– Ну и кликуха.
– Не кликуха, а аббревиатура, – строго сказала Петухова. – Савелий Сергеевич Струмов-Рылеев. Научный консультант «Выборгских крысоловов». Ясно?
– Ясно, – отчеканил Валера. – Я слышал, заморочки у вас какие-то с ментами?
– Нет, уже все нормально, разобрались. Ружья у нас зарегистрированные, все законно. Еще вчера утром все вернули.
Саша стоял, тупо разглядывая ствол дерева, не понимая и половины того, о чем говорили Валерка с Носатой. Какие ружья? Вернули? А что – забирали?
– Ну вот, слава Богу, приехали. – Петухова быстро направилась к подъехавшей «БМВ». Оттуда неуклюже выбирался давешний пожилой дяденька, который на кладбище подошел к Мухину. За ним следом появился и сам Толик.
– А что случилось? – тихо спросил Саша. Спрашивал-то он про ружья, а Валерка ответил про Мухина:
– Переживает он очень. Себя винит.
– Почему?
– Когда этот псих Мишку ударил сзади, Мухин, вместо того чтобы помочь, сознание потерял.
– Почему? – повторил Саша, чувствуя, что превращается в дерево с макушки до пят.
– Кровь увидел, – ответил Валера. И, заметив брезгливый Сашин взгляд, быстро заговорил: – И не корчи тут из себя. Научный факт, между прочим. У нас одного летеху так комиссовали. Здоровый мужик, камээс по пятиборью, а как кровь увидит – бац, и в обморок.
Мухин медленно плелся к парадной. Савелий Сергеевич шел справа, продолжая тихо что-то говорить, Татьяна взяла Толика под руку.
– Ох, не завидую я ему, – сощурившись, сказал Дрягин. – Вроде и ни в чем не виноват… А парень, видать, порядочный… Значит, до конца жизни себя терзать будет.
Саша покивал. Валерка подождал, пока эти трое не пройдут мимо, а потом задумчиво добавил:
– А чем там помочь можно? Если артерия порванная – это каюк…
Была скорее всего глубокая ночь. За стеной слышался гул голосов. Цой негромко пел про «группу крови».
Александр Самойлов в компании с Татьяной Петуховой пил водку за упокой души Михаила Шестакова. В тесной кухне было сильно накурено.
– Он тебя звал к нам? – спрашивала Татьяна.
– Звал.
– А ты?
– А я не пошел.
– А сейчас?
– И сейчас не пойду.
– Почему?
– Потому что… – Саше казалось – еще полшага, и он поймет что-то очень важное. – Вы не с той стороны смотрите.
– Как это – не с той?
– Ну то есть… – Саша пошевелил в воздухе пальцами. Носатая открыла бутылку. Количество выпитого давно уже перешло все мыслимые пределы, но способности говорить и думать никто не утратил. – Я понимаю, зачем ТЕБЕ это нужно, эти твои «Выборгские крысоловы», почему Мишка этим занимался…
Татьяна, не предложив Саше, резко, не поморщившись, выпила полную рюмку, поставила на стол и закрыла лицо руками. Саша сделал вид, что уронил зажигалку. Когда он через несколько минут поднялся, Татьяна сидела, положив локти на стол, и смотрела в окно. Глаза ее, ну, может, чуть сильнее блестели.
– Ну, а ты?
– Я? Я о другом.
– Ты покороче можешь? – вдруг рассердилась Петухова. – Полчаса резину тянешь: вы с этой стороны, мы с той стороны…
– Правильно, – подтвердил Саша с последовательностью зануды. – Вы хотите от крыс избавиться…
– …А ты их хочешь разводить, – язвительно закончила Татьяна.
– Да нет же! – Удивительная, надо сказать, вещь – разговор двух пьяных людей. – Я хочу понять – КАК они там появились? И что будет, если они пойдут наружу? Ты соображаешь? «Девяткино» – это же наземная станция!
Саша удивился, как легко эта фраза из него выскочила. Вроде раньше об этом и не думал…
– Ну, ты даешь… – Татьяна ошарашенно смотрела на него. – Мне это и в голову не пришло.
– Вот. – Саша поднял рюмку, очень довольный собой.
– Вопросы хорошие, – подтвердила Татьяна. – А вот как насчет ответов?
Это был, что называется, второй вопрос. И, как все вторые вопросы, самый каверзный.
– Ничего, – признался Саша.
– А-а-а… Ну тогда думай дальше. Надумаешь чего – приходи. Нам люди нужны. Особенно если Мишкины друзья… – Тут ее голос опять дрогнул, Татьяна встала и вышла из кухни.
У дверей послышался нерешительный кашель, и в кухню заглянул Дрягин. В руках у него была небольшая черная папка. Она успела изрядно намозолить глаза не одному десятку людей, но Саша видел ее впервые.
– Ты один? Слушай, я тут покопался немного… Здесь Мишка документы всякие держал, в основном про крыс этих… Смотри, по-моему, это тебе.
– Чего? – Саша взял у Дрягина клочок бумаги. Быстрым неровным почерком там было написано:
Внизу, наискосок, другим цветом было дописано: «Сашке С.»
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Дрягин, наблюдая за Сашиным лицом.
– Что-нибудь, – эхом отозвался Саша.
– При чем здесь Антонов?
– Подожди, подожди, Валерка, дай минуту подумать! – Размеры кухни не позволяли сделать и двух шагов, поэтому Саша просто вскочил, запустив пальцы в волосы. – Слушай, Валер, там никак нельзя этого РСФСРа на минуточку сюда пригласить?
– Попробую, – с сомнением отозвался Дрягин.
СССР был очень расстроен и сильно пьян.
– Мы всегда спорили… с Мишей, – слегка заикаясь, произнес он, входя, – но я… всегда… уважал его… как человека…
– Савелий Сергеевич, – решительно начал Саша, – я хотел бы спросить у вас…
– Пожалуйста. – СССР попытался поклониться и чуть не упал.
– Всего один вопрос.
– К вашим услугам. – Тут Профессор почему-то решил, что на этом разговор окончен, и повернулся, чтобы уйти. Дорогу ему преградил Дрягин. Посмотрев на СССР, а потом на Сашу, он отрицательно покачал головой: ничего не выйдет.
– Савелий Сергеевич! – настойчиво повторил Саша.
– Да! – Профессор снова был весь внимание.
– Вы, насколько я знаю, научный консультант «Выборгских крысоловов»…
– Да! – охотно подтвердил он.
– Откуда в метро могли появиться такие крысы? Вы можете что-нибудь сказать? Есть у вас какие-нибудь предположения?
– Ни-ка-ких! – Профессору удалось почти точно попасть на табуретку. – И, более того, молодой человек, – теперь он попытался постучать по столу пальцем, но промазал, – мне было бы проще доказать,
