диких зверей. И теперь в Серебряном Бору можно встретить зайцев, лисицу, выдру, черную куницу, белку, барсука, енотовидную собаку. Едва войдя в Серебряный Бор, в парке «Ветеран» я сразу увидел прелестную серую белочку с рыжим хвостом и такими же лапками, которая сидела посреди дорожки и никого не боялась. Я полез в карман за фотоаппаратом, а она, видимо, ждала, что я вытащу орех, и, обманувшись в ожиданиях, обиделась и взобралась на ветку стоящего вблизи дерева. Птицы — дятлы, снегири, поползни, синицы, свиристели, дрозды-рябинники, воробьи, щеглы, пухляки, ополовники — остаются тут на зиму. До начала XX века здесь существовали колонии цапли и гнездились соколы — потомки тех самых, с царских соколиных охот.
Боры взрастают на песках, и в песках здешних, случалось, находили самородное серебро, так называемые дендриты. Вода в Москве-реке и в ее многочисленных притоках, соприкасаясь с песчаным дном, очищалась, воздух насыщал ее кислородом, а дно — ионами серебра. Серебро — отличный антисептик, и не напрасно детей крестят в серебряных купелях. Путешественник Олеарий отмечал в своих путевых заметках, что в Серебряном Бору речную воду можно было пить прямо из пригоршней, не опасаясь отравлений. Прекрасные православные храмы возводились русскими зодчими у самых берегов с купелями для крещения и водосвятия. Воистину, здесь святая вода!
Недалеко от Серебряного Бора между 1-ми 2-м Успенским шоссе расположено село Дарьино. В конце XIX — начале XX века присяжный поверенный П.А. Столповский организовал здесь курорт дарьинской минеральной воды. Вода эта продавалась также в аптеках Москвы, а ее целебные свойства по залечиванию ран широко использовались местными крестьянами. Прошли многие десятилетия, курорт давно исчез, но источник по-прежнему существует. Недавно я провел исследование дарьинской воды в Институте почвоведения РАН. Каково же было наше удивление, когда выяснилось, что содержание серебра в этой воде в 20 раз выше, чем в обычной!
Серебряноборские земли нельзя отнести к разряду дешевых: уже с середины XV века они принадлежали великокняжескому, а затем царскому двору и использовались как места государевой охоты, а позже были в собственности самых влиятельных вельмож России. Я предложу здесь свое толкование этих названий — Рублево и Серебряный Бор, исходя из функционального и необычного назначения данной местности. В Серебряном Бору в прошлом осуществлялась промышленная добыча серебра, — с тех далеких пор тут сохранились траншеи и заброшенные рудники. Потребность Русского государства XVII века в серебряной монете была чрезвычайно высока и покрывалась в основном за счет сбора пошлин от внешней торговли.
Пошлины взимались талерами. Название «талеры» происходит от иоахимсталеров — монет, выпускавшихся в чешском городе Иоахимстале. Имя Иоахим близко к русскому Ефим, поэтому по-русски талеры именовались ефимками и шли в денежный передел. Понятно, сколь важно было иметь запасы собственного серебра, из которого можно было бы чеканить русские рубли. Таким образом, территория Серебряного Бора, о которой здесь идет речь, была под особым контролем государства. Добытое серебро, или, как его называли, «рублевое серебро», свозилось в одно место, где и образовалась небольшая деревня под названием Рублево. Отсюда под охраной серебро доставлялось в Москву на государев монетный двор, где и превращалось в рубли и серебряную разменную монету.
Сегодня по традиции мы именуем Серебряным Бором довольно обширную местность в излучине Москвы-реки, близ Хорошева, а также весь лесной массив на искусственном полуострове. Проложенный в 1937 году канал «Хорошевское спрямление» превратил эту территорию в остров. Место это известно и популярно у населения своими живописными берегами, заливами, перешейками и глубоким озером с характерным названием Бездонка, или Бездонное.
