— Нет, он меня выслушал, но расхохотался прямо в лицо и закричал: «И вы туда же? Да что же это такое?! Вот уже целую неделю мне твердят о какой-то дурацкой пророчице, которая кричит повсюду, будто сатана в виде верзилы в зеленом камзоле отнимет у меня жизнь сразу после коронации!»
— И он ничему не верит? Не прислушался к вашим словам?
— Нет. Заговор — если только он существует — задуман крайне коварно. Вот уже не один месяц маги и ясновидящие наперебой предрекают королю смерть. Похоже, что историю со здоровым молодцом в зеленом ему преподнесли как очередную нелепицу.
— Нелепица? Его смерть? Но это же безумие!
— Я согласен с вами. Должен сказать, что смеялся он слишком уж громко, и мне показалось, что в глубине души он все-таки побаивается. Но тут Жуанвиль с веселой улыбкой отвлек внимание короля, заговорив о его великой страсти, и я понял, что напрасно теряю время.
— А вы сказали ему о д'Эперноне и о том, что человек в зеленом прибыл из Ангулема?
— Как я мог это сделать? Бывший миньон стоял рядом с королем и не отходил от него ни на шаг. Он бы тут же бросил мне в лицо какое-нибудь оскорбление, а поскольку наш король несколько недель тому назад запретил дуэли... Своими словами я только восстановил бы против себя все ближайшее окружение короля, став для них главной помехой. Сам король настолько влюблен, что достаточно лишь упомянуть о его возлюбленной, как он забывает о всех своих черных мыслях. Вы только представьте себе, — добавил барон с насмешливой улыбкой, — он горит желанием воевать за нее, покрыть себя на ее глазах славой, завоевать в честном бою!
— А маркиз де Сюлли, первый министр короля, сейчас в Париже? — поинтересовалась Кларисса.
— Де Сюлли? Нет. Он сейчас очень занят, занимается войсками, которые вот-вот отправятся в поход. Я зашел к нему, возвращаясь из Венсена, но не застал.
— Значит, нужно зайти еще раз, упросить его выслушать д'Эскоман и добиться, по крайней мере, чтобы коронацию на время отложили.
— Полагаю, что де Сюлли и сам был бы рад отложить коронацию, он ее боится. И король тоже! Я глубоко в этом уверен. Беллегард слышал, как Его Величество ответил Бассомпьеру на его вопрос о каких-то деталях церемонии: «Чертова коронация! Она меня погубит!»
— И вопреки всему церемония все равно состоится?
— Да, раз король собирается лично возглавить свои войска. Дофину всего только девять лет, и кто- то должен возглавлять королевство до тех пор, пока он не достигнет возраста, когда способен будет самостоятельно править. Ах, если бы Тома поскорей вернулся!
Кларисса опустила вышивание на колени.
— Извольте объяснить, чем бы мог помочь в этом случае Тома?
— Он перетряхнул бы Париж и отыскал человека в зеленом. Вы, Лори, не успели узнать Грациана, слугу Тома, — в медовый месяц не до слуг, — а между тем это необыкновенно ловкий и сметливый малый. Париж он знает как свои пять пальцев и, походив по трактирам и тавернам, наверняка отыскал бы этого человека в зеленом камзоле, если бы вы его хорошенько описали. А если бы мы его нашли... то убрали бы потихоньку, и хоть одна забота с плеч долой! Вот по какой причине я горюю, что с нами нет Тома.
— А почему нам самим не взяться за поиски, отец? Вам и мне? В мужской одежде я вполне сойду за юношу, можете мне поверить! Скажите «да», умоляю! Я же своими глазами видела человека в зеленом!
— Не забывайте, что вы находитесь на службе у королевы, — напомнила Кларисса. — Она не из тех, кто предоставит вам отпуск.
— А ночью?
Лоренца испугалась. Ей показалось, что глаза барона сейчас выскочат из орбит.
— Вы хотите, Лори, вместе со мной ходить ночью по тавернам? Клянусь честью, вы теряете рассудок, дорогая. Если бы я согласился и Тома узнал об этом, он содрал бы с меня кожу собственными зубами.
