«Прямо как в классическом фильме ужасов», — мимоходом отметил я.
— И вот чтобы этого не происходило, — продолжал он, — прикованный напарник, в целях собственной же безопасности, должен успеть отрубить покойнику голову, обе руки и желательно прикованную ногу.
— А как насчет того, чтобы вырыть аккуратную, не очень глубокую ямку и закопать усопшего? — не удержался я, разбираемый смехом, потому что более бредовую историю придумать было просто невозможно.
— Когда собственными глазами увидишь этих «усопших», тебе будет не так весело, как сейчас. — Он и не думал шутить. — А вот почему тебя приковали именно ко мне, я не имею ни малейшего понятия, потому что, когда очнулся, цепь была уже на ноге.
Судя по виду, он не врал. Если хорошенько разобраться, зачем ему было врать, когда от такого обмана не было никакой выгоды.
«Проклятье!» — устало подумал я, в полном изнеможении опускаясь на землю и впадая в очередную депрессию.
Сегодня грядет великая битва — и не с кем-нибудь, а именно с зомби, как будто в этих краях не хватало просто живых чудовищ. О побеге можно было смело забыть. Значит, оставалось только одно — прямо сейчас начинать морально и физически настраиваться на встречу с живыми мертвецами. Что я незамедлительно и начал делать.
— Все это происходит не со мной, — громко сказал я, ложась на землю и закрывая глаза. — Это просто сон, и весь этот мир существует только в моем воспаленном воображении, сейчас я медленно открою глаза — и окажусь дома в своей родной кровати, рядом будут сидеть врачи, родители и...
— Не забывай и про меня, потому что я тоже буду сидеть рядом.
Вздрогнув от неожиданности и резко открыв глаза, я, как и следовало ожидать, увидел прямо перед собой не встревоженные лица домочадцев, а ухмыляющуюся пасть отвратительного монстра.
— По-моему, я ответил на твои вопросы, — начал он, бесцеремонно возвращая меня из мира грез к ужасной действительности. — Через несколько минут лагерь снимается со стоянки, так что теперь настала твоя очередь по-быстрому объяснить, что это за удавка и как долго она будет болтаться на моей шее.
— Это не удавка, а профессиональный воин по имени Билли, которого несколько дней назад заколдовал свихнувшийся колдун, и, поверь мне на слово, я очень сомневаюсь, что за такое короткое время он успел растерять свои многолетние навыки.
В знак согласия толстяк слегка сжал горло чудовища, так что у последнего перекосило лицо.
— И если со мной, не дай бог, что-нибудь случится, — продолжал я, — по твоей ли вине или чьей- нибудь еще, не важно, то вряд ли он будет особо долго колебаться или испытывать угрызения совести, после того как отправит к праотцам одного нашего общего знакомого. Угадай с трех раз, какого. Поэтому чисто по-дружески настоятельно рекомендую тебе в предстоящей битве беречь меня как зеницу ока... Все ясно?
Только полный идиот мог не понять таких простых, ничем не завуалированных угроз.
— Да, — зло ответил Гарх, пожирая меня глазами, в которых ярко вспыхнули отнюдь не любовь и обожание, а совсем даже наоборот.
Я в который уже раз порадовался, что Билли все еще со мной.
Но продолжить милую беседу не удалось, потому что в этот момент что-то противно загудело, видимо возвещая о начале нового дня, лагерь, как по мановению волшебной палочки, тут же пришел в движение, и все принялись быстро и слаженно строиться в походные порядки.
За оставшиеся пару минут я успел развязать руки Гарха, предварительно предупредив, чтобы он не делал глупостей до того, как мы выступим. Мой новый телохранитель повел себя как хороший мальчик, так что на этот раз обошлось без эксцессов.
Вот на такой бодрой ноте и закончилось это богатое на события, но несколько затянувшееся утро, передав эстафету бесконечному дню и последовавшей за ним кошмарной ночи...
