Секретность была важнейшей составляющей успеха; секретность как в отношении самих ингредиентов, так и относительно приготовления «тинктуры», ее использования и самого факта обладания ею. Предостережения о молчании часто встречаются в алхимической литературе; мы приведем одно из них, говорящее само за себя (автор сих слов скрылся за именем Pater Sapientiae, что буквально означает «Отец Мудрости»):
Август, курфюрст Саксонский, умер в феврале 1586 г., оставив состояние в семнадцать миллионов талеров, что было, по мнению Рудольфа, свидетельством его успехов в трансмутации. В последние годы жизни Август особенно интересовался трудами одного из своих алхимиков, Себальда Шверцера, который явился в Дрезден, не имея ничего, кроме некоего редчайшего манускрипта, диплома об образовании и желания показать свое мастерство. 5 мая 1585 г., в присутствии курфюрста и нескольких его ближайших друзей, три образца ртути были превращены в золото, часть которого Август затем подарил правительнице города Халах. Казначей подсчитал, что тинктура преобразила количество металла, в 1024 раза превышавшее ее вес. Шверцер, воодушевленный успешной проекцией, пообещал производить по десять унций золота ежедневно, но смерть Августа положила конец всему предприятию. Алхимик переехал в Прагу, где его ждал радушный прием у Рудольфа, который назначил его управляющим королевских копей в Иоахимстале и даровал ему благородный титул.
Во время работы доктора Ди при дворе Рудольфа из Рима пришла радостная весть об успешной трансмутации, проведенной Леонардом Турнейссером, сыном швейцарского ювелира и учеником Парацельса. Сей отъявленный лгун начал свой тернистый путь с того, что продавал еврею, торговавшему серебром и золотом, позолоченные слитки свинца, за что поплатился обвинением в мошенничестве и провел некоторое время под стражей. Затем он путешествовал по Англии и Франции в компании шарлатанов, выдававших себя за алхимиков, от которых научился всем премудростям этой профессии; вернувшись в Германию, он завоевал расположение герцога Фердинанда, который со свойственной ему щедростью покрыл расходы адепта на путешествие по Востоку с целью поиска Тайны Гермеса. Турнейссер не нашел великого магистерия, но зато обучился искусству врачевания, к которому у него обнаружился большой талант и которое он затем применял с успехом, заслуживающим всяческих похвал. Позже он служил у герцога Бранденбургского, получив в свое расположение лабораторию, основанную женой герцога. Его медицинская практика приносила ему огромные доходы, которые он, однако, не мог сохранить, ведя жизнь расточительную и роскошную. Он стал самым популярным врачом во всем Берлине, советником богатых и другом бедных, чем вызывал немалое недовольство других врачей, которые в конце концов объявили его шарлатаном, из-за чего ему пришлось в спешке покинуть город. Он снова вернулся к жизни странника и добрался до Рима, где был приглашен на обед к кардиналу Фернандо ди Медичи, впоследствии ставшему герцогом Тосканы. Прямо за столом он трансформировал половинку железного гвоздя в золото, удивив и восхитив всех присутствовавших. Процесс оказался очень прост: алхимик нагрел гвоздь, погрузил его в некую маслянистую жидкость, а когда достал наружу, гвоздь уже был золотым. Возможно, он использовал гвоздь из золота, искусственно покрытый ржавчиной; растворитель снял черный налет, обнажив желтый металл. Этот гвоздь в течение долгого времени хранился в замке вместе с сертификатом, подписанным лично кардиналом и датированным 20 ноября 1586 г. Сам же Турнейссер умер в безвестности и бедности в богом забытом монастыре.
События, происходившие в лабораториях дворца, провалы и успехи обитателей Золотой Улочки, а также странствовавших алхимиков, являвшихся в Прагу, становились известны императору от заведующего императорскими лабораториями, доктора фон Хайека, а также от придворного поэта Мардехая де Делле. Итальянский фаворит, добившийся больших успехов в качестве шута, нежели в качестве созидателя прекрасных рифм, рассказал, что Бенедикт Топфер, известный больше под латинизированным именем «Бенедикта Фигулуса» (Benedictus Figulus), сделал важное открытие, которое состояло в том, что золото может быть получено из евреев. В своем эксперименте он выяснил, что двадцать четыре еврея, обработанные надлежащим образом, могут произвести пол-унции золота. Повторяя сей процесс ежедневно с сотней евреев и не прерываясь на выходные, можно получать шестьсот двадцать четыре унции золота в год!