Озеро Бездонное, расположенное в Серебряном Бору, не единственный природный водоем Подмосковья с таким названием. Есть озеро Бездонное в Солнечногорском районе, на Таракановском шоссе, по дороге к музею-усадьбе поэта Александра Блока «Шахматово». Справа от шоссе — озеро, слева — деревня Сергеевка. В статье «Стихия и культура» (декабрь 1908 года) Александр Блок пишет о местных жителях: «Они видят сны и создают легенды, не отделяющиеся от земли, о том, что доски, всплывающие со дна глубокого пруда, — обломки иностранных кораблей, потому что пруд этот — „отдушина океана“».
А в «Записных книжках», в записи 1908 года, с подзаголовком «23 июня. Ночь на Ивана Купала, Шахматово» поэт высказывается еще более конкретно: «В озере под деревней Сергиевской нет дна. Иногда всплывают доски с иностранными надписями — обломки кораблей.
Это отдушина океана (рассказывал Владимир Ястребов лесничему Сергею Ермолаевичу Князеву)». Обломки эти, сохраняемые в лесной сторожке, лесничий показывал поэту. Можно сказать, что Бездонное описано и в этих стихах поэта:
Хотя нельзя утверждать наверняка, бывал ли Александр Блок во время своих приездов в Москву в Серебряном Бору и видел ли он здешнее Бездонное озеро. Но рассказы, подобные вышеприведенному, мне доводилось слышать от местных старожилов. Были попытки найти дно и в том и в другом подмосковном озере. До 80 метров (насколько позволяло снаряжение) опускались в озерную воду аквалангисты. Применялись даже ультразвуковые аппараты, но отраженная от дна звуковая волна так и не пришла обратно. Оставалось признать одно из двух: либо дно рыхлое и заиленное, что никак не соответствует здешним песчаным почвам, либо озеро и в самом деле бездонное.
Берега озера в Серебряном Бору причудливо изрезаны заливами, что напоминает о бывших тут некогда серебряных разработках. Вода в Бездонном озере, настоянная на серебре, отличается необыкновенной прозрачностью. В народных поверьях сказано: «2 августа на Стефана поят лошадей через серебро». Даже самая кора здешних сосен чешуйками своими серебрится на солнце.
Серебро Серебряного Бора — главное его богатство. Вообще, серебро очень ценилось в народе, что отражено в фольклоре, литературе и искусстве. О красивой женщине говорили в старину: «Бела, румяна — видно, она из серебра умывается». Серебряная монета была некогда главным средством платежа на Руси.
Владельцем этих мест с 1627 по 1644 год был влиятельный боярин, князь Борис Михайлович Лыков- Оболенский. Он состоял в ранге царского конюшего, затем возглавлял многие приказы: Сыскных дел, Казанского дворца, Сибирский и другие. Он же ведал вопросами финансов и монетного дела, что имело непосредственное отношение к Серебряному Бору. Ему же принадлежало противолежащее по Москве-реке Серебряному Бору село Лыково, названное так по его имени (нынешнее Троицкое-Лыково).
Затем Серебряный Бор состоял в дворцовом ведомстве, и в 1690 году мы видим здешним владельцем дядю царя Петра I боярина Мартемьяна Кирилловича Нарышкина (1665–1697). Это по велению боярина возведен в 1694 году каменный храм Живоначальной Троицы в селе Троицком-Лыкове. То было время расцвета таланта великого русского зодчего из крепостных Якова Григорьевича Бухвостова, который украсил Москву тремя «храмами под колоколы»: в Спас-Уборах, в Троицком-Лыкове и храмом Покрова в Филях. Замечательно, что все три храма дошли до нас практически во всей первозданной красоте и не имеют аналогов украсившей их белокаменной резьбы и гармонии деталей внешней и внутренней отделки.
Вслед за М.К. Нарышкиным село Троицкое-Лыково наследует его старший брат боярин Лев Кириллович (1664–1705). Л.К. Нарышкин — богатейший землевладелец и особенный царский любимец. По его имени в архитектуре утвердился новый светский стиль — «нарышкинское барокко». Этому дяде Петра I,
