известные литераторы, выступавшие на весьма злободневные темы, были недовольны слишком эстетскими, по их мнению, требованиями Натана и жаловались на него Драйзеру. На этой почве часто возникали серьезные стычки между Драйзером и Натаном.
Драйзера также беспокоило, что в журнале непропорционально большое место уделялось чисто литературным проблемам, а также вопросам искусства. «Безусловно, — писал он 31 октября 1932 года в письме Бойду и Натану, — литература и искусство должны занимать разумное место в нашей программе, однако более общие жизненные сферы деятельности, из которых и вытекают эти формы искусства, должны все же получить предпочтение». И свою деятельность в журнале Драйзер прежде всего рассматривал под этим углом зрения. По его настоянию в мартовском номере журнала за 1933 год был напечатан весьма мрачный рассказ Вернона Шервина «Сувенир» о случае линчевания негра в одном из южных штатов.
В письме Дос Пассосу Драйзер подчеркивал, что его «желание всегда заключалось в том, чтобы ввести в журнал дух социального критицизма и представить веские аргументы в пользу диктатуры масс». Это его стремление наталкивалось на противодействие Натана и Бойда. Они также возражали против публикации в журнале материалов, приветствующих признание СССР правительством Франклина Делано Рузвельта, не хотели публиковать статьи советских авторов, возражали против материалов, разоблачающих махинации монополий. Все попытки Драйзера урегулировать разногласия и найти общий язык с Натаном, который играл первую скрипку в журнале, ни к чему не приводили.
Первоначально журнал, как и предполагалось, не публиковал рекламы и объявления и, таким образом, был независим от взглядов рекламодателей. Однако начиная с номера за август 1933 года в журнале начинают регулярно публиковаться рекламные объявления, что но могло не сказаться и на общем содержании других материалов. К тому же в это время одним из издателей журнала становится известная своей приверженностью к католической религии Катерина Мак-Нелис. Все это, по мнению Драйзера, должно было привести к изменению политического лица журнала. Согласившись сотрудничать в журнале, писал Драйзер другу, литературному редактору журнала «Сан-Франциско бюллетень» Джорджу Дугласу, «я согревал себя надеждой, что, возможно, с приходом в журнал Андерсона и вас я сумею превратить его в орган, открыто бросающий вызов обществу, или же в журнал интеллектуально левого направления, или, в крайнем случае, в выражающий социально-радикальную точку зрения».
Но этим надеждам писателя не суждено было сбыться. Журнал все более превращался в никого не беспокоящий, развлекательный ежемесячник. Поэтому в январе 1934 года он официально уведомил редакцию о своем выходе из состава редакторов. Следует отметить, что в следующем году и все остальные редакторы покинули «Америкэн спектейтер», журнал продолжал еще год после этого выходить ежемесячно, а с 1936 года совершенно изменил и свое направление, и периодичность, начав выходить 6 раз в год.
Активное участие Драйзера в общественной жизни США в эти годы отнюдь не ограничивалось работой в журнале «Америкэн спектейтер». Летом 1932 года на страницах «Дейли уоркер» он выступает с заявлением «О судебной расправе над жертвами Скоттсборо», в котором резко осуждал решение верховного суда штата Алабама, подтвердившего смертный приговор восьми негритянским юношам. «…Решение, которое фактически было принято в Скоттсборо разъяренной толпой, — гневно писал Драйзер, — получило подтверждение — штат Алабама в лице своей судебной системы с ее высшими и низшими инстанциями подтвердил, к ужасу и возмущению всех порядочных людей, свою врожденную ненависть к неграм, показав тем самым, что он сам недалеко ушел от тупой, по-звериному жестокой толпы».
В ноябре 1932 года Драйзер отправляется в Сан-Франциско, чтобы принять участие в массовом митинге в защиту Тома Муни. Вместе с Линкольном Стеффенсом он посетил Муни в тюрьме, а затем встретился с многочисленными представителями печати. Одна из корреспонденток спросила его:
— Не думаете ли вы, господин Драйзер, что, даже если Муни и невиновен, он все же является слишком опасным анархистом, чтобы разгуливать на свободе?
— Если вы действительно так думаете, — резко ответил ей Драйзер, — то вы просто идиотка, которую никак нельзя держать на свободе.
