[текст поврежден] она, закрывая глаза. Дима [текст поврежден] на ее заплаканное лицо. Оно и в слезах было прекрасно. Дима не выдержал и стал целовать ее лицо, ее слезы, шею, руки, волосы. Дима лег рядом с Наташей. Он вслушивался в ее ровное дыхание, видел профиль ее лица. Но тут Наташа повернулась на другой бок и вскочила:
«Дима, ты где?»
«Я здесь», — ответил он.
Наташа повернулась и увидела, что он лежит рядом с ней.
— Ты не уходил, Дима?
— Нет.
Тут Дима привстал, обнял Наташу за плечи и тихонько опустил на кровать.
«Хочешь, я расскажу тебе одну легенду?» — спросил Дима.
«Да», — ответила Наталья.
«Ну, слушай. Когда бог создал людей, он сказал: «В сердце каждого человека будет недоставать своей половины».
С этими словами бог разрывал сердце человека пополам. Одну половинку он оставлял в самом человеке или в мужчине, а другую выбрасывал куда-нибудь далеко-далеко в сердце женщины. С тех пор люди ищут свои половинки, и когда они находят их, то вместе с новым сердцем у человека рождается любовь. Любовь с большой буквы. Эта любовь порождает новую половинку сердца, которая ищет свою недостающую часть. Так будет вечно, пока существуют люди, пока они нуждаются в любви. Вот и моя половинка нашла свою недостающую часть. Это ты, Наташа».
Она лежала, [отве]рнувшись от него. Дима помол<чал> несколько секунд, а потом спрос[ил]:
«О чем ты думаешь?»
«О легенде, [— сказала] Наташа, — я думаю о том, как хорошо тем людям, которые нашли свою половинку. Они могут слиять свои половинки в одно целое, а мы с тобой... Мы тоже нашли свои половинки, но мы не можем стать одним целым»
«Но почему же?» — спросил Дима.
«Те люди уже взрослые, они поженятся, они станут счастливыми, а мы... мы-то еще дети...»
«Не говори так, — перебил ее Дима, — ты уже взрослая, тебе 16 лет. Вот сейчас тебя поцелует взрослый человек, тоже 16 лет, ты хочешь этого?»
Но Наташа не ответила ему. Дима поцеловал ее.
«Еще», — сказала она.
Дима поцеловал.
«Еще», — он снова поцеловал.
«Еще, еще, еще», — говорила Наташа, и Дима целовал ее глаза, губы, щеки.
Он спустил с ее плеча ночную сорочку и припал жадными губами к ее плечу. Он, как голодный, не мог насытиться поцелуями. Он целовал, целовал ее всю. Потом, немного остыв, прижал Наташу к себе, но потом какие-то силы толкнули его, и он опять начал целовать.
«Я люблю тебя... и хочу, чтобы ты была моею», — сквозь поцелуи говорил он...
На следующее утро, когда Наташа проснулась, Димы уже не было в комнате. Она встала, оделась, вышла во двор. На пороге дачи лежал огромный букет полевых цветов, а в них записка: «Я люблю тебя».
Наташа улыбнулась и сказала:
«Леопольд, выходи. Выходи, подлый трус. Ну, Дима, где же ты, выходи».
Дима потихоньку подошёл сзади и закрыл ладошками глаза Наташи.
«Угадай, кто это», — сказал Дима.
«Подумаем, чьи это руки, чей это голос, чье это дыхание. Это — Дима Соловьев», — сказала она, убрала руки и повернулась к Диме.
Дима поцеловал ее и сказал:
«С добрым утром».
Потом подхватил ее на руки и понес к реке купаться.
«Отпусти, сумасшедший, ты же упадешь и уронишь меня», — кричала с улыбкой на губах Наташа.
Но Дима донес ее до реки, прямо в одежде занес ее в воду и поцеловал ее, сказал:
«Я люблю тебя».
«Да что сегодня такое с тобой, Дима?», — спросила Наташа.
«Ничего. Просто я люблю тебя»
На вокзале Наташа встречала своих родителей. Они хорошо загорели. Все шло прекрасно. Остаток лета Наташа провела без Димы, с родителями. Дима уехал с техникумом на отработку. 31 августа Наташа собиралась в школу. 1 сентября опять для Димы с Наташей началась школьная жизнь. Но Наташа чем дальше, тем больше замечала с собой какие-то изменения. Она сходила к врачу и поняла все.
Наташа позвонила Диме и попросила приехать к ней домой. Когда он приехал, она сказала ему: «Помнишь, мы договорились ничего не скрывать друг от друга. Так вот. У меня будет ребенок, твой ребенок».
«Как..? Какой ребенок? Почему?» — засыпал вопросами Дима.
Наташа бросилась к дивану и зарыдала.
«Успокойся, не плачь...» успокаивал Дима.
Но Наташа перебила его и сказала:
«Я сделаю так, что его не будет».
«Нет! Не надо... Это же прекрасно... У меня будет сын. Сын или дочь. Мы станем мужем и женой, ведь ты же хотела этого. Мы будем жить вместе, втроем. Будем всегда рядом».
Дима обнял и поцеловал свою заплаканную теперь уже не подругу, а больше...
Прошло немного времени, и появилась новая семья — семья Соловьевых. Дима и Наташа жили теперь в маленькой, чисто убранной комнате со стеллажами книг на стенах. Наташа бросила школу, а Дима днем учился в техникуме, а вечером работал на заводе. Он очень уставал. Приходил домой.
Дома встречала его жена, вкусный ужин. Пока Наташа мыла посуду, Дима раздевался, ложился и ждал Наташу. Приходила Наташа, сбрасывала с себя халатик и прижималась к Диме. Он закрывал глаза, и Наташа проводила по его волосам, лицу ладонью. На Диму это действовало, как гипноз. Он чувствовал, как уходит усталость, чувствовал, как становилось ровным дыхание заснувшей Наташи и, счастливый, засыпал, сжимая в объятиях свою Наташу.
Наступила весна. Однажды вечером, когда он поцеловал Наташу, она поморщилась и сказала:
«Позови маму. Мне очень плохо. Скорее»
Через час ее увезли в больницу. Дима не мог уснуть этой ночью. Он звонил в роддом через каждые 15 минут. И вот после очередного звонка, ему сообщили:
«Родился богатырь на 3 кг 800 гр. Поздравляем с сыном».
Дима был в ужасном состоянии. Он был готов плакать и смеяться одновременно. Все валилось из его рук Он не пошел в техникум. Потом вдруг сорвался, побежал к мотоциклу и погнал в больницу. Он не видел ни знаков, ни светофоров. Очнулся он только после свистка милиционера.
«Вы нарушили правило обгона, молодой человек, ваши документы».
«Товарищ милиционер, понимаете, у меня сегодня родился сын», — сказал Дима.
«У вас — сын? А сколько вам лет?»
«Мне 17,5 лет», — ответил Дима.
«А вашей жене?»
«А моей жене скоро будет 17 лет».
«Ну и ну. Что же, езжайте и будьте счастливы».
«Спасибо», — сказал Дима и нажал на газ. Когда он уехал, милиционер подумал:
«Да! Сегодня этот мальчик стал отцом. Ему еще самому нужна отцовская рука, а он уже сам отец. Дела!»
Когда Дима приехал в роддом, он спросил у дежурной медсестры:
«Можно видеть Наталью Соловьеву?»
Она ответила ему:
