прибывают лишь однажды в году — весною и в нужное время орошают дождем хлебородные нивы. Они выливают росу из рогов, и хлеба начинают колоситься. От русалок зависит плодородие нив.
Русалки заботятся также и об опылении цветущих хлебных колосьев: когда нивы сияют, то это их брачное торжество.
Птице-девы изображались на колтах в кокошниках и с нимбами.
Птичьи тела сирен покрывались многозначительным символическим орнаментом: в верхней части, ушей, это — ряды синих волн, означающих или водную стихию вообще или же, учитывая небесную область обитания крылатых дев, «хляби небесные», источник благодатных дождей. Ниже волнистых рядов на синем фоне показаны крохотные белые кружки, означающие, по всей вероятности, дождевые капли или капли «росного тумана». Одно крыло у каждой птице-девы приподнято, а другое, обращенное к зрителю, обязательно украшалось крупным «крином» — символом прорастающего растения, подобно «кринам» на крыльях грифонов.
Точно такой же «крин» помещен в особом кружке в центре колта между сиринами. Все это связывает композицию лицевой стороны в единое целое, подчиненное основной идее аграрно-магических представлений: орошению молодых растений. Растение показано в самой начальной стадии роста: это красноватое зерно с лопнувшей оболочкой другого цвета, напоминающее лилию-крин лишь своим общим контуром, но явно отличное от цветка. На некоторых нашивных бляшках с эмалевым рисунком сирины изображались сплошь покрытыми знаками ростков вместо оперения. Изображения сиринов-сирен ведут нас к очень важному разделу древнерусских языческих верований. В русском переводе XI в. греческой хроники Георгия Амартола античные сирены приравнены в специальной глоссе к славянским русалкам-вилам.
Античные сирены связаны с богиней плодородия Деметрой, славянским соответствием которой является Макошь. Сирены, соблазнявшие Одиссея и его спутников, изображались в чернофигурной вазовой живописи как огромные птицы с девичьими головами, летающие над кораблем. Образ птице-дев возник задолго до Гомера. В крито-микенской культуре известны статуэтки крылатых женщин, а в Центральной Европе в бронзовом веке существовали своеобразные погребальные урны в виде грубоватых женских фигур с крыльями и штриховкой, воспроизводящей оперение (Баденская культура). В этой связи представляет особый интерес мнение А. Н. Веселовского о родстве славянского образа вил-русалок с римскими виолами- манами, в честь которых устраивались весенние праздники: «В виле я вижу сложный образ, в котором римская Viola слилась с древним вела — вила».
Сиренообразные урны бытовали в той части Европы (Средний Дунай), где обитали италийские племена до их расселения на Апеннинском полуострове. Праславяне были соседями этих племен. Это придает особую ценность соображениям Веселовского.
Обильный материал о вилах содержится в сербском фольклоре. Вилы — красивые крылатые девы, живущие обычно вдалеке от людей у воды («Вилина вода», «Вилин извор»), на горах, на облаках. Они могут превращаться в лебедя, в сокола, в волка и в змею. Вилы приносят людям счастье. Рождаются вилы от трав или от росы (отсюда, очевидно, и русалки?). Вилы излечивают болезни, предсказывают судьбу. По народным преданиям, существуют «вилины горы», на которых у бесчисленных родников растут чудесные деревья с серебряными стволами и золотыми листьями. Вильской травой считался ковыль. В Дубровнике на карнавалах главными персонажами были «вила» и «Турица». В отличие от болгарских и русских обрядов и представлений, где вилы-русалки (у болгар: «вилы», «самовилы», «дивы-самовилы») прочно входят в систему аграрных культов, у сербов эта связь прослеживается лишь опосредованно.
В русских средневековых источниках есть слово «русалии», но нет «русалок»; это слово соответственно заменено словом «вилы», а в этнографических материалах, наоборот, широко известны русалки и нет вил.
Иногда указывается количество вил — «30 сестрениць» (реже — 4 или 9).
Русалкам-вилам в жертву приносили птицу, что подчеркивает важность птичьего элемента в культе этих птице-дев.
Поразительным совпадением с фольклорными данными, говорящими о том, что вилы поливают нивы из рогов, являются изображения на обратной стороне золотых колтов.
