театрального критика. Редактор соглашается с условием, что он по-прежнему будет выполнять и все другие задания. Теперь Теодор по вечерам ходит в театр и на концерты, пишет для газеты короткие отчеты о новых спектаклях, чувствует себя своим человеком в мире актеров и актрис. Не обходится без неприятностей. Увлеченный пением негритянской актрисы С. Джоунс, которую поклонники сравнивали со знаменитой Патти, он пишет восторженный отчет о ее концерте, а на следующий день, к своему удивлению, читает в конкурирующих газетах издевательские намеки на то, что его редактор является «большим покровителем искусства черных».
Вскоре Драйзер попадает в настоящую беду. Однажды вечером он должен был дать отчет о трех новых постановках приезжих театральных трупп. Но так получилось, что за несколько часов до начала спектаклей редактор послал его в отдаленный район города дать репортаж о сенсационном ограблении. Вместо того чтобы отказаться от написания театральных отчетов, Теодор решает сделать их по имеющимся у него рекламным материалам, а затем, поздно вечером, сверить написанное, забежав на несколько минут в каждый из театров. Но выезд на место преступления занял значительно больше времени, чем предполагалось, и по возвращении идти в театры было уже поздно. На следующее утро театральные отчеты были напечатаны в газете слово в слово, как их написал Драйзер. А изумленный автор узнал из других газет, что ни один из спектаклей в действительности не состоялся, так как театральные труппы не смогли вовремя прибыть в город из-за размывов пути на железной дороге.
Теодор не посмел идти объясняться с редактором, тайком собрал свое имущество и покинул редакцию. На следующий день ни одна из городских газет не преминула высмеять «полеты мысли» и «сверхъестественные способности» редактора «Глоб-демократа». Об истинном же авторе отчетов в газетах не было ни слова. Тем не менее Теодор опасался показаться в облюбованном журналистами баре Хаккетта, чтобы не вызвать насмешек и издевок.
Неделю он сидел фактически взаперти, а затем, оставшись без денег, набрался храбрости и отправился просить работы в конкурирующую с «Глоб-демократ» газету «Рипаблик». К его удивлению, редактор отдела городской жизни добродушно посмеялся над всей историей и тут же взял его репортером с оплатой 18 долларов в неделю. Теодор не мог не радоваться, что все обошлось так просто.
Снова он с головой уходит в работу, стремится показать, на что он способен. Редактор, как правило, дает ему неплохие задания и почти всегда остается доволен его работой. «Описывай все детали, которые знаешь, — советует редактор, — следуй за фактами, как бы далеко они тебя ни увели… И помни, как работали Золя и Бальзак, мой мальчик, помни Золя и Бальзака. В подобных случаях нужны и голые факты, и щедрое описание места происшествия, комнаты, общей атмосферы, участников, улицы и тому подобного. Ты меня понял?» Теодор согласно кивал головой, хотя он никогда раньше не читал ни Золя, ни Бальзака. Он уже хорошо усвоил, что знание и понимание фактов, а также точное описание деталей очень важны в работе газетчика. В душе он обещает себе обязательно прочесть книги Золя и Бальзака, о которых так высоко отзывается редактор.
Круг его обязанностей в газете расширяется, ему поручают освещение важных событий в других городах штата. Он пишет и репортажи со съездов учителей, и отчеты о крупных футбольных матчах, и очерки о строительстве водопровода. По-прежнему приходится ему освещать и ограбления, и убийства. Его материалы хвалят, но прибавки к зарплате не дают.
Теодор внимательно присматривается к окружающим его в газете людям. Ему нравится обходительный, способный репортер Кларк, привлекает поэтически настроенный быстрый Роденбергер. Но Кларк однажды исчезает, и только через несколько недель в одном из своих походов в поисках материала Теодор встречает его, опустившегося, нищего, в грязном притоне. Оказывается, что и весельчак Роденбергер пьет и к тому же питает страсть к наркотикам. Эти и другие известные ему случаи заставляют Теодора задуматься над тем, что же толкает таких людей навстречу своей гибели, какая сила парализует их волю и бросает на самое дно жизни. Куда же смотрит бог-создатель, как он может допустить такую несправедливость? Его религиозные убеждения постепенно тают под давлением неоспоримых фактов жизни.
