заключил Антон. — Это единственный выход.
— Хочешь, чтобы теперь мы все в плен попали? — язвительно заявил Гарольд.
— Антон прав. Надо лететь, — поддержал Тутукина Даня.
— Вместо того чтобы домой идти, какую-то лягушку спасать… — недовольно буркнул кот Гарольд.
— Не лягушку спасать, а сказку, — резонно заметил Даня.
В тот вечер во дворце короля Мегадура был грандиозный бал. В дворцовом зале приёмов выступал заморский ансамбль восточного танца, туда-сюда сновали официанты с тяжёлыми подносами и слуги в золочёных камзолах.
Нарядные гости за огромным столом, живописно заставленным яствами и напитками, громко аплодировали, восхищаясь красочным шоу.
Король Мегадур сидел на самом почётном месте — в центре стола, и довольная улыбка не сходила с его круглого лица.
Во время паузы к королю подошёл начальник стражи и что-то шепнул на ухо.
— Кто? — переспросил Мегадур.
— Какой-то Тутукин. — ответил начальник стражи. — И с ним ещё двое. И ещё кот. Белый.
— Давай их сюда, — приказал король.
К нему подвели троих мальчишек и белого кота.
— Ваше величество, — сказал Антон, — вы меня, может быть, помните?
— Как же не помнить? — Король с любопытством разглядывал Антона и его спутников. — Такое разве забудешь? Ты же у меня умыкнул любимую дочь? Так или не так?
— Я хотел, как лучше, — скромно потупился Антон.
— Ладно, не бойся ничего. — Король доброжелательно похлопал Антона по плечу. — Правильно, что украл Дочу. Тогда-то я вообще не понимал, что происходит. Если бы не ты, этот лысый мерзавец Дядька устроил бы нам весёлую жизнь. Вот был бы у меня зятёк! Курам на смех! А сейчас Доча живёт с Бовой душа в душу, они очень любят друг друга. Я недавно был у них в гостях — ну просто голубки! А для отца, как ты понимаешь, это настоящее счастье. Скажу вам по секрету — скоро я буду дедушкой.
Тутукин понял, что всё обошлось.
— А это мои друзья: Даниил, Мока и кот Гарольд.
Даня и Мока поздоровались.
— Позвольте выразить вам, ваше величество, моё почтение и заметить, что наш визит носит исключительно мирный характер, — заявил кот.
— Ух ты! — удивился король, — Как излагает! Садитесь за стол, отведайте наших угощений!
Мальчишки уселись за стол, и Гарольд тут же стал выискивать, на каком блюде лежат свежие огурцы.
— Ваше величество! А где же сын ваш Иван? — спросил Антон.
— А вон он супротив вас сидит, с кривой рожей, видишь? — ответил Мегадур. — Это как же его угораздило выбрать себе в жёны лягушку! Уму нерастяжимо! Вот и сидит, словно камнями его побили. Сейчас я его подразню. Иван! А, Иван! — крикнул он через стол. — А где ж твоя жена-то? Ты бы её хоть в платочке принёс, похвастал! А мы бы полюбовались! Тьфу, гадость какая!
В этот момент вдруг раздался грохот. Да такой, что весь дворец заходил ходуном. Гости испуганно повскакали со своих мест, решив, что произошло землетрясение. Началась давка.
Но тут Иван-царевич громко, на весь зал крикнул:
— Внимание!! Прекратите панику, дамы и господа! Прошу всех садиться и успокоиться! — Он улыбнулся и добавил: — Это моя лягушонка в коробчонке приехала!
И действительно, к царскому дворцу подлетела золочёная карета, запряжённая шестью лошадьми, двери зала распахнулись и вошла нарядная девушка невиданной красоты. Это была Василиса Премудрая.
— Мама родная! Это кто же такая красавица!? — У короля Мегадура от удивления отвисла челюсть.
«Ага! Пока всё в порядке», — подумал Тутукин.
Иван-царевич ласково взял Василису за руку и усадил за стол.
Теперь всё внимание зала было приковано к красавице.
А она ела и пила, как и все. И всем улыбалась своей обворожительной улыбкой.
А потом она пошла танцевать.
Заиграла музыка, и Василиса начала свой фантастический танец. Она кружила по залу легко, как пушинка, и каждое па этого танца сопровождалось настоящим чудом.
Вот махнула Василиса левой рукой, и вокруг неё образовалось необыкновенной красоты озеро, махнула правой рукой — по озеру поплыли белые лебеди.
Публика смотрела на всё это, замерев от восторга.
Тутукин подсел к Ивану-царевичу.
— Добрый вечер, Иван! Меня зовут Антон. Я хороший друг вашего отца, — сказал он. — Ваша жена — просто красавица! По-моему, в неё влюбились все без исключения. Очень жаль, что на самом деле она — лягушка. Но это можно исправить.
Иван внимательно следил за танцем свой жены и слушал Тутукина невнимательно. Но когда тот заговорил про лягушку, лицо его исказилось.
— Чего вы все лезете и лезете в чужую жизнь! — возмутился он. — Да, лягушка! Зато хлеб печёт такой, что все пальчики облизывают. Зато ковры ткёт такие, что все диву даются. А может, мне нравится, что она лягушка! Маленькая, зелёненькая. Мне это ничуть не мешает. И пусть все смеются, пусть! Плевал я на них!
— Но, Иван, можно сделать так, что она останется такой, какой ты видишь её сейчас. Причём, навсегда! Ты посмотри, как заворожённо все на неё смотрят, как все ею любуются.
— Короче, ты что предлагаешь? — спросил Иван-царевич.
Тутукин приблизился к его уху и шепнул:
— Надо, Иван, сжечь её лягушечью шкурку.
— Да ты в своём уме, парень? — возмутился Иван. — А ежели она из-за этого погибнет? И не будет у меня ни лягушки, ни Василисы? Не-ет, глупости ты говоришь!
— А я уверен на сто процентов, что всё будет хорошо! — продолжал убеждать Ивана Тутукин. — Я даже во всех подробностях знаю, что произойдёт дальше.
— Ну и что же произойдёт?
— Сейчас нет времени рассказывать. Вот-вот Василиса натанцуется, побежит домой и снова превратится в лягушку. И тогда — облом!
— Что значит «облом»? — не понял Иван-царевич.
— Плохо это, Ваня. Большая беда.
— Ты уверен? — видно было, что Иван колеблется.
— На сто процентов! Давай, решайся!
— А, была не была! — Иван решительно махнул рукой.
Они вскочили из-за стола и выбежали из зала.
— Уговорил, кажется, — сказал Даня. — Надо и нам бежать за ними — прикрыть Тутукина.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Бегом, через две ступеньки, они вбежали на второй этаж королевского терема. В просторной горнице горел камин.
Иван схватил лягушечью шкуру, которая лежала в углу.
— Боязно чего-то, — снова засомневался Иван-царевич, теребя в руках шкурку.