— Тогда почему Тома не возвращается так долго?! — чуть ли не со слезами воскликнула в ответ Лоренца. — Если послы должны вручить письмо и получить ответ, им надо привезти его, а не сидеть там вечно! Или я чего-то не понимаю?
— В данном случае вы все понимаете правильно. Тем более что речь идет о небольшом посольстве, состоящем из военных, а не из дипломатов. Сегодня, когда после охоты мы уже вернулись в Лувр, я имел возможность перемолвиться несколькими словами с графом де Сент-Фуа, начальником обоих мальчиков. Он далеко не в восторге от недавно возникшей у короля мании превращать его лучших офицеров в послов, но насчет этой миссии у него есть кое-какие соображения...
— И какие же?
Барон с заговорщицким видом подозрительно огляделся вокруг, желая убедиться, что ничьи нескромные уши его не услышат, и прошептал:
— Письмо эрцгерцогу Альберту не более чем повод. На самом деле речь идет о том, чтобы выкрасть красавицу Шарлотту, и для такого предприятия молодые, крепкие, хорошо обученные военные, конечно, предпочтительнее хилых чиновников-дипломатов.
— Господи, спаси и помилуй! — в ужасе воскликнула Лоренца. — Если их схватят, кровожадный Конде-младший потребует их казнить!
— Насколько я знаю Конде-младшего, он потребует не казни, а денег... И как можно больше. А я, поверьте, готов заплатить любой выкуп, как бы велик он ни был, так что на этот счет вы можете быть спокойны, Лори. Однако вернемся к нашему плану поимки человека в зеленом! Мне кажется, вы изрядно рискуете. Вы могли бы набросать его портрет?
— Попробую. Его лицо нелегко забыть, хотя видела я его всего только раз. Он выше среднего роста, рыжий, борода и волосы торчком...
— Займитесь тотчас же портретом, прошу вас. И как только он будет готов, я совершу небольшое странствие по тавернам, где собирается самый подозрительный сброд.
— Не в одиночестве, надеюсь?! — опасливо воскликнула сестра барона.
— Я же не сумасшедший, Кларисса. Я возьму с собой Пуатевена и Бюиссона, самых крепких из моих слуг... И самых страшных!
После двух или трех неудачных попыток молодой женщине, наконец, удалось нарисовать портрет, более или менее похожий на человека из Ангулема, и она передала его свекру. Взяв портрет, барон со слугами переоделись и отправились бродить по злачным местам бедных кварталов: харчевням, трактирам и постоялым дворам.
Женщины погрузились в тревожное ожидание.
Понадобилась целая неделя, чтобы напасть на след того, за кем они охотились. Оказалось, что он останавливался на постоялом дворе «Пять рожков» на улице Сен-Жак. Но, к несчастью, накануне уехал, разумеется, не сказав хозяину, куда именно направляется.
Хозяин, однако, заметил, что не слишком горюет из-за отъезда этого постояльца, у него и лицо странное, и с другими жильцами он не сошелся. Платил, правда, щедро, но сейчас кого-кого, а путешественников в Париже хватает. Вся провинция прикатила в столицу!
— С чего вдруг?
— Коронация, с чего еще? Считанные дни остались!
— Господи! А ведь правда! — воскликнула Кларисса. — Вот только обычно коронуют королей и королев в Реймсе, а нашу королеву почему-то решили короновать в монастыре Сен-Дени. И я никак не могу понять почему?
— Торопятся. Город и собор в пять минут к такой церемонии не подготовишь. А вы помните, что король получил помазание в Шартре?
— Но в стране тогда шла война, и помазание в Шартре воспринималось более чем естественно. И каким замечательным событием был «торжественный въезд» короля в столицу! А что теперь? Королева выедет из Лувра, доберется до монастыря Сен-Дени, потом снова вернется в Лувр, а через несколько дней «торжественно въедет» в Париж? Смешно и нелепо. Почему тогда не короновать ее в соборе Парижской Богоматери? Вообще никуда ездить не надо!
