людей. Он хорошо выучил урок.
Эсккар подумал, сколько еще человек потерял Субутай. Хотелось верить, что немного. Даже если алур мерики и не оставили воинов для защиты лагеря, то там должны были быть мальчики и старики, способные управляться с луком. Субутая и его подчиненных ждал долгий и тяжелый путь на юг, и их преследовало по крайней мере сто воинов.
— А мы могли бы их удержать? Без атаки Субутая?
