Душехранитель

Девушка с недоверием прищелкнула языком. Они сели в машину и отъехали от здания главпочтамта.

— Почему ты злился, когда я сидела с этими кошмарными детьми? — вспомнила Рената.

— Потому что ты не умеешь отказывать.

— Ты проверял меня, что ли? Нашел время, я тебе скажу!

— Если ты не можешь или не хочешь что-то делать, ты не должна переступать через себя и приносить жертвы неизвестно кому. Это раз… Если же ты решила принести себя в жертву, то терпи и не жалуйся. Это два. Каждый достоин своего выбора.

— Это слишком категорично. Мне было неудобно отказать…

Саша взглянул в зеркало и тихо сказал:

— Хвост.

— Что?! — Рената не сразу переключилась с прошлой темы разговора на новую и не поняла, о чем он толкует.

— За нами — хвост. Не дергайся. Пристегнись, сядь пониже, чтобы подголовник защищал затылок. Да, вот так…

Девушку затрясло. Она дрожащей рукой воткнула пряжку инерционного ремня безопасности в пазы между креслами.

Преследователи выжимали их на дорогу, ведущую к мосту над железной дорогой. От недавнего дождя асфальт был невероятно скользким. Там, на мосту, будет достаточно одного более или менее сильного толчка…

— Если они поравняются — пригнись. Береги голову.

— Саша!

— Молчи. Сейчас — молчи!

Лицо телохранителя вновь стало твердым и непроницаемым. Он попробовал было свернуть на другое шоссе, но ещё один автомобиль вынырнул сбоку, из-за огромного «Икаруса», и прижал их джип к тротуару. От дисков, цепляющихся за бордюр, полетели снопы искр, затем «Чероки» чудом объехал припаркованный «Москвич», едва не зацепив его багажник.

Рената зажмурилась. Почему гадалка не предсказала это? Впрочем, какая ерунда! Верить цыганке!..

Джип стукнул боком машину преследователей и вырвался вперед. Теперь Саше не осталось ничего, как гнать по мосту. За ними мчалось три автомобиля. Эти трое тоже не очень-то ладили между собой, толкались и пытались перегнать один другого. «Странно…» — подумал телохранитель, но разбираться было некогда. Рената молилась, не зная ни одной молитвы. Она твердила под нос: «Боже, помоги нам!» — и впивалась ногтями в ладони.

Джип выскочил на мост. Внизу с частыми гудками двигался локомотив, направляясь к вокзалу. Девушка видела себя, Сашу, «Чероки», локомотив, мост, сплетение дорог, небо, дальние холмы — и все это было в стороне. Что-то произошло с ее сознанием.

Наконец две машины преследователей оттерли третью, догнали джип и, словно забавляясь, стали подталкивать его друг к другу. Автомобили заносило на скользкой дороге, но в горячке никто не обращал на это внимания.

Рената судорожно вцепилась в поручень над окном. Совсем рядом — можно было даже разглядеть лицо водителя — мчалась машина преследователей.

То же самое происходило и с Сашиной стороны. Только оттуда в него попытались выстрелить, но передумали, убрали оружие.

Девушка стиснула зубы. Мир внезапно стал маленьким-маленьким. Рената была совершенно одна. Страшная пустота — и чувство, будто все рушится… Как в том сне… Как в том сне…

«Ты всё та же, сестричка! — прошипело в сознании что-то, что девушка восприняла как «исходящее от женщины», как свой собственный голос. — Скоро встретимся! »

Это состояние длилось доли секунды, но Ренате казалось, что всё вокруг — эти миражи, образы чуждого пространства — движется медленно, как под водой… И голос…

…Саша выдергивает джип из тисков преследователей и проскакивает между проезжающими друг мимо друга грузовиком и цементовозкой. Водители двух приотставших автомобилей не успевают ни затормозить, ни свернуть. Одну машину расплющивает столкновением со встречным грузовиком, везущим сено; другая цепляется за нижнюю часть кузова этого же грузовика и его колесо, вертится и переворачивается, угодив под центральную ось цементовозки. Преследователи из дальнего, третьего, автомобиля, отделываются легким испугом: когда в их сторону летит тюк сена, они притормаживают, затем плавно разворачиваются и едут назад.

Джип пролетает мост, минует еще полгорода, чудом избегая аварий. И только загнав машину в лес, только убедившись, что погоня отстала, Саша неуверенно отпускает руль и прижимается к нему лбом.

Рената смеется; смех переходит в истерический хохот, а из глаз брызжут слезы…

…Телохранитель поднял голову и уставился на нее. Девушка задыхалась, лицо покрылось красными пятнами.

Он влепил ей пощечину. Рената смолкла, жадно глотая воздух. Телохранитель увидел, что в правом глазу у нее от напряжения лопнула жилка, да так, что белок стал красным. Саша быстро отстегнул ремни, протянул руки, прижал девушку к себе, гладя по волосам и шепча:

— Все в порядке, девочка! Все позади…

— Папа! Помоги, папа!

Осознав то, что сказала, Рената вскинулась. И это привело ее в чувство.

На мгновение перед ней вместо Саши появился отец. Его взгляд, высокие скулы, волевой подбородок с ямочкой… Это был Александр Сокольников, полковник Сокольников, десять дней назад застреленный в Новосибирске…

…Саша обнимал ее, но видел другое…

…Умирающий, он лежит на этом самом месте в джипе. Жизнь вытекает из него кровавым потоком. Боли почти нет. Просто странно смотреть на окровавленную грудь и понимать — уже без желания удержать себя здесь — что это всё. Всё. Удивительно, непонятно и… совсем не страшно. Вот-вот произойдет коллапс этого мира, сожмет его в тисках небытия.

Значит, была «прослушка». Значит, сработало. Но успела ли Дарья?..

…Глаза еще видят. К нему бегут люди. Саша и еще двое… как их? Неважно, ерунда. Главное — здесь Саша!

Он вцепляется в пиджак телохранителя:

— Саша! «Дипломат»… Рената знает, какой… Возьмите «дипломат»… Его…

Мир схлопывается, мерцают синие электрические спирали. Ощущение пути — бесконечного пути…

…Лицо коротко стриженой красноволосой девушки. Имени нет. Голос Саши:

— Александр Палыч только что был убит. Я должен видеть его дочь…

Всё меркнет.

…Рената. Дорогая, любимая, единственная Рената. Растерянные глаза. Сашино смятение, Сашин страх — страх за нее, порожденный осознанием главного… Всё снова. Всё снова — так же… Дочь теряет сознание.

Всё меркнет…

— Прости меня, если можешь… — говорит он теперь другой Ренате.

Она пережила уже очень много. Черты ее лица заострились, она стала взрослее. То ли от удара, то ли от перенапряжения глаз ее полон крови. Дочь плачет и в ужасе смотрит на него…