6 ноября 1932 года более 15 тысяч человек собрались в выставочном зале Сан-Франциско на митинг в защиту Т. Муни. Присутствующий на митинге Паул Калликот с трибуны подтвердил ранее сделанное им заявление о том, что это он организовал взрыв, который вменялся в вину Т. Муни. В числе других ораторов выступил и Драйзер, который остановился не только на судьбе Муни, но и рассказал о бедственном положении тысяч шахтеров в штате Кентукки, и сделал вывод о том, что дело Муни — это проявление «той же классовой борьбы, которая взволновала Кентукки». Писатель своим выступлением, как и предыдущими заявлениями по этому поводу, пытался помочь «широким массам Америки осознать, что закон и суд у нас находятся под контролем и руководством монополий и что только коренное изменение всего образа жизни нации принесет справедливость каждому».
Из Сан-Франциско Драйзер поехал в Голливуд навестить старых знакомых. Совершенно неожиданно поездка эта закончилась заключением нового контракта с фирмой «Парамаунт пабликс корпорейшн». Узнавший из газет о приезде писателя глава калифорнийских студий фирмы Бен Шульберт встретился с писателем и договорился с ним о постановке фильма по мотивам романа «Дженни Герхардт». Драйзер был рад заключению этого контракта, так как он продолжал возлагать большие надежды на возможности кинематографа и также потому, что полученный гонорар значительно улучшил его финансовое положение.
Драйзер загорелся идеей создать реалистическую киноэпопею. В основу сценария он и на этот раз решил положить историческое событие — восстание рабочих табачных плантаций и фермеров против хозяев табачного треста «Дьюк». Причиной восстания послужили низкие закупочные цены на табак, которые не давали возможности фермерам сводить концы с концами. Восставшие выдержали не одну схватку с войсками, сожгли несколько крупных складов табака. События эти имели место в 1906–1907 годах в штатах Кентукки и Теннесси и в те годы привлекли к себе внимание всей страны.
Возвратившийся из поездки Драйзер несколько недель не мог говорить ни о чем другом, кроме своей новой работы. Сначала он дал ей название «Восстание», а затем заменил на «Табак». Идею его поддержали кинооператор Хай Крафт, художник Хьюберт Девис и другие. В январе 1933 года Драйзер вместе с Крафтом едет в городок Хопкинсвилл (штат Кентукки), в окрестностях которого и происходило восстание. Уже первая прогулка по городу убедила писателя в том, что положение местных рабочих за прошедшие годы вряд ли улучшилось, всюду он встречал разваливающиеся халупы и ужасную нищету. Несколько недель Драйзер объезжал окрестности, беседовал со сборщиками табака, участниками восстания, внимательно осматривал лачугу, в которой родился один из руководителей восстания, знакомился с условиями жизни и работы фермеров, внимательно читал пожелтевшие от времени листы местных газет. Он часами мог под ледяным ветром ходить по табачным полям, чтобы наглядно представить себе, как растет табак. Ему хотелось, чтобы фильм сняли прямо здесь же, на этих полях, среди этих лачуг, которые были непосредственными свидетелями происшедших событий. Он хмуро выслушивал возражения, ссылки на несовершенство съемочной аппаратуры. Разве все эти операторы и режиссеры способны создать эффект подлинной жизни — напряженной, грубой человеческой драмы? Он был уверен, что его реалистический подход к киносъемкам может раскрыть перед кино новые, неизведанные возможности.
В своем загородном доме Драйзер создает сценарий фильма, «потрясающую историю о людях на грани рабства, хозяева которых наживают баснословные прибыли на продаже сигарет». По замыслу писателя фильм должен был закончиться сценой пожара — сборщики табака поджигают склады своих хозяев. Но замыслам писателя не суждено было возродиться на экране — в Соединенных Штатах не нашлось кинофирмы, пожелавшей взяться за постановку фильма. Сценарий его так и остался неопубликованным. Сам писатель в интервью с нью-йоркским корреспондентом газеты «Правда» так говорил о судьбе сценария: «Вот я побывал в Кентукки, видел горняков, видел испольщиков-крестьян, познакомился с их судьбой и написал киносценарий «Табак». Я написал о судьбе крестьянина, полураба на табачной плантации. Ну и что же? Продать сценарий некому. Ни одна кинофирма не купит. Публике, мол, такие вещи не по вкусу. Да и как сочетать этот материал с голливудской «красивостью»? Нет у меня в картине и любовной интриги».
В конце 1932 года вышла из печати биография Драйзера, написанная Дороти Дадли. Книга эта называлась «Забытые границы. Драйзер и земля свободы». Писателю предоставили возможность ознакомиться с ней в типографских гранках, и он считал, что книга Дадли является «весьма интересной реакцией на американскую действительность к интересной ее интерпретацией».