На лицевой стороне изображаются две сирены-вилы со знаками ростка на крыле и символами воды, росы (волны и капли) на груди. Между вилами обязателен небольшой кружок с одним символическим ростком. Символика ростков и воды нарочито подчеркнута в изображении этих птице-дев. На оборотной стороне в центре помещен круг, внутри которого крупная четырехчастная композиция с ростками, обращенными или вовне или же внутрь, к центру, что как бы призывало благодать природы на единственное семя, расположенное в центре композиции. По сторонам круга, отдельно от него, располагались два рога, обращенные устьями вверх; иногда даже старались особым полукругом показать объемность устья. В самом низу колта, так сказать, «у земли» показано в маленьком треугольнике еще одно маленькое зернышко, городки с точками семян внутри или плеть прорастающего хмеля. Фон обычно синий.
Рога с городками, расположенными по принципу «волчьего зуба», образуют по всему рогу широкую волнистую линию синего цвета, которую естественнее всего связывать с символикой небесной воды (роса, дождь), для которой и предназначены рога-ритоны, служащие вилам для полива полей.
Перун, Хоре и другие вышеупомянутые боги были, так сказать, божествами высшего порядка. Но кроме них наши предки признавали и чтили еще божества меньшие: русалок, водяного, лешего, домового. Перун, Даждьбог, Стрибог — были боги солнечного тепла, грозовой тучи, ветра. В силу своего могущества и отдаленности от человека, эти высшие божества носили более отвлеченный характер и наделялись в некоторой мере духовным началом. Русалки же, домовой и леший носят вполне антропоморфический характер; эти существа вполне материальные по своей организации, близки к человеку, только природа у них иная, не человеческая: русалки, например, живут в воде, в которой человек жить не может. Следовательно, по сравнению с человеком, живущим только на земле, человекообразные русалки, живущие и на земле и в воде, существа высшего порядка; хотя леший и домовой обитатели земли, но их жизнь — загадка для людей, следовательно, они существа иной категории. Впрочем, этот таинственный и, по- видимому, более совершенный мир не привлекает к себе внимания людей живых: жить на земле и веселей и приятней. Русалки и леший завидуют живым людям. Причины этому будут указаны ниже.
Верование в русалок распространено повсеместно в России. По современным верованиям, русалки — это души младенцев, умерших без крещения, или же добровольные утопленницы; русалкой может стать и всякая девушка, если будет купаться без креста, — ее может утащить водяной. Из этого видно, что вера в русалок возникла в дохристианскую эпоху.
Теперь, по народным верованиям, русалки считаются некрещеными; а когда все были некрещенными, то, следовательно, все девушки после смерти обращались в русалок. Народ представляет русалок в виде прекрасных, вечно юных девушек; они полны обаяния, и только зеленые глаза и зеленые волосы доказывают, что это особые существа. Лица русалок бледны и носят отпечаток загадочной грусти. Русалки живут обществами в воде: в озерах, речных омутах, источниках. В Новгород-Северском уезде есть две криницы-колодца, на срубах которых каждый год на зеленой неделе на рассвете сидят две прекрасные девушки и расчесывают гребнем волосы. Народ называет этих девушек криницами и русалками. Живут ли русалки в самых криницах, или же в уединенных болотистых и поросших густым кустарником местах, где обыкновенно бывают криницы, народ не дает ответа. Полагаем, что криницы. — те же русалки, но обитающие в источниках. Есть мнение, что криницы — не русалки, а богини плодородия. Этот взгляд не считаем обоснованным. Известно, что русалки живут еще в лесах; есть и горные русалки. Всю зиму русалки спят в омутах непробудным сном. Но когда весеннее солнце растопит лед, прилетят птицы, расцветут цветы, тогда и русалки пробуждаются. Вода вообще считается дорогой в царство мертвых, а следовательно, и обратно. До Троицына дня русалки живут в воде, и только ночами они выходят на берег погреться и понежиться в лучах месяца. Резвой толпой водят они хороводы на берегах рек или же, усевшись на берегу, расчесывают свои роскошные волосы, которые служат им вместо одежды. До Троицына дня купаться не следует; русалки утащат; особенно же не следует купаться на Троицу. Семик (четверг седьмой недели после Пасхи) в некоторых местах России называется «Русалка». Семицкую неделю называют «зеленой», «клечальной», а три последние ее дня и три первые дня Троицкой недели называются «зелеными святками». Как известно, в семик девушки ходят в лес петь песни, завивать венки, по которым потом
