Дрозды в чем-то были похожи на скворцов. Да.
Дрозды иногда издавали трели под соловьев. Да.
Дрозды вели себя порой так, как сойки, которые целовались. Да.
Но при чем тут дрозды?
— Ты про телеграмму забыл? — спрашивал Кузя. — Это же самое важное! И думаешь, что я забыл, что я тебе говорил. Это про мышов, то есть мышей, конечно, про них.
— Я не забыл, — отвечал Биба, чувствуя себя виноватым. — Идем, идем…
И они шли. И правда, очень быстро дошли до Лесного царя. Да и что тут было идти. Сосна — вот она, на месте. Еловый пень — на месте. Березовый, который особенно любит Лесной царь, — тоже на месте. Сколько там — пять, семь, десять минут прошло, а они уже на месте. И Вас-Сима они не подвели, раз уж он отпустил их.
Но где же он, дедушка, Лесной царь?
— Наверно, не сюда мы пришли, — неопределенно сказал Биба. — Его нет…
— Не морочь голову, — огрызнулся Кузя. Он знал, что память не могла его подвести, они пришли сюда, правильно. Но вот почему нет дедушки? Странно!
Биба жалел Кузю. Слабый всегда жалеет сильного, когда понимает, что сильному плохо.
— А может, он на речку пошел, — вдруг вспомнил Биба. — Если у него сегодня по распорядку дня дежурство на речке, то он сегодня Водяной…
Кузе понравилась мысль Бибы.
— Пошли на речку! — предложил Кузя.
Они спустились в овраг, где речка еще была не речка, а так себе — ручеек, и долго пробирались вдоль ее берегов, но дедушки нигде не обнаружили.
— Может, вернемся? А то Вас-Сим… И Олимпиада… Опять будут нас… — неуверенно предложил Биба.
— Подожди, — сказал Кузя. — Еще минуту. Не спеши…
Не успел Кузя это сказать, не успел Биба вслед за Кузей сделать и шага вдоль речки, как откуда-то из-под ног раздалось:
— А вы не дедушку ищете?
Кузя и Биба посмотрели под ноги, по сторонам, чуть оглянулись.
— Это ты сказал? — спросил Кузя.
— А не ты? — спросил Биба. — Я думал…
— Это я вас спросил, — пояснил рыжевато-серый, чуть облезлый зайчишка, выскочивший из-за поникшей над речкой сломанной ольхи: — Я видел вас у дедушки. Вы из Пионерского царства. Да? Я знаю вас! А меня зовут Русак, может, слышали?
— Нет, — протянул Биба.
— Подожди ты! А я слышал, — сказал Кузя. — Я даже видел тебя, Русак. Здравствуй!
— Здравствуйте, — произнес Русак. — Так если вы дедушку ищете, то его не тут надо искать, а на большой речке, у моста, у поселка. Он купаться туда пошел и заодно за кефиром. Вы же знаете, как он любит кефир!
— Не слышал, — сказал Биба.
— Опять ты! Ну, что мне с тобой делать! — возмутился Кузя. — А я слышал. И не только слышал. Вспомни, когда мы познакомились и дедушке бороду чистили, так у него борода пахла кефиром, как в детском саду.
Биба промолчал. Вот всегда у него так получается! Не хочется выскакивать вперед, а выскакивает, и потом сам мучается, потому что попадает впросак.
— Нам, понимаешь ли, дорогой Русак, — сказал Кузя, — дедушка не как-нибудь нужен, а очень нужен, и по важному делу. — Телеграмма здесь ему пришла, срочная, из города…
— Я, конечно, могу вас проводить, — предложил Русак, — но не до поселка, а только до шоссе. Там, понимаете ли, машины и люди, а у меня сейчас… — Русак застеснялся и, кажется, даже чуть покраснел, если зайцы вообще умеют краснеть: — У меня дети! Два мальчика и две девочки! Это так хорошо, что я никак не могу рисковать своей жизнью зря…
Кузя готов был обнять Русака.
Биба нагнулся и обнял его, несмотря на то что Русак перепугался.
— Проводи нас до шоссе, — попросил Кузя.
— Пожалуйста, — неожиданно став вежливым, добавил Биба.
— Я и дорогу там вам покажу, — пообещал Русак. — Там очень просто, совсем просто…
— Проводи!
— Пожалуйста!
Они вышли к шоссе слева от школы-интерната и справа от автобусной остановки. По шоссе гремели машины в обе стороны, у школы галдели ребята, сажавшие сад и убиравшие мусор; лаяли собаки, бегавшие за каждым прохожим; кудахтали куры в сарае рядом с двухэтажным учительским домом; а у будки автобусной остановки гремела гармошка и кто-то плясал и пел.
— Мне дальше нельзя. Не сердитесь! — сказал Русак. — Да и рядом тут. Налево по шоссе до моста, там «р. Москва» написано, табличка синяя такая, а как мост перешли, направо. Там — пивная палатка, а у нее все и купаются. А я помчался!
Кузя и Биба поблагодарили Русака, а вежливый Кузя даже добавил:
— Передайте, пожалуйста, наш большой октябрятский привет вашим детям — двум мальчикам и двум девочкам!
Биба опять смутился от своей невежливости, но еще больше его смущало другое: не слишком ли долго они ходят?
Но Биба промолчал, а когда Кузя, выйдя на шоссе, бодро сказал «пошли», совсем успокоился.
По шоссе действительно мчались машины влево и вправо, и Кузе с Бибой все время приходилось прижиматься к обочине, чтобы не угодить под колеса.
Машины были разные, и Биба, конечно, отличал кое-какие из них — к примеру, грузовые от легковых, а легковые и грузовые вместе от автобусов или от тех, на которых было написано что-то — «Аммиак», «Мебель», «Хлеб», «Зоотовары» с добавлениями на тему «Осторожно, не обгонишь», «Рядность — твоя задача», «Скорость 45 км. Тише едешь, дальше будешь».
Главное, самое ужасное для Бибы, было в другом. Как и тогда в лесу, Кузя совершенно точно называл каждую машину:
— «Колхиду» видел?
— Это КРАЗ, знаешь?
— Смотри, «Урал-ЗИС»! Старенькая, а бегает! Правда?
— «Фиат», но не тот, который у нас «Жигули»! Ты тот видел? Верно?
— Новая «Волга», а по-другому «ГАЗ-24». Понимаешь?
— Автобус лианозовский. Не путай с львовским. Ничего себе!
Все эти «видел», «знаешь», «правда», «верно», «понимаешь», «ничего себе», которые произносил Кузя, били Бибу в самое сердце. Но что поделать, если он не видел, не знал, не понимал, а отсюда ему трудно было говорить, что правда и верно, а что ничего себе, потому что его сведения о машинах были такими же, как и сведения о птицах: машины — это машины, как птицы — это птицы.
— Смотри «р. Москва»! — Биба первым заметил мост и табличку, синюю, как говорил заяц по имени Русак, и обрадовался, что теперь уже они не будут говорить о машинах.
Они прошли мост и свернули направо. Пивная палатка там была, и около нее толпились люди, на берегу реки сидели еще три человека — все с удочками, но дедушки среди них не было.
Кузя и Биба посмотрели на реку, немного прошлись вдоль берега и трех скучных рыболовов, у которых ничего не клевало.
— Может, их спросить? — шепнул Биба.
— Спросишь, а потом рыбу их спугнешь! — сказал Кузя.
У пивной палатки было куда больше людей, чем у самой реки.
— Пойдем туда, спросим, — предложил Кузя.
