Ну, лакать, лакать, какая разница.
Лопай, подруга моя любезная. Надеюсь, не забудешь завтра о вулхе и угостишь его костью поаппетитнее.
– Я должен был в тот пересвет присмотреть за вами, – Кхисс понизил голос до предела. – За вулхом и карсой. Чтобы ненароком…
Что именно – ненароком, Кхисс не уточнил. Впрочем, уточнять и не нужно было, и так понятно.
– Ну, что же, – рассудительно сказал я. – У тебя есть шанс присмотреть за нами на этом пересвете.
Кхисс пристально уставился мне в глаза.
– Кажется, вы с Тури, наконец-то, встретились. Так?
– Так, – не стал юлить я. – Встретились.
– И что?
– Что – что? Красивая девка.
– Ты ей рассказал что-нибудь?
– Ничего я ей не рассказал, – я пожал плечами. – Я на нее в основном смотрел.
Кхисс хмыкнул.
– Да уж. Там есть на что посмотреть! Особенно, если на ней никакой одежды…
Карса с ненавистью обернулась к Кхиссу. Я успокаивающе положил руку ей на загривок. Жесткая, как щетка, шерсть щекотала мне кожу.
– Тише, милая, тише, – негромко сказал я. – Он, конечно, наглец, но он прав. Никуда от этого не деться. А ты, – обратился я к любителю обнаженной натуры, – лучше рассказал бы, что это за город и какого джерха он делает в Диких землях.
Кхисс неохотно ответил:
– Это Сунарра. Город рудокопов. Тут серебро в горах добывают… ну, неважно. Вам все равно здесь задерживаться ни к чему. Вам – в У-Наринну.
– Если я не ошибаюсь, – ввернул я, вспоминая хорингский Знак, – на юг.
– Не ошибаешься. На юг. Первое время. Ты должен помнить дорогу до второго Знака.
– Я помню. Даже лучше, чем ожидал.
Я действительно помнил. Я даже помнил эту гряду, виденную с высоты. Вот только город с именем Сунарра я тогда не рассмотрел.
– Что ты намерен делать до пересвета? – осведомился Кхисс.
Я пожал плечами:
– Пиво пить. А что еще можно здесь делать?
Теперь плечами пожал Кхисс.
– Мало ли… Вдруг, у тебя здесь тоже какие-нибудь дела. Как с вильтами.
Усмешка коснулась моих губ лишь на мгновение – ровно на столько, сколько требовалось.
– А если и так, это мое дело. Ты ведь согласен?
– Нет, – спокойно возразил Кхисс. – Пока ты выполняешь поручение Лю, никаких своих дел. Ясно?
Я насупился. А почему, собственно?
– Это одно из условий, – словно прочитав мои мысли сказал Кхисс. – Нельзя тебе отвлекаться. Тебе или карсе. Это может провалить все, в том числе и вашу память, Одинец. Так что лучше не рискуй.
– Да ладно, – проворчал я примирительно. – Нет у меня здесь дел. Какие дела в городе, о котором еще пару часов назад даже не подозревал? А что до вильтов… нам трудно было избежать их приглашения в гнездо хотя бы потому, что их было несколько сотен, а нас с карсой – всего двое.
– Что они хотели? – спросил Кхисс с неожиданным интересом.
– Не знаю. Правда, не знаю. С ними Тури разговаривала. Я уже был вулхом к тому моменту.
Говоря это, я невольно понизил голос и нервно огляделся. Но в шумном зале никому не было до нас дела. Казалось, превратись я сейчас в серого зверя, никто и не обернется.
Странное место. Не знаю, как вся Сунарра, а таверна «Услада рудокопа» определенно странное место. В «Маленькой карсе» чужака по очереди задирали бы с десяток хмельных завсегдатаев, пытались бы подцепить местные шлюхи, а хозяин все подливал бы и подливал пива гостю в кружку. Закончилось бы это в лучшем случае – просто дракой, в худшем – отчаянной поножовщиной. Здесь же меня, пришедшего с ручной карсой, не удостоили даже взгляда.
– Послушай, Кхисс. Если тебя послал Лю, говори, что надлежит. Я хочу просто попить пива, а до пересвета не так уж и много осталось.
– Хорошо. Пей. Я останусь с вами… чтобы примирить на красном пересвете вулха с карсой. Они ведь встретятся. Ненадолго, правда, как ты с Тури. Но кто поручится, что они не вцепятся друг другу в глотки?
Я не мог поручиться даже за вулха, не говоря уже о рыжей спутнице. Той, которая мурлычет и иногда выпускает когти, а не той, что носит одежду и метает ножи.
