контингента эти были самыми тихими. Вспомнив лицо лисы-оборотня с ведром на голове – между прочим, закономерная кара за превышение норм по децибелам, – Ангмарская усмехнулась. Самое непонятное явление в жизни – поющие любители. Если бы еще пели нормально, но они ведь – разве что на «Гремлина» тянут. Рейзо нарушители ночного спокойствия, конечно, конкурентами не являются, только все равно противно слушать.
«Куда это меня занесло?» – подумала Сулмор. Конечно, только в такой момент и вспоминать, как Мэл ведро из окна кидала. Тут ей прицельно стукнуло в голову, что непредельский идеал – это Мэлис и есть! Скоро придет, значит – недолго осталось ждать. Не зря, выходит, Ангмарская принцесса проторчала здесь столько времени. «Придет», говорите, значит – все с ней в порядке… Но Мэл же вроде собиралась скрывать от этих гадов, кем она является…
Сулмор сделала вид, что напряженно думает над следующей буквой. Движения рук ее несколько отвлекали от мыслей. Это Мэл ничего серьезного сказать не может, если не вертит в руках какую-нибудь ерунду. Правда, только когда нервничает. Вот Ангмарская так не может. Или думать, или дурью маяться, одновременно не получается. Что, если Мэлис упросила ее, Сулмор, взять ее сюда не из-за желания пообщаться с неведомым «благодетелем», а совсем по другой причине? Если она только и ждала, когда придет возможность прорваться к своим создателям? Нет, не надо так плохо думать о Мэл… Хотя, власть – она всех портит. Мэлис – не исключение. Она, конечно, с обычными демонами ничего общего не имеет, но кто ж повелевать не любит? Логично, Контер подери, с демоном без границ непредельщики вряд ли бы справились, что значит – собирались не командовать своим творением, а подчиняться ему… «Отлично» тебе по логике, Ангмарская! Сулмор всерьез расстроилась. Если Мэлис это узнала, если кому-нибудь из нелимитированных хватило мозгов объяснить ей реальное положение дел… На Мэл можно ставить столь любимый ей жирный «икс». Не будет теперь Мэлис Крэш, Темного Воина женского рода, а будет иметься в наличии предводительница непредельщиков… В этой роли Мэл столько дров может наломать, с ее-то прямолинейностью где не надо! Сулмор схватилась за голову. Как на это посмотрит курильщица, ее уже не волновало. Мир медленно, но верно двигался в сторону места, обычно называемого «тартарары». Как ей раньше в голову не попадало? Мэл же прямым текстом рассказала, что первые ей нафиг не были нужны только потому, что она от их возвращения ничего не выигрывала! А теперь она получит все и сразу! Ангмарская застонала. Идиотка, какая же она идиотка – даже ненавидимый ей лично Департамент не заслужил, чтобы с ним произошло такое! Другие возможные обстоятельства дел Сулмор отмела как нереальные. Но ровно через пять минут нравственных страданий устыдилась своих мыслей в адрес Мэлис. Не понимает она, как будто, что из нее предводитель масс пока что никакой? Тем более, не чокнулись же непредельщики – девятилетней девчонке (вот бы