населения». Из истории известно, что в 1641 году губернатор Бразилии Сальвадор Корейя де Са организовал празднество в честь короля Жуана IV, в котором приняли участие самые знатные чиновники колонии. Шествие возглавлялось колонной костюмированных всадников, в числе которых находился и сам губернатор. Особой пышностью отмечены карнавалы 1763 и 1786 годов.
С течением времени такие праздники-шествия становятся традицией. К наступлению их стали готовиться заранее… Улицы и площади обстраивались трибунами и необходимыми декорациями. Несмотря на тропическую жару, бразильская знать строго придерживалась моды Лиссабонского двора: высокие сапоги, кружевные воротнички, плащи, перья, тяжелые головные уборы. Постепенно установилась и продолжительность празднеств — около недели. Празднества открывались аллегорическими представлениями на библейские темы, аллегории сменялись танцами в масках, танцы — мистерией, например «Триумф Португалии на морях», за мистерией следовали массовые гулянья с импровизированными представлениями, музыкой, песнями, танцами… Это уже был настоящий карнавал. Интересно, что поначалу такие праздники включали в свою программу и бой быков. Правда, эти бои имели мало сходства со знаменитой испанской корридой, жестокой и опасной, граничащей с садизмом. Бразильские торреадоры напоминали скорее пастухов, демонстрирующих свое мастерство в поимке и скручивании убойного скота, что, кстати говоря, требует не меньшей смелости и ловкости, чем «благородное» ремесло убийц-торреадоров. Однако эта часть в программе представлений не прижилась. Не выдержали испытания временем и аллегорические представления на библейские и верноподданнические темы. Их оттеснили, а потом и вовсе выжили из репертуара негритянские элементы: танцы, музыка. Особую популярность в прошлом завоевал африканский драматический танец с песнопениями — конгада (Конго). Этот танец скорее всего можно назвать хореографической балладой, включающей в свое содержание различные эпизоды из грустной истории Африки. Особенную славу конгада приобрела с введением в 1711 году праздника «коронация негритянских королей». Текст песен сочинялся на португальском языке, точнее, на чудовищной помеси португальского с различными африканскими диалектами…
Конгада была вытеснена мощными ритмами макумбы — странным гибридом африканских языческих элементов с христианскими. Макумба дошла до наших дней. Почему-то в некоторых очерках о Бразилии обряды этой секты облекаются какой-то таинственностью, дескать, трудно подсмотреть странные ритуалы и т. д. Все это — ерунда. Члены секты собираются за городом, чаще всего на берегу океана или в горах, ничуть не таясь. Мы видели их собрания днем. Иногда они собираются по ночам.
Хроники истории города сохранили немало описаний различных шествий, коронаций, празднеств, которые так или иначе связаны с историей бразильского карнавала.
Итак, у его истоков мы видим аллегорические представления учеников иезуитских колледжей, маскарады губернаторов и вице-королей, негритянские обряды вроде «коронации негритянского короля». Сюда же следует отнести и хореографические элементы коренных жителей страны — индейцев. История сохранила также и названия многочисленных организаций и обществ по подготовке и проведению карнавальных шествий. Первый карнавальный клуб состоял из самых именитых людей города. Его почетным президентом числился сам император, президентом — сын самого богатого жителя города виконта Рио Секо.
Провозглашение независимости было отмечено карнавалом, который до сих пор считается одним из самых, если не самым пышным и дорогостоящим. Здесь были представлены аллегорические сцены и кавалькады разукрашенных кавалеров, но гвоздем торжеств оказалась карнавальная песня, приведшая, по словам современников, императора Педро I в умиление своим припевом:
При этом последние две строчки повторялись многочисленным хором три раза подряд, припев шел, как и положено, после каждого куплета песни.
В оценке этого карнавала все соперничающие газеты были удивительно единодушны: «Это был самый прекрасный кариокский карнавал!»
Карнавалы вдохновляют многих бразильских композиторов и поэтов на создание специальных карнавальных песен, обнародование которых происходит в канун торжеств. Наиболее удачные живут весь год до нового конкурса, до нового карнавала.
Представление об истории бразильского карнавала было бы неполным, если не упомянуть о так называемых португальских карнавальных играх («жого ди энтрудо»), смысл которых в весьма сомнительного свойства шутках, допустимых во время праздника. Наиболее невинные из них — выливать на головы прохожих воду (и не только воду), сыпать муку, золу и т. д. Праздник «энтрудо» был хорошим поводом для гомерических пьянок, безрассудных балагурств и довольно грубых и диких шуток. Привычки европейского средневековья перекочевали за океан. Оба бразильских императора, по свидетельству историков, питали известную слабость к «жого ди энтрудо». Говорят, что Педро II однажды сам стал жертвой шуток своих подданных, заставивших его в спешном порядке принимать внеплановую баню…
От «энтрудо» в Бразилии осталась веселая привычка выбрасывать под Новый год из окон старье. Чиновники поддерживают эту традицию весьма рьяно, относя в разряд старья всю бумажную макулатуру.
Говорят, что карнавал — это самая бразильская вещь во всей Бразилии. Может быть, так оно и есть на самом деле. Город бурлит, ликует, грохочет и мечется в сумасшедшей, отчаянной самбе — последнем хореографическом увлечении. Пылают прожекторы, пестрят, рябят в глазах костюмы. Есть еще сила в ногах и руках, значит, надо прыгать, бить в ладоши или барабан, выкидывать акробатические па, кричать, петь. Эй, музыканты! Чего спите? Чаще, еще чаще! Дрожат груди, трясутся бедра, ноги едва касаются асфальта. Господи, до чего же прекрасна жизнь! Только не надо думать ни о вчерашнем дне, ни о завтрашнем. Не надо думать. Когда думаешь, теряешь чувство ритма, проходит опьянение музыкой…
Великая отдушина. Ее ждут целый год. Ждут в фавелах, ждут в особняках. Собираются музыканты, сыгрываются оркестры. Разучиваются новейшие коленца, сочиняется музыка, подбираются слова, шьются костюмы. И так из года в год. Всю жизнь. Ведь ее главная ценность — наслаждение карнавалом — великим праздником забытья.
Поздний вечер. Скорее, ночь. Наш автобус несется по пустынной и темной набережной озера Родриго-де-Фрейтас. У остановки, расположенной у подножья крутого холма, людно. Холм в желтых пятнах
