Термокупальня потрясала, ошеломляла новизной; последнее чудо, выдуманное для развлечения обезумевшей Гили. Бассейн был заполнен нестойким соединением Н2Оn, и этой странной водой можно было дышать. Очень характерно для Гили, что диво пошло на увеселение публики. Бассейн сиял лазерной симфонией, так что пловец купался в волнах son et lumiere[49]. За такое шикарное времяпровождение нужно было выложить порядка ста золотых в час.
Деньги эти ничего для нее не значили, но было необходимо расслабиться в тепле и невесомости. Она вела десятка два крупных заказов на рекламное обслуживание, все непростые и требовавшие полной отдачи; услуги ее оплачивались такими запредельными суммами, что у нее просто недоставало духу отказаться от какого-то заказа. Что еще оставалось, как не погрузиться в жидкий свет и качаться, мечтая, на волнах, и мечтать, качаясь на волнах.
В термокупальне она была одна (за это ей приходилось каждый раз выкладывать кругленькую сумму), однако он вдруг выплыл к ней из глубины, как неторопливая золотистая акула, принялся обхаживать ее так нежно, непривычно, изящно, как удается только морским обитателям. Она была очарована, и ее отклик вылился в изумительно прекрасный pas de deux[50] на волнах.
Внезапно он овладел ее нагим телом — с такой животной страстью, какую самки этой породы могут переносить только качаясь на волнах и мечтая, с наслаждением и болью, удовлетворением и яростью.
— Я не воспользуюсь моего чина бесцеремонностью, чтобы вас потревожить в дому, не предупреждая, мадам, — произнес субадар Индъдни, — но возлагаюсь на симпатию у нас. И к вам, доктор Шима.
— Вы так любезны, субадар, — улыбнулась Гретхен.
— И очень хитроумны, — с улыбкой дополнил Шима.
— Ну, мы все трое это имеем, — ответил им улыбкой Индъдни, — это есть основание в нашем взаимопонимании. Мы знаем, где стоим или не стоим относительно друг друга. А в одном вопросе у нас полное сотрудничество от общей ненависти и ужаса.
— Голем?
— Если угодно, мадам. Я называю его про себя Сторуким — одушевленное безумие, воняющее бездушной злобой, разящее направо и налево, принимая для того сотни обличий.
— Гретх, субадару известно что-то для нас новое.
— Новые преступления, господин Индъдни?
— Я не могу ответить на этот вопрос, пока не узнаю, почему он мне задан, госпожа Нунн. — Он в точности привел ее ответ Отцу-Оопу.
Гретхен покосилась на Индъдни — в его глазах был явный смешок.
— Да-да, я все знаю о походе в Оазис ООП. Я ведь предупреждал, что у меня не без возможностей. — Он повернулся к Шиме. — И о поездке к Салему Жгуну я знаю. Я восхитителен от ваших умений скрывать и защищать. Моя вера к вам обоим весьма укрепилась.
— Ему что-то от нас нужно, Гретх.
— Лишь сказать, что да, новые преступления свершились, жуткие деяния, которые, бесспорно, только Сторукому можно приписать.
— Что это было?
— Истязания и Смертельные. И есть удивительные свидетельства — устные показания видов, принятых Сторуким во время совершения. — Индъдни на мгновение запнулся и продолжал, как ни в чем не бывало: — Очень вероятно, но самое интересное — описание насильника из новой термокупальни.
— Да?
— Это доктор Шима.
— Что!
— Это были вы, доктор Шима.
— Не верю.
— Увы, придется. Жертва описала преступно напавшего на нее — безошибочно все узнали. Чтобы еще увериться, ей показали много стереоснимков разных лиц. Она без малейшего сомнительного колебания сразу выбрала ваш.
— Индъдни, черт бы вас побрал, это подставка!
— Нет, уверяю. Она вас описала точно.
— Невероятно! Преступное нападение!.. Я и близко не подходил к термокупальне. Знать не знаю даже, где это. Когда было нападение? Я докажу, что я…
— Перестань, Блэз, — оборвала его Гретхен. — Охолони, парень, пока мы не выясним все до точки. Субадар, сложилась зверски неприятная история с самого начала, и чем дальше, тем хуже. Давайте играть честно. Предоставьте нам все сведения об этих новых кошмарах — всех до одного.
— О них еще не оповестили общественность.
— Это так важно? Если доктор Шима связан со Сторуким — как вы, я уверена, уже заподозрили, — тогда вы не откроете ему ничего нового.
Индъдни отсалютовал ей, подобно фехтовальщику, признающему попадание.
— И это меня назвал хитроумным доктор Шима! Я преклонен, мадам. Вот что произошло…
Когда субадар покончил с подробнейшим докладом, они посидели молча, усваивая полученную информацию, затем Шима сдавленно произнес:
— Бог мой, Гретхен, думаю, нам пора…
— Закройся! — отрезала она.
Душераздирающий рассказ Индъдни поначалу ужаснул ее, но потом влил в нее новые силы, к ней вернулись уверенность и напор.
— Субадар, почти наверняка у вас есть ключ к тайне Голема-100. Просто вы этого не знаете. Блэз, уверена, сможет собрать головоломку, когда у него пройдет шок. Я это знаю — не потому, что умнее вас обоих, просто я сталкивалась с тем лицом и с теми структурами личности, которые вам недоступны. Интуиция психотеха. Я верю, что вся конструкция у меня на ладони.
Индъдни опять посмотрел на нее со смешинкой в глазах.
— Вы уверены, мадам? И что же?
— Я основываюсь на первичном состоянии психики по Фрейду. — Она чеканила слова. — Прорыв инстинктов! Энергетический взрыв! Эротическая энергия и энергия смерти. Эрос! Танатос!
— Ну-ну. По работе мы должны знакомы быть с психиатрией. И что?
— Сначала я должна знать, в каком положении доктор Шима. Ему предъявят обвинение и арестуют на основе опознания той потерпевшей?
— Он заявляет, что невиновен.
— Да Боже ж мой! Конечно! — взорвался Шима.
— Тогда что вы хотели сказать мне, когда вас оборвала госпожа Нунн? Уже поздно сейчас. Вы ему верите, мадам?
— Да.
— И возражаете, значит, против ареста?
— Безусловно.
— Основания? Личные?
— Нет, сугубо по работе — мне нужна его помощь.
— Трудно очень с вами, госпожа Нунн, когда мы сотрудники-люди-коллеги. — Субадар нехотя улыбнулся и задумался. — Так, доктору Шиме предъявлено такое же, что и вам, Преступление-Пять. Он под арестом внутри Гили.
— Благодарю вас!
— Так окажите мне, будьте добры, ответную любезность. Чем он вам поможет?
—
