— Забирайся сверху.
— Ага, так уже лучше. Снова благодарю вас, сударь.
Прошло минуты две или, возможно, двадцать, пока они млели и шептались на террасе.
— У тебя чудные выпуклости, любовь моя…
— А у тебя величайший…
— Уже нет.
— Он придет в себя… У этого парня хватает силенок.
— Этим он и отличается от всего меня.
— Не принижай себя.
— Просто помню о le pauvre petit. Мне бы твою силу, Гретхен.
— Я не сильнее тебя.
— В десять раз сильнее.
— Нисколько.
— В пять?
— Ничуть.
— В два с половиной?
— У тебя есть своя сила, Блэз.
— У меня-то? Да я мягкотелый, как Индъдни.
— Опять ты его недооцениваешь. В этом человеке чувствуется сталь.
— Ну если ты не возьмешься ее нащупывать…
— Блэз! Ты ревнуешь?!
— Да так… просто иногда ты на него как-то странно поглядываешь.
— Стараюсь оценить его… Определить его склад. Он держит свою яростную натуру под спудом, Блэз. Если он утратит контроль над собой — берегись!
— Этого бородатого индусского хмыря? Да ни за что!
— Забавно, что ты так к нему относишься, потому что вы похожи.
— С Индъдни?!
— Ну да. В тебе тоже скрыта тяга к насилию, только твой образ действий — нападение и отход.
— Ты меня разыгрываешь.
— Ни-ни. Ты или как le pauvre petit скрываешься от сложностей в своей лаборатории, или убегаешь от кризиса — бросаясь на него в атаку. В этом случае — остерегайтесь господина Хоча!
— Ни за что не соглашусь. Я никогда и никому не хотел причинять боль. Должно быть какое-то другое объяснение этой дикости с Хочем.
— Ладно, возможно, ты и прав — мне слишком хорошо, чтобы спорить. Давай еще понежимся…
— Слишком уютно, хочешь сказать…
— Да, и сон навевает. Что мы сегодня должны сделать, кроме того, чтобы радоваться Опс?
— Рассчитаться за наши выходки. Субадар дал мне перечень законных претензий.
— А… ну да… поделим поровну. — Зевок Гретхен защекотал ему ухо. — Это не займет много времени, и мы поедем ко мне.
— Только если ненадолго. А я — у меня есть, чем заняться еще.
— Ах, как мы заняты, заняты, заняты…
— Нужно найти место, где я мог бы проверить твои органы чувств.
— Вот что… А нельзя в лаборатории?
— Нет. Нужно найти помещение, полностью изолированное от внешних помех.
— Вроде космического вакуума?
— В космосе вовсе не вакуум, но смысл как раз такой. Где-то глубоко, наглухо изолированное, и чтобы была силовая линия… Не так-то просто будет это найти…
— Для такого-то гения? Не смеши!
— Опсблагодарность, сударыня. Не возражали бы вы с-над-меня слезть?
— Но мне так уютно…
— Брысь… брысь…
Гретхен, недовольно ворча, встала и осмотрелась глазами Шимы.
— Я подмету террасу.
— Оставь до конца недели Опс У нас слишком много дел сегодня. Что ты наденешь?
— Простой белый комбинезон — ничего лишнего. А ты?
— Тоже, только рабочий джинсовый.
— Хорошо… удачи тебе. Опс благослови тебя, парень.
— Удачи, сударыня, и Опс благослови тебя.
Неимоверная зала для заседаний в «ФФФ» была битком забита халявщиками — обтрепанными, орущими, распевающими, пьющими, лакающими. На козлах вдоль всей пятнадцатиметровой стены были устроены столы, заставленные едой, питьем и всяким балдежом, а обслуживали всех желающих одиннадцать достопочтенных директоров «ФФФ», в покрытых пятнами поварских фартуках и колпаках, сияющих улыбками. Опс-день!
Шима с трудом протиснулся через толпу к самому столу.
— Опс благослови, сенатор, я…
— Сегодня я Джимми-Джей, Блэз. Опс благослови. Что тебе подать?
— Я ищу председателя, Джимми-Джей.
— Миллса? Он, кажись, обслуживает охотников до сэндвичей с дурью. Там, через один стол.
Шима протолкался вдоль столов.
— Опс благослови, генерал.
— Сегодня я Джорджи, Блэз, мой мальчик. Опс благослови. У меня тут всякие примочки главного калибра — так и валят! На белом? Ржаном? С волоконцем? Покруче?
— Я думал, что этот прилавок за председателем.
— Уже нет, малыш. Он перебрался на раздачу самогона.
Шима еще потолкался.
— Опс благослови, губернатор.
— Сегодня просто Нелли, Блэз. Добрый, надежный старина Нелли. Глянь, у меня тут есть кое-что для тебя, сынок. То, что доктор прописал! Шутка, сынок. Смотри, мое изобретение. Называется «Боль в ухе». Ну и затаривает, кореш! Все шары зальет.
— Как так, губе… Нелли?
Губернатор кивнул на кучку вповалку сбившихся в уголке клиентов, сияющих Улыбками.
— Всех скосил эликсир Нелли. «Боль в ухе», вот как.
— А что в нем такого особенного?
— Его не пьют, сынок, а закапывают. Прямо в ухо, и у тебя — взрыв. Вот тебе полная пипеточка…
— Попозже, губер… то есть Нелли. Я ищу Председателя. Сказали, что он здесь.
— Миллс? А! Нет, Милли-Пух разливает суп. Председатель, одетый в растерзанную поварскую спецодежду, вопил как ярмарочный зазывала:
— СПЕШИТЕ! СПЕШИТЕ! СПЕШИТЕ! — В одной руке у него была супница, в другой — здоровенная клизма. — СПЕШИТЕ! СПЕШИТЕ! СПЕШИТЕ! СЮДА! ВСЕ КО МНЕ! ПО ОДНОМУ И ВМЕСТЕ! ВДАРЬТЕ ПО ЖЕЛУДКАМ! НАЖМИТЕ С ДВУХ СТОРОН! ТОЛЬКО У НАС — СУПЧИК, ВКУСНЫЙ, КОГДА ВХОДИТ И ВЫХОДИТ! Привет, Блэз. Опс благослови.
— Опс благослови, господин председ… Миллс. Хозяин, я… извините. Милли, я хочу оплатить разгром в лаборатории.
— Да брось ты, Блэз. ВДАРЬ! ВДАРЬ ПО ЖЕЛУДКУ! Сегодня — начало недели Опс. Все прощено, забыто, и мы устроим тебе новую лабораторию. ПОЗНАКОМЬТЕСЬ С БОМБОЙ В БРЮХЕ! ЗАЛЕЙТЕСЬ С ОБОИХ КОНЦОВ! Мы себе это можем позволить, видит Бог — уйму денежек сделала на тебе «ФФФ».
— Огромное спасибо, Милли.
