лице. Он знал, что принимает решение, которое может повлиять на всю его оставшуюся жизнь. От него исходило ощущение необыкновенной внутренней силы. Когда Гарри начал что-то говорить, Уилл жестом попросил его замолчать. И наконец сказал:
— Доктор Рейвенскрофт, вы — друг моей семьи и мой знакомый, и у меня нет никакого желания обидеть вас. Однако, если бы вы были так близки с Бренвен, как вы пытаетесь меня убедить, то знали бы, что ее честолюбивые устремления лежат в совершенно другой области. — Уилл решительно поднялся. — Если быть честным до конца, то я должен вам сказать, что вовсе не оценил вашего предложения помочь мне в той степени, в какой вы бы хотели этого. Я чувствую себя обязанным сказать, что мне не нужна ваша помощь. И я думаю, что она также не нужна и Бренвен. До свидания, сэр.
Гарри был ошеломлен. Он открывал и закрывал рот, но не мог произнести ни слова. Вскоре он обнаружил, что уже стоит на ногах и пожимает руку, которую вежливо протянул ему Уилл.
— Изумительно! — воскликнул Гарри, когда за Уиллом Трейси закрылась дверь. В его светло-серых глазах светился огонек завистливого уважения.
— Оставь все как есть, — предостерегла его Эллен, когда Гарри рассказал ей по телефону, что произошло у него с Уиллом, — и перестань задирать нос. Я даже испытала облегчение от того, что он сказал тебе, чтобы ты не лез не в свое дело. У меня такое чувство, что я счастливо избежала опасности. Я чувствовала себя не очень удобно, по правде говоря.
— Эл-лен, — предупреждающе протянул Гарри, но это ему ничего не дало.
— Не надо говорить со мной таким тоном! Я обеспечила тебе приглашение на новогоднюю вечеринку, которую Чэндлеры устраивают в «Мэйфлауэр», и это последнее приглашение, которое я для тебя устраиваю. Ты можешь привести с собой Бренвен, и я уверена в том, что они пригласят Уилла. Он ближе к ним по возрасту.
Гарри вздрогнул. Ему было всего пятьдесят два года, но он начинал себя чувствовать действительно очень старым.
— Спасибо, — только и смог вымолвить он.
— Пожалуйста. В случае, если ты не слышал, я пригласила завтра Бренвен к себе на ланч и сделала это исключительно из эгоистических побуждений. Мне она очень понравилась, и я хочу узнать ее получше. Не для тебя, не для Уилла Трейси, а только для себя.
— И она пообещала приехать? — Гарри не мог поверить этому. Бренвен сказала ему, что не сможет прийти работать, потому что ей надо готовиться к последним экзаменам, которые начнутся сразу же после рождественских каникул.
— Да, конечно.
— А меня ты не приглашаешь?
От веселого смеха Эллен, раздавшегося в трубке, его ушам стало больно.
— Нет, глупенький. Это девичник. Ну, ну, не падай духом. Знаешь, что я думаю, Рейвенскрофт?
— Даже не могу себе представить, — сказал он сухо.
— Я думаю, что одним из мотивов, по которым ты пригласил Уилла Трейси заехать к тебе, было то, что ты хотел произвести на него впечатление, дать понять, что тебя и женщину, которую он любит, связывает дружба особого рода. В тебе проснулись собственнические инстинкты, дружок.
— Собственнические? Во мне? Да я никогда…
— Подумай об этом, дорогой. Мне пора. Пока! — Она положила трубку.
— Пушистая голова! — Гарри выкрикнул этот детский эпитет в трубку, где уже раздавались короткие гудки. Он был совершенно выведен из себя. — Никто не хочет сотрудничать. Никто не делает того, что я хотел бы от них!
Ему было необходимо успокоиться, прежде чем позвонить Бренвен и пригласить ее на новогоднюю вечеринку.
Он сердито прошагал через холл, схватил с крюка свою пелерину и вышел на улицу, нарочно с силой захлопнув за собой дверь.
Услышав его топот и звук захлопнувшейся двери, миссис Бичер, которая была на кухне, покачала головой и сказала, ни к кому не обращаясь:
— Молодой человек снова закапризничал.
