— Здравствуй, Валя, — сказал он.
Она тоже поздоровалась.
Быстро шло время. Эдик пел песни, особенно ей понравилась песня «о счастье», которую он сочинил сам в честь ихней дружбы. Немного погодя в комнату вошла женщина, это была мать Эдика.
— Я много слышала о вас от Эдика, — сказала она, — и сейчас я рада познакомиться с вами.
Валя смущенно улыбнулась и подала руку.
— Имя мне ваше давно знакомо. Вас зовут Валя Ковалева.
Затем пришел отец и тоже познакомился с Валей.
Он сказал:
— Я чувствую ваше отношение, но помни, Валя, он чуткий товарищ и если ты поймешь его, то вы будете друзьями советского типа.
Потом Эдик пошел провожать ее. Когда они сидели в трамвае, Валя задумчиво смотрела в окно, а Эдик смотрел на нее.
— Если бы ты знала, Валя, что я чувствую, когда тебя нет? — вдруг сказал он.
Приближается Новый год. Четверо друзей готовили костюмы. Валя была уверена, что ее никто не узнает.
Наконец наступил долгожданный день 31 декабря. С самого утра Аля была у Вали. Валя сделала хорошую маску, у нее был костюм цыганки. К 6-ти часам вечера они были в школе, в зале было много народу, и кого тут только не было. У Вали с Алей настроение было хорошее. Их привлекали внимание стоящие у окна. Валя, стараясь сменить голос, подошла к ним и сказала:
— А ну, красавцы, давайте-ка, я вам погадаю.
— Давай-давай, — грубым голосом проговорили они.
Валя продолжала:
— Сто пудов тебе счастья, но ты погибнешь от руки блондинки.
После этого они узнали их. Эдик предложил ей выйти. Они вышли на крыльцо, но не говорили, а только молчали и улыбались. Потом опять вошли в зал. В зале было душно и, потанцевав, они ушли с вечера.
Они шли по направлению к автобусной остановке. Было уже за полночь. Трамвая долго не было. Валя очень озябла, и Эдик прикрыл ее полой своего пальто. Она прижалась к его груди, но тут показался трамвай. Валя сказала:
— Эдик, помнишь тот разговор, когда ехали от вас?
— Помню, а что же? — спросил он.
Но Валя больше ничего так и не сказала. А Эдик долго и пристально смотрел на нее.
— Я люблю тебя, Валя, — сказал он.
Проводив Валю, он пошел домой, он чувствовал в груди тепло, видел лица улыбающихся, а Валя стояла и долго смотрела ему вслед. И лишь когда почувствовав мороз, побежал [а] домой.
Над ней склонившись заботливые лица матери и бабушки. Мать ушла за доктором, а бабушка позвонила Эдику. Вскоре пришел доктор, осмотрел Валю и сказал, что у нее тиф, что ей нужен покой и тишина. Валя видела, как бледным стало лицо матери и бабушки. Через некоторое время пришел Эдик Он долго смотрел на Валю, несмотря на то, что она его прогоняла, боясь, что он может заразиться. Уходя, Эдик поцеловал ее в губы.
Все каникулы Валя пролежала в постели, а когда выздоровела, друзья вновь целыми днями находились у нее. Вале показалось, что она соскучилась по Эдику, она вспомнила его поцелуй, она знала, что он хочет, чтобы она его любила так, как он любит ее. Затем она вновь стала ходить в школу. У нее с Эдиком отношения стали еще лучше и теплее. Однажды она сказала:
— Помнишь, когда я была у вас, отец сказал те слова.
— Помню, — сказал он ей.
Ей стало жалко его, и она решила сказать ему то, о чем он давно мечтал и ждал. Валя позвала его:
— Эдик.
Но когда он повернулся, то она увидела в его лице (нежную) надежду и ничего не сказала. Когда его не было, она решилась твердо сказать ему об этом, но только он приходил, она терялась. «Нет, нет, лучше завтра, он хороший парень, и мы любим друг друга, но говорить об этом — нет и еще раз нет», — думала она.
На другой день Валя шла домой печальная и все спрашивала себя: «Почему в школе не было Эдика?»
Дома она несколько раз бралась за книжку, но ничего не выучила. Вдруг позвонила мать Эдика:
— Валечка, Эдик болен, и он хочет видеть тебя, приходи к нам.
Валя бросила книги и побежала к ним. Когда она пришла к Эдику, то он лежал в постели.
— Ну вот, не послушался меня.
Она погладила его вьющиеся волосы:
— А все-таки надо было слушаться друзей.
Болезнь Эдика оказалась сложной. На другой день Эдика увезли в больницу. Валя очень хотела быть с ним и достала справку, что она тоже больна этой болезнью и что она сестра Эдика. После этого ее стали пускать к Эдику. Она тихо подошла к кровати Эдика. Он сильно изменился, похудел.
— Здравствуй, Эдик.
— Здравствуй, — сказал он и улыбнулся.
— Тебе трудно, Эдик!
— Зачем ты пришла, еще опять заболеешь.
— Но разве ты не хочешь, чтобы я приходила к тебе? Я сделала глупо? Да?!
Глаза ее наполнились слезами. Эдик стал утешать ее.
— Что ты, Валечка, да когда я тебя вижу, мне легче, — сказал он.
Она нагнулась и поцеловала его.
— Не надо так говорить, Валечка, — дрожащим голосом сказал он.
Вдруг он сказал:
— Валя, я, может, умру...
Но не дала Валя ему договорить, закричав «Эдик!» и заплакала. Но он продолжал:
— Неужели ты мне, Валя, больше ничего не скажешь. Скажи, и мне будет легче умереть. Я хочу услышать от тебя те слова, которые давно жду.
Она смотрела на него и по его щекам текли слезы, затем она поцеловала его, сказала то, о чем Эдик давно мечтал.
— Ну вот, теперь мне будет легче умереть. Скоро на моей могилке зацветут цветы, запоют птицы.
— Замолчи, — крикнула Валя.
Эдик закрыл глаза.
— Довыдовская Валя! Пора идти! — сказал доктор.
— Довыдовская? — переспросил Эдик и вопросительно посмотрел на Валю.
Вдруг Эдик потерял сознание. Валя вскочила и выбежала из палаты.
«Скоро на моей могилке зацветут цветы», — звучат в ушах слова Эдика. «Нет, этого не может быть», — думала она.
Валя решила зайти в школу, чтобы развеселиться, но на уроках ничего не писала и не понимала. В конце урока ее позвали к телефону, когда она подбежала и взяла трубку, то услышала самое страшное: «Умер». Валя потеряла сознание. Очнулась в кабинете врача.
На третий день, на последнем уроке она услышала звуки похоронного марша. Она выбежала на улицу, медленная похоронная процессия, за гробом шли бледные, заплаканные родители Эдика. Раздетая, с развевающимися волосами, Валя шла рядом с гробом, всматриваясь в знакомые черты до боли в глазах. Подошел Толя и одел на нее пальто и шапку. Медленно шла Валя за гробом, провожая в последний путь Эдика, своего товарища, любимого. Мать Эдика положила что-то в карман Вали. Пришли на кладбище, забили гроб и спустили его в яму. Глухо стучали камни о крышку гроба.
— Милый мой Эдик, прощай.
И она упала без памяти.
Очнулась она уже на обратном пути, ее везли в машине. Она медленно слезла и пошла обратно. Она
