и теперь готовилась принять переход к первой форме.Она встретила меня, молча, с широко раскрытыми глазами, как бы оценивая, затем обняла меня крепко и горячо.Мать, видя мое состояние, встретила меня с вежливой формальностью, отец, твердо пожал мое плечо, спрятав свои эмоции.Он сказал лишь несколькими точно подобранных слов, приветствуя мое возвращение обратно в отчий дом:― Я уверен, что нам будет, о чем поговорить, ― заключил он, прежде чем отправить меня надеть новую броню. ― Мы будем обедать ровно в час.В небольшой, элегантно обставленной каюте, я облачился в новую броню. Корабль располагал совершенно ничем ни примечательными анциллами. Они, казались мне пародией на анциллы Лайбрериан, и были не очень полезными и совершенно неинтересными.― Приношу извинения за этот примитивный аксессуар, ― отметила анцилла судна, заметив мою реакцию. ― Вам предоставят новую, как только вы прибудете домой.Я чувствовал глубокую боль одиночества и странное ощущение горя. Анцилла не знала, как подбодрить меня и какие сказать слова поддержки.Я чувствовал себя ответственным за все, что случилось и за все, что еще происходит, за великие события известные и неизвестные, за судьбы одного Прометейца и двух человек.Первый судовой обед, прошел тихо и неловко. Корабль пытался выбирать, как он думал, мои любимые продукты. В моем нынешнем состоянии, мой организм их не принимал, заставили меня почувствовать болезненную тошноту.― Возможно, ему требуется диета, которая больше подходит для Воина, ― предложил отец.Подчиняя вспышки гнева, я не спрашивал его, был ли он вовлечен в дела Мастер-Билдера. Наверное, я стал мудрее, как в поведении, так и в своих рассуждениях.И через несколько дней, я снова оказался дома.
Глава 28.
Первый взгляд на мир нашей семьи вызвал смешанную палитру высоких эмоций. Родной мир нашей семьи совсем не изменился. Зачем нужны перемены, когда каждый квадратный метр поверхности был настроен и адаптирован к комфортному проживанию Предтеч? Челнок управляется собственной анциллой, как почти все суда Предтеч, но традиция старых времен еще требует, при посадке корабля – присутствие старшего члена семьи, в данном случае моего отца. Он рявкнул команду на древнем языке Предтечи – Джаган. Язык применялся в основном для космолоции, и был более распространен, чем двуугольник, и немного моложе языка Дидакта.― Дидакт… так они называли меня, когда я преподавал на военной кафедре, в колледже Стратегической Обороны Мантии. Некоторые из моих учеников, казалось, думали, что я слишком требователен и слишком строг в моих определениях…Это апвеллинг воспоминаний не стал для меня неожиданностью. Я ожидал что-то вроде этого. Дидакт был спонсором моей мутации, и это означало, что я содержал его воспоминания, в присущей ему манере, возможно, они занимали большую часть моей памяти. Я чувствовал, как что-то росло во мне, то, что я не мог контролировать.Я старался не показать свои проблемы, но мой отец легко обнаружил изменения.Вновь, прорываясь наружу, всплыли воспоминания Дидакта. Я увидел Чарум Хакор перед ее таинственным уничтожением, видел, как восстанавливались руины Прекурсоров, и как люди заставили артефакты работать на них.Вернувшись в мир моей семьи, я еще раз убедился, что Строители не видели ничего зазорного в стремлении к архитектурному доминированию.Нашу планету, тоже опоясывал лимб, находящийся на высоте несколько тысяч километров, высшее достижение архитектуры Предтеч, хотя, конечно, ему было далеко до великих сводов орбитальных мостов Прекурсоров, из несгибаемых и вечных нитей.В молодости, я наблюдал за созданием архитектурной фантазии молодых Строителей. Идея была в повышении уровня участков океана. Каждый около одной тысячи километров в диаметре и тысячу метров в высоту, сияющий как пояс с пришитыми монетами вокруг экватора. Каждый участок, был отделен от своего соседа на несколько сотен метров, и соединены только узкими переливными каскадами. Биоинженеры на протяжении многих веков приезжают учиться к этим большим аквариумам и экспериментировать с новыми видами экзотических существ, которых они иногда экспортируют другим исследовательским группам и любителям, по всей галактике.Однажды я помогал наставнику в одном таком эксперименте по разведению трехголовых морских рептилий, плотоядных с развитым мозгом и удивительными чувствами, самыми умными в своем роде, пока мама не решила, что после нескольких неудачных попыток покушения на мою молодую жизнь, эти существа были слишком опасны. Она прекратила эксперимент, а Биоинженер который разработал рептилий, был переведен в другой мир.Почти столь же впечатляющими были арочные мосты северного полушария, простираясь вдоль экваториального пояса океана. Каменные арки, поддерживаемые идеально круглыми, огромными столбами: красно-желтыми образованиями из песчаника, вырезанные искусственными вихрями песка,… которые создавали образы, словно скульптор работал с древним известняком или деревом. Туристы и путешественники могли плутать в течение нескольких месяцев в сотнях тысяч километров переходов и тоннелей, спирального лабиринта, хотя, конечно, никогда не было реальной опасности, как команда спасателей была всегда наготове, ожидая сигналов бедствия.Моя сестра когда-то увлекалась наскальной живописью, оставляя своеобразные рисунки на стенах лабиринтов. Ее не оценили, живопись была слишком оригинальной, слишком загадочной.Мы приземлились в самой большом поместье семьи, в районе экватора, между океаном и поясом низкого, древнего хребта.Мой отец не обращал внимания на удивленные взгляды подчиненных, и не собирался объяснять изменения, произошедшие с его сыном… также как, наверное, он забыл объяснить мое трехлетнее отсутствие.В первый вечер после нашего возвращения, моя сестра присоединился ко мне на веранде на берегу озера недалеко от нашего дома. Тиара из трех небольших, блестящих светил, медленно опускалась за горизонт, бросая в мерцающих сумерках последние лучи света. Вспыхнуло планетарное сияние, переливаясь всеми цветами спектра. Ночное сияние, вызывало излучение карликовых звезд.― Ты сумел найти сокровище? ― спросила она, осторожно касаясь моей руки, словно это должно отвлечь меня от уныния. Но этого не произошло.― Нет, сокровищ я не нашел.― А Органон?― Ничего, даже отдаленно его напоминающего.― В последнее время, все вокруг делают очень странные, можно сказать таинственные вещи,
