грани своего потенциала, ее ресурсы не обновлялись последние три тысячи лет. Но она оставалась на службе, в надежде когда-либо пригодиться. С ней, мы исследовали записи, из более тысяч миров, ища упоминание о моем отце и его гильдии Строителей. Несколько контрактов меня очень заинтересовали, в том числе карантин вокруг систем Сан'Шум. В этих записях, к моей большой радости, были намеки на крупное оружие. Под своим старым именем ― Фабер, Мастер-Билдер, был партнером отца в создании и продвижении этого проекта на рассмотрение Совета. К сожалению, из записей были исключены, решения Совета, на утверждение или на отказ. ― Тысячи лет политики и прогресса Мой отец никогда не рассказывал о своих работах, а я конечно как Манипулар, никогда не проявлял к этому особого интереса. Но теперь я понял, как он смог устроить мое возвращение домой. Но это было не то, что я искал. По прошествии двух сотен местных дней после моего возвращения, на одной из моих прогулок, я наткнулся на отца и неизвестного посетителя. Они находились в редко используемом купольном нефе для торжественных приемов, на полпути между основными помещениями нашего дома и моей башни. Я пересекал воздушный мост, соединяющий два верхних этажа этого крыла. Проходя под центральным куполом, я услышал голос, эхом разносившимся сотню метров ниже. Голос был отца, ясный, точный, но не повелевающий, а скорее, неожиданно подчиненным. Я осторожно наклонился через перила. Мой отец и еще один Строитель, оба без брони, вели беседу, и очевидно, не хотели, что бы их разговор кто-то услышал. Местные службы поддержки и обеспечения были отключены, и в результате чего пол и стены имели матовый оттенок. Другой Строитель был гораздо моложе отца, и имел первую форму. Таким должен быть я, если бы моя мутация протекала нормально. Несмотря на молодость, он, казалось, говорит с проявлением большой власти. Любопытно. В самом деле, любопытно, о чем такой молодой Предтече может говорить с моим отцом. Мне удалось уловить чуть больше половины того, что было сказано. ― … больше инциденты в дальних пределах… двенадцать систем потеряно за последние триста лет… ― … следы на испытательном стенде возле Чарум Хакор, остаются даже спустя сорок три года… истребление Сан'Шум… восстание… недостаточная причина… ― … в ожидании суда… обвинения в грубом нарушении принципов Мантии… Была ли это ссылка на личность Мастер-Билдера? ― … анцилла мета-уровня назначена на испытательную модель устройства, и отправлена на Чарум Хакор… после того, оба пропали без вести… действия против Сан'Шум… ― … вотум недоверия руководству Мастер-Билдера… После этих слов, мой отец, повысив голос, сказал громко и ясно, и его слова прогремели в огромном пространстве нефа: ― Как они могли использовать его таким образом?! Такая настройка без гарантии… Это идет вразрез со всеми дизайнерскими планами. Мы строили его как последнюю линию обороны, но, не как инструмент для жестокого наказания… ― Это ваша техника, Строитель, и она позволила им сделать это. Наша фракция в Совете никогда бы не дала согласие на такое использования установки. Но эта вина вторична по отношению к создателям… Я отступил, дрожа, и не только от холода. Я знал, о чем они говорили. Мастер-Билдер испытал Гало на Чарум Хакор, а затем начал уничтожать миры Сан'Шум! Я был там. Я видел и пережил жестокость Мастер Билдера. Но что дальше произошло с Дидактом и людьми? А непредвиденное исчезновение анциллы мета-уровня? Эти великие искусственным умы, были гораздо мощнее, чем любые личные или судовые анциллы. Мета-уровень, как правило, используют в самых сложных строительных проектах, а их действия, были жестко ограничены законом. Существовало пять таких анцилл, и они были под особым контролем Совета. Моя другая память, вспыхнула волною боли и гнева. ― Анцилла мета-уровня, назначена командовать и управлять Гало! ― … был отозван. Все, кроме одной установки были возвращены… и охраняются. Я настаиваю на их уничтожении… Кроме того, на ноль-ноль… ― Все, кроме одного! Момент кризиса приближается. Несколько дней, в крайнем случае… может быть, и раньше. Дидакт проявил себя снова, но на этот раз слова были холодными и лаконичными. Четкость звука на мгновение исчезла, и появились посторонние шумы, это было, как отдаленный шепот. Но мы были единственными Предтечами в этом крыле нашего древнего дома. То, что я слышал, должно быть просто токи воздуха в большом объеме. Достаточно скоро в нефе возобновили работу системы освещения и обеспечения. Здание снова ожило и вышло из временного ступора, может быть отец решил похвастаться перед посетителем, подумал я. Но когда я наклонился снова, они оба ушли. ― Скажи ему! Скажи ему, сейчас! Он должен это знать! С первыми лучами утренней зари, я спустился из моей башни и вышел на веранду, чтобы присоединиться к своей семье. Они были одеты только в белые тоги, и завтракали блюдом из фруктов и орехов. Райзеру это бы понравилось, подумал я. Хотя флориан, наверное прибавил к этому блюду немного мяса, чем бы свел с ума мою мать. Отец стоял на выступе, глядя на океан и обширные поля лилий. Когда-то он казался мне невероятно большим, строгим и холодным. Теперь он выглядел таким усталым и нервным, что даже не принимал участие в светской беседе сестры и матери. ― Сейчас. Слова пришли ко мне внезапно: ― Я должен передать сообщение, ― сказал я, прежде чем смог остановить себя. ― Но я не знаю, кому оно адресовано. Отец медленно повернулся и посмотрел на меня: ― Я ждал этого, ― сказал он. ― Слушаю. ― Гало освободило того, кто был в заключении у Прекурсоров и людей на Чарум Хакор. Мой отец обнял маму, как бы защищая ее, и в первый раз я увидел их физический контакт без брони. Я нашел этот жест обнадеживающим, но в тоже время тревожным. ― Я ничего не знаю о действиях Гало на Чарум Хакор, ― сказал он. ― Это не время для лжи, отец… Сестра вздрогнула, а мать и отец застыли на месте, возможно, шокированные моим неповиновением. ― Ваш гость из Совета информировал вас. Гало было и в карантине системы Сан'Шум, ― сказал я. ― Я видел это… Отец повернулся и поднял руку: ― Мне нужна моя анцилла. Его броня выплыла вперед. Он наблюдал, как нетерпеливо она ждет его приказа. Наконец, он махнул рукой в сторону, выпрямился, и с усилием, сказал: ― Я сделал все возможное, чтобы защитить тебя. А теперь ты спрашиваешь мое мнение.