Доктор фон Хайек преподал императору подробнейший отчет о представлении, устроенном перед обитателями Золотой Улочки неизвестным арабом, который ненадолго приехал в Прагу. Араб не назвал себя, заявив только, что приехал с Востока. Расположившись с большой роскошью на Градчанах, он принимал в своем доме самых известных представителей герметического искусства, астрологов и оккультистов, а затем пригласил двадцать четырех из них на тайный ужин. По завершении ужина, когда все яства были съедены, а вино выпито, иностранец предложил произвести эксперимент по «умножению» золота в своей лаборатории, примыкавшей к гостиной. Все согласились, и он сказал, что каждый из присутствующих должен внести по сто золотых марок, а по окончании проекции все получат в десять раз больше. Все гости доверчиво отдали ему свои деньги, а некоторые даже отправились по домам, чтобы взять там требовавшуюся сумму, ведь она была немалой, а более богатые одолжили деньги тем из присутствующих, кто был победней, чтобы уравнять вклады. Араб взял золотые монеты, добавил свои сто марок и положил всё в большой тигель, смешав с солью, азотной кислотой, медью, яичной скорлупой, ртутью, свинцом и навозом. Тигель поместили в предварительно разожженную печь, и собравшиеся смотрели на это действо с надеждой и восхищением, и практикующие алхимики умоляли араба позволить им ассистировать ему в поддержании пламени.
Неожиданно раздался мощный взрыв, наполнивший комнату обломками угля и отвратительно пахнущими удушливыми газами, которые заставили большинство экспериментаторов броситься врассыпную. Один или два человека погибли, многие угорели в ядовитом дыму, а уцелевшие пытались помочь своим друзьям, на короткое время забыв и об эксперименте, и о загадочном арабе, который куда-то исчез. В конце концов самые отважные решились войти в лабораторию, задыхаясь в наполненной зловредными испарениями атмосфере. Они обнаружили, что араба и след простыл, равно как и двадцати четырех сотен марок; разбитый тигель валялся на полу под слоем истлевших углей, атанор был почти полностью разрушен, а распахнутое окно, ведшее в сад, лучше всяких слов указывало на способ побега обманщика. Не нужно упоминать и о том, что этот загадочный человек в феске более никогда не появлялся в Праге.
В период наивысшего триумфа сэра Эдварда Келли при дворе Рудольфа император пригласил из Вены греческого алхимика, который называл себя графом Марко Брагадино, но чье настоящее имя было Мамугна. Немало простофиль в Италии раскошелились после демонстраций его опытов по трансмутации и вызыванию злых духов. Также он произвел большой фурор и в столице Австрии. Поселившись на Золотой Улочке, он никогда не покидал своего дома иначе чем в сопровождении двух огромных свирепых мастифов, уверяя окружающих, что собаки эти — не что иное, как духи его предков. «Его превосходительство граф», как величали того алхимика, не добился в Праге больших успехов, поскольку Келли его с легкостью затмил, и вскоре грек покинул Вечный город, предпочтя ему Баварию, у правителя которой он выманил немалую сумму денег. Когда его разоблачили, однако, он был приговорен к смерти, и его показательная казнь должна была послужить предостережением всем алхимикам-обманщикам, или так называемым пафферам. Граф был наряжен в пестрые одежды, украшенные многочисленными блестками, и вздернут на виселице, обитой сверкающей медью, на ярко желтой веревке. Его верные псы были убиты у подножия эшафота, а их останки были брошены в ту же могилу, где нашел свое последнее пристанище несчастный Брагадино.
Это случилось в 1591 г., а шесть лет спустя Георг Хонауэр, юноша двадцати четырех лет, который также присовокуплял к своему имени немало громких титулов, был обвинен в попытке обмануть графа Вюртембергского, за что был подвергнут точно такому же наказанию.
В середине лета 1590 г. жители Праги были потрясены появлением в городе человека по имени Алессандро Скотта. Он проехал по улицам в роскошной карете, украшенной красным бархатом, за которой следовали три экипажа, наполненных слугами, и всадники-телохранители. Всего в кортеже было более