Тревожит его и бесконечная погоня владельцев газет за прибылями, их стремление оказывать влияние на общественное мнение в своих интересах, интересах отдельных богачей, партийных группировок, влиятельных политиканов. Для достижения этих целей использовалось все — знание человеческих слабостей, нечистоплотные методы, обман. Да и самому ему приходилось в интересах владельцев газеты не раз отступать от правил строгой морали. Однажды он, нарушив твердое обещание, опубликовал неосторожное высказывание кандидата в мэры города, сделанное ему в откровенной беседе, и кандидат этот провалился на выборах. Словом, работа в газетах, изучение господствовавших в них нравов давали достаточно пищи для любознательного ума Драйзера, заставляли его задумываться над сложными проблемами отношений между богатыми и бедными, позволяли ему вволю философствовать наедине с самим собой.
В 1893 году в США наступил очередной экономический спад, резко возросла безработица, закрывались целые предприятия, по стране прокатилась волна забастовок. Нечего было и думать о долгожданном повышении зарплаты. Летом Драйзер неожиданно получил двухнедельную командировку в Чикаго. Газета «Рипаблик» в качестве рекламного мероприятия проводила конкурс популярности среди учительниц двух штатов. И вот теперь ему поручили сопровождать двадцать победительниц конкурса в экскурсии по чикагской всемирной выставке. О лучшем времяпрепровождении трудно было и мечтать. Кроме того, Теодор сможет навестить отца, братьев и сестер. Его радовала и новая встреча со все растущим Чикаго. Он с интересом бродил по улицам, наблюдая за новостройками. Вместе с тем он видел, что многие дома ветшают, горы неубранного мусора то там, то здесь преграждают путь.
Особенно рад был Теодор знакомству с одной из учительниц — двадцатичетырехлетней Сарой Осборн Уайт, хрупкой рыжеволосой девушкой с миндалевидными глазами. Показывая ей достопримечательности Чикаго, в котором она оказалась впервые, сопровождая ее в прогулках по всемирной выставке, Теодор все больше увлекался ею. Знакомство это продолжалось и по возвращении в Сент-Луис, в одном из пригородов которого она учительствовала.
Вскоре они были помолвлены, но с женитьбой Теодор не торопился. Он все чаще задумывается над своим будущим, осознавая, что занятие журналистикой все же не приносит ему желаемого удовлетворения, не позволяет полностью выразить себя, все чаще и чаще приводит его в столкновение с принципами морали, которых он придерживался. По совету друзей он еще раньше написал пьесу «Иеремия I», комические ситуации которой не раз вызывали смех во время чтения ее вслух. Но для автора куда более важными были не ее комические достоинства, а те мысли, которые он пытался выразить в ее содержании.
Герой пьесы, фермер из штата Индиана, находит на своем поле магический камень ацтеков, с помощью которого он переносится в поселение ацтеков в то время, когда они на религиозной церемонии избирают нового владыку. Фермер, оказавшись их избранником, сразу же превращается в жестокого тирана, приказывает отравить триста советников бывшего владыки. Но тут появляется прекрасная девушка, в которую фермер влюбляется с первого взгляда. Она требует от него раскаяться и отказаться от жестоких намерений. Под ее влиянием он сохраняет жизнь осужденным, объявляет свои владения республикой и выдвигает себя кандидатом в президенты. Тиран и деспот превращается в добродетельного слугу законности и порядка, не лишаясь при этом своей власти. Такой концовкой автор стремился показать, что и добродетель может быть достойно вознаграждена.
Однако в окружавшей его реальной действительности подобные мысли молодого автора не находили подтверждения. Вокруг него шла жестокая борьба за существование, и газеты являлись непосредственными участниками этой борьбы, всегда принимая при этом сторону сильных мира сего. Драйзер уже лишился иллюзий первых месяцев газетной работы, однако он верил в победу добра над злом и в мыслях частенько отводил себе в этой борьбе решающую роль. Но в жизни все было по-иному. Продажные политиканы двигались вверх, безжалостные богачи еще более богатели, а добродетельные бедняки все глубже погружались в трясину нужды и суеверий. Да и сам Теодор, несмотря на огромную работоспособность и в общем благосклонное отношение к нему владельцев и редакторов газеты, оставался все тем же заштатным репортером второстепенной газеты. Силы его искали другого, более благородного и возвышенного приложения. Чувство неудовлетворенности еще более усилилось после гастролей в Сент-Луисе процветающего Поля, который уговаривал брата перебраться в Нью-Йорк, где для опытного журналиста
