Накануне, как положено, провели пленум ЦК. 27 марта 1966 года Александр Твардовский записал в дневнике: «Вчерашний пленум. Впечатление серости, словесности, отсутствия воодушевления, вопреки словесному благополучию».
Первый брежневский съезд после ярких хрущевских показался на редкость блеклым и серым. Такими будут все съезды при Брежневе. Никаких резких шагов.
Доклад с одним перерывом продолжался почти пять часов. В те годы Леонид Ильич легко справлялся с такой нагрузкой.
Сразу после отчетного доклада предоставили слово первому секретарю Московского горкома Николаю Григорьевичу Егорычеву. Он предложил восстановить в партии пост генерального секретаря и политбюро (на XIX съезде в 1952 году, при Сталине, было решено переименовать политбюро в президиум). Это было приятно Леониду Ильичу. Ему хотелось называться генеральным секретарем. Да и вообще после съезда, став легитимным руководителем партии, он почувствовал себя увереннее. Но не спешил утверждать себя единоличным хозяином.
4 апреля 1966 года Брежневу положили на стол донесение председателя КГБ Семичастного об откликах творческой интеллигенции на работу съезда. Характерно, на чем сделал акцент Семичастный, понимая, что это доставит генсеку удовольствие:
«Многие писатели и работники искусств одобряют деятельность ЦК КПСС, ход работы съезда, положительно отзываются об отчетном докладе, отмечается его деловой характер, отсутствие сенсаций, реалистический и конструктивный подход к решению внутренних и международных проблем. Многим импонирует спокойная и в целом положительная оценка деятельности творческой интеллигенции».
Держась поначалу на равных с другими членами высшего партийного руководства, Брежнев сталкивался с определенными трудностями. С ним не всегда соглашались, особенно в кадровых вопросах.
Из-за некоторых своих ставленников ему приходилось вести настоящие бои с коллегами по политбюро. Труднее всего оказалось забрать из Молдавии в Москву старого товарища Николая Анисимовича Щелокова.
Когда Хрущев в 1957 году затеял децентрализацию системы управления экономикой и разгонял отраслевые министерства, Щелоков получил пост председателя Молдавского совнархоза. Когда страну возглавил Брежнев и хрущевские нововведения упразднили, Николай Анисимович вернулся на прежний пост первого заместителя председателя Совета министров Молдавии. Казалось, он так и останется на хозяйственной работе.
Но Леонид Ильич не забывал своих людей. В марте 1966 года Щелоков получил первое за пятнадцать лет и принципиально важное повышение – вернулся с хозяйственной работы на партийную: его избрали вторым секретарем ЦК компартии Молдавии. Он занимал эту должность всего несколько месяцев. Брежнев решил назначить его союзным министром охраны общественного порядка.
Но в политбюро были люди, которые тоже пытались продвигать своих людей. Против назначения Щелокова министром решительно возражал Шелепин. Друг и соратник Шелепина председатель КГБ Семичастный в политбюро не входил, но влияние имел большое. Он отговаривал Брежнева назначать Щелокова министром.
Семичастный говорил потом, что они с Шелепиным предупреждали Брежнева: Щелоков – человек недостойный, коррумпированный. Хотя едва ли в 1966 году было известно что-то порочащее Николая Анисимовича.
В газетном интервью Семичастный рассказывал:
– Щелокова я знал еще по Украине. Когда я был секретарем ЦК комсомола Украины, он был завотделом легкой и местной промышленности ЦК партии... Потом я узнал, каким дельцом он был: еще во время войны подвизался в интендантах, занимался тылом. Потом оставил семью, связался с медсестрой, его освободили от должности, но тут же его подобрал Брежнев и взял к себе в ЦК компартии Молдавии...
В действительности Шелепин и Семичастный выступали против Щелокова, потому что хотели сохранить на посту министра своего человека – Вадима Тикунова.
Семичастный убеждал Брежнева:
– Тикунов – готовый министр, подходит по всем параметрам, зачем вам другой человек?
Видя сопротивление Шелепина и Семичастного, Брежнев отозвал проект решения политбюро о назначении Щелокова. Он не отказался от этой кандидатуры, а стал готовить почву для назначения – подолгу беседовал с членами политбюро, искал их поддержки.
Это была проба сил.
В январе 1960 года Хрущев упразднил союзное Министерство внутренних дел, решив, что вполне достаточно иметь республиканские министерства. В 1962 году республиканские МВД были переименованы в министерства охраны общественного порядка. Для Хрущева аббревиатура МВД ассоциировалась с Берией, и он хотел перевернуть эту страницу истории.
Вадим Степанович Тикунов, генерал внутренней службы второго ранга, окончил Алма-Атинский юридический институт – единственный юрист среди всех министров внутренних дел с 1917 года. Тикунов работал в комсомоле и в административном отделе ЦК, который курировал все силовые ведомства. Когда Александр Шелепин в 1959 году стал председателем КГБ, то взял себе Тикунова замом, а уходя в 1961-м, добился назначения Вадима Степановича на пост министра внутренних дел России.
Тикунов жаловался тогда начальнику Седьмого управления КГБ Виктору Алидину:
– Очень не хочется идти на работу в систему МВД, но Шелепин настаивает, говорит, что эту должность может занять Серов. А он нам совсем не подходит.
Генерал армии Иван Александрович Серов был человеком Хрущева. В то время он возглавлял военную разведку, но Шелепин, видно, опасался, что Хрущев сделает его министром.
Тикунов оставил о себе хорошую память среди профессионалов. Он добился у правительства разрешения работникам милиции бесплатно пользоваться городским и пригородным транспортом. По его предложению каждый год 10 ноября стали отмечать День милиции. На первом празднике выступил с речью Никита Сергеевич Хрущев.
Тикунова сделали кандидатом в члены ЦК, избрали депутатом Верховного Совета СССР, дали ему орден Ленина. Все это сулило продолжение удачной карьеры.
В июле 1966 года Брежнев поставил вопрос о воссоздании союзного Министерства охраны общественного порядка. Против выступил глава правительства России Геннадий Иванович Воронов. Он не хотел терять такое важное министерство. Его поддержал Косыгин. Вопрос отложили. Воронов уехал в Муром. Ему туда позвонил Брежнев:
– Слушай, все уже «за». Один ты остался.
Пришлось Воронову согласиться.
– Кого будем назначать министром? – для порядка спросил Брежнев.
– Тикунова, – Воронов хотел сохранить на важной должности своего министра.
– Принято, – сказал Брежнев.
Он выигрывал эту битву по частям.
Вадим Тикунов уже принимал поздравления. Но политбюро еще не вынесло своего решения.
Брежнев позвал Воронова поохотиться в Завидово. Поехали Полянский, Громыко, Гречко. Они выпили.
– Ну, кого ты хочешь министром внутренних дел? – вновь спросил Воронова Брежнев.
Тот понял, что кандидатура Тикунова отпала.
– Да возьми любого партийного работника, – предложил он. – Да хоть Школьникова.
Школьников тогда был первым замом у Воронова.
– Надеть на него милицейскую форму – замечательный министр получится.
Брежнев покачал головой:
– Я хочу своего министра.
Сын Николая Анисимовича Щелокова Игорь поступил в МГИМО, главный вуз детей советской элиты. Он приехал из Кишинева с опозданием, и ему в институтской библиотеке не хватило учебника «Зарубежная география». Он пожаловался матери. Та посоветовала:
– Позвони Виктории Петровне, попроси ее помочь. Жена Брежнева успокоила Игоря Щелокова:
– Не волнуйся, я скажу Шуре, он найдет учебник.