Гарри обратился к ледяному ветру.
— И кроме того, Бренвен не позволит никому стать собственником по отношению к ней. Она не из тех людей, которые приветствуют подобное отношение.
Пройдя еще несколько шагов по хрустящей, покрытой инеем траве, Гарри понял, что он не прав. Джейсон Фарадей всегда питал по отношению к Бренвен исключительно собственнические чувства с того самого момента, когда впервые увидел ее, и она позволяла ему это. Она сразу же приняла его собственнический подход, хотя это было совершенно не в ее характере.
— Карма! — сказал Гарри, останавливаясь. Эта связь! Его охватило ощущение роковой предрешенности, и вместе с ним к нему пришла мудрость, которой он вовсе не хотел: только сама Бренвен сможет разорвать эту связь. Не Гарри, не Уилл с помощью Гарри или без нее.
Гарри вздрогнул под своей пелериной, задумавшись о том, чего будет стоить Бренвен разрыв этой связи с Джейсоном.
Бренвен отказалась идти на новогоднюю вечеринку вместе с Гарри; она сказала, что ожидает звонка Джейсона, который должен позвонить ей и пожелать счастливого Нового года, и поэтому она будет сидеть дома. Она отказалась пообедать с Уиллом, но пришла на ланч к Эллен и почувствовала, что между ними завязывается дружба. Так как ей самой очень хотелось этого, она пригласила Эллен на ланч в Смитсоновском центре сразу же после того, как у нее закончатся экзамены. Всю неделю между Рождеством и Новым годом Бренвен провела, готовясь к этим экзаменам. А когда она чувствовала, что больше не может заниматься, то предпринимала долгие прогулки или каталась на машине и думала о ребенке.
Она знала, что ей не придется пропускать два месячных цикла, как она сказала Джейсону, чтобы провериться на предмет беременности; она могла сделать это, пропустив лишь один цикл. Это будет через две-три недели. Бренвен старалась представить тысячу причин, по которым она может вовсе не оказаться беременной. Она не хотела, чтобы надежды подвели ее, но даже при этом была сейчас уверена, что носит в себе крохотное начало будущего ребенка.
Она позволила себе немного помечтать; когда эти экзамены будут сданы, ей останется прослушать всего один курс, и тогда в июле она получит степень бакалавра. Даже если ей тяжело будет переносить первые месяцы беременности (то, что, по мысли Джейсона, уже с ней происходило), прослушать один курс не составит большого труда. Она не думала, что ей будет плохо. Ее мать проходила спокойно через многие свои беременности — вынашивание детей казалось ей самым легким и счастливым занятием в мире. Имея перед глазами такой пример, Бренвен была уверена, что и с ней все будет точно так же.
Она позволила себе помечтать: ребенок принесет радость в ее жизнь и в их брак. Джейсон уже почти стал другим человеком, а после рождения ребенка изменится еще больше. Они уедут из Редмунда, втроем — тесно связанная, маленькая, счастливая семья. Конечно, не позже чем через два года после первого ребенка у них появится еще один. В этом Бренвен снова ориентировалась на свою семью. Они уедут из Ремдунда — куда? Она достала атлас и положила его на журнальный столик. Каждый день она размышляла о другом месте: Ричмонд, Балтимор, Атланта, Бостон, Чикаго, Сан-Франциско. Только не Нью- Йорк — они были там два дня в конце своего медового месяца, и ей там не понравилось — высоченные небоскребы подавляли. Может быть, они поедут в какое-нибудь совершенно новое место, вроде Сиэттла или Альбукерка. Бренвен смотрела на фотографии пейзажей Нью-Мексико и думала о том, как бы ей хотелось увидеть эти места. Они казались ей похожими на совершенно другую планету.
Часто в ее мечты и планы врывался внутренний Голос и предостерегал ее:
Бренвен бросала также рунические камни. Каждый раз к ней приходило видение из далекого, но почти неприпоминаемого прошлого. Эти опыты придавали ей сил и укрепляли ее. Она не знала, что руны помогают ей подготовиться к тому времени, когда ей понадобятся все силы.