Глава 8
Днем ничего интересного не произошло, потому что вряд ли можно обнаружить хоть что-то интересное в беспрерывном изнуряющем шестичасовом марш-броске с цепью на ноге и с огромным отвратительным монстром в качестве призового бонуса к этой цепи. Не стоит забывать и о том, что на этой же самой ноге, кроме перечисленного, в районе коленной чашечки находилась еще и аккуратная заплатка из железа или чего-то, очень на него похожего. Которая через некоторое время начала противно скрипеть при каждом шаге, вызывая неприятные ассоциации с шагающим экскаватором, потом заныла, а затем и вовсе почти невыносимо заболела.
Аспирин наказывал смазывать ее пару раз в неделю и даже расщедрился дать флакончик с какой-то мутноватой жидкостью, предназначенной специально для этих целей. Но по не зависящим от меня обстоятельствам бутылка с магической смазкой была утеряна в первый же день, во время горячей схватки с бандой Невикса, и теперь оставалось только одно — ругаться нехорошими словами, в глубине души надеясь на чудо.
Надежда умирает последней. Это у других. Мою убили еще в зародыше.
Ближе к вечеру наша армия подошла к подножию цитадели, которая представляла собой огромный замок, пронизывающий башнями само небо, уходящий в бесконечную высь, подавляющий сознание своими габаритами и какой-то почти осязаемой смертной тоской, веющей от его величественных стен. Чем-то отдаленным это сооружение напоминало рыцарские укрепления средневековья, только в несколько сотен раз больше и в миллионы раз массивнее.
А затем мы сделали то, что до сих пор не укладывается в моей больной голове, — без всякой подготовки, с ходу пошли на штурм. Это было чистой воды безумием, даже с точки зрения такого никудышного полководца, как я, потому что у нас не было ни лестниц[144] , ни осадных орудий[145], ни прочей ерунды, которую обычно принято таскать с собой для успокоения нервов в подобных случаях. Но кто сказал, что в этом месте были хотя бы одни более менее нормальные мозги, не пораженные безнадежной коррозией?
Немного позднее я узнал, что Лорды построили Цтинкл в одном из двух мест в этом мире[146], где не действует никакая магия, поэтому крепость по праву считалась неприступной.
Впрочем, существовала одна запредельная субстанция, которая могла поколебать даже незыблемые магические основы. Она была настолько редкой и ценной, что за одну маленькую крупинку этого вещества, называемого «растворитель миров», можно было выкупить со всеми потрохами несколько десятков королевств на окраинных мирах, или одно-два — в центральных измерениях.
И что самое смешное, мои новые хозяева за 300 — 400 лет, прошедшие с предыдущей попытки, умудрились где-то раздобыть этот растворитель, но в силу их психической нестабильности или просто непонятно почему королевства ирзотам были не нужны. Все, что они хотели, это скромно и без излишней помпы заполучить всего две небольшие вещицы, находящиеся в крепости. Правда, вся беда заключалась в том, что злодеям, намертво засевшим за стенами этой колоссальной, как вечность, цитадели, эта пара безделушек была дорога как память, поэтому отдать их по-хорошему они не собирались. В их планы входило биться до последней капли крови[147]. И это чуть было не привело к гибели целый мир...
Смысл этого чудо-растворителя состоял в том, что при его применении в подобных местах он мог учинить почти нереальное разрушение, но в качестве побочного эффекта существовала пятидесятипроцентная вероятность, что измерение, в котором произошло это знаменательное событие, вообще перестанет существовать как таковое. Во всех остальных местах, где действовала магия, при правильном применении он тоже творил какие-то невообразимые чудеса, хотя все с той же пятидесятипроцентной вероятностью. В общем, субстанция была непонятная, нестабильная, безумно редкая, и выменивать на нее королевства особого смысла не имело. То же самое, как, например, иметь
