Ночной портье Клюге фон Клюгенау: «И что, находятся желающие?»
Таксист Мышлаевский: «Да, представьте, ротмистр, находятся…А кстати, Вы-то сами…не изволите ли? К своим-то?»
Ротмистр Клюге фон Клюгенау: «Господин поручик! Я попросил БЫ! Намекать на чужие… недостатки…это бесчестно!»
Поручик Мышлаевский: «К Вашим услугам, ротмистр!»
Вершинин: «А-ат-тставить! Ну-ка, сели и успокоились…Поручик, как старший по званию, я ПРИКАЗЫВАЮ…и Вы, ротмистр, хороши!»
Ротмистр Клюге фон Клюгенау, с горечью в голосе: «Господин подполковник, а чего он первый начинает…ну да, немец, и что? Тотлебен немец, Клаузевиц немец, да мало ли…мне же обидно…»
Подполковник Вершинин: «Да хватит вам, ребятки…вот чего слушайте, так: Немецкая армия ведет упорные бои под Сморгонью (так!)…оборона крепости Брест-Литовска (я там в гарнизоне стоял, да!)… упорные контратаки русских, сопровождаемые артиллерийским (ага!) шквалом…да где там у краснопузых артиллеристы…эх, эх, а наш Мрачковский в Парагвай уехал…коров там доит, гаучо недоделанный…»
Ротмистр Клюге фон Клюгенау: «А у красных Шапошников…он Академию Генерального Штаба когда заканчивал?»
Подполковник Вершинин: «В 1910 — том…а потом полком командовал, гренадерским…в нашей дивизии…»
Поручик Мышлаевский, мечтательно: «А ведь очутись мы сейчас…там? Ведь сразу же к стенке прислонят? А? Как Вы полагаете?»
Ротмистр Клюге фон Клюгенау: «Разумеется, прислонят! Без сомнения! Только вот лучше у русской стенки, чем в парижском кабаке…»
Все с недоумением смотрят на него…
Дверь с грохотом распахивается. В кабак вваливается санитар Турбин.
Стоит, качаясь, на носках, смотрит на троицу: «Пьёте? Всё пьёте, и пьёте…а там русские люди умирают!»
Подполковник Вершинин: «Положим, штабс-капитан, русские люди всегда помирают, и чаще всего просто от водки…Но Вы правы. Хватит пить, потому что завтра мы уезжаем.»
Все присутствующие: «Куда?»
Подполковник Вершинин: «Сначала в Марсель, потом в Алжир, потом доберемся до Касабланки, оттуда — в Туманный, чтоб ему потонуть, Альбион, а потом и домой….Пора. Погостили двадцать один год по чужим дворам- пора и честь знать! Пошли, господа! Уходим по-английски, не платя по — счёту. Штабс- капитан, прикрывайте!»
«Прощание Славянки»: «Тра, та, та, та- трататата…
Примерно в это же время. Город Малорита. МСБ 75-той СД.
На пропахшем карболкой операционном столе профессор Белорусского Медицинского Института, с кафедры нейрохирургии, доктор Костенко проводит — естественно, операцию, начальнику штаба дивизии подполковнику Григоренко.
При этом, предварительно чулком завернув скальп подполковника ему на затылок, и сейчас обрабатывая мощную кость подполковничьего черепа, он с размаху бьёт молотком по зубилу, как в своё время делал сам Григоренко, юным слесарем сбивая заусеницы с паровозной реборды.
Пользуясь тем, что операция на открытом мозге проводится под местной анестезией, для контроля за состоянием пациента, профессор вдобавок занимается медицинской пропагандой: «Обратите внимание, пациент! Почти восемьдесят процентов убитых и умерших от ран имеют поражения в голову.
И это всё- люди, не носящие каску. Те, кто имел поражения головы через каску, отделываются царапинами и контузиями…иногда тяжёлыми…не беспокоит?»
Григоренко, скрипя зубами: «Терпимо…»
Профессор: «Но смерть при поражении головы через каску — это исключение. Очень, очень редкое исключение. Выходит, мы гибнем из-за отсутствия дисциплины. В сущности, мы самоубийцы, по расхлябанности!»
Григоренко: «А вот мне один немецкий офицер в Бресте, 39-том году рассказывал, что если у них — даже на учениях- кто каску не носит — того наказывают как членовредителя!»
Профессор, с радостью: «Вот видите! Сами убеждаетесь, какая это полезная штука, каска…Сестра, несите коловорот!»
Через пять минут, моя руки перед следующей операцией: «Вы-ы-ыживет…да у него и мозгов-то…Эх, как бы ещё защиту для груди и живота придумать…»
Там же, в это же время, только чуть дальше по бывшему школьному коридору…
Скрипит пёрышко… Из донесения уполномоченного 3-го отдела дивизии лейтенанта Леонова от 24 июня: «Беспорядков контрреволюционного характера и других проявлений со стороны военнослужащих и членов их семей не имеется.
15-летние девушки: дочь заместителя начальника 3-го отдела 4-й армии Хваленского и дочь военврача 2 ранга Орловцева убежали от своих семей в наш госпиталь для оказания помощи раненым бойцам. Работают очень хорошо.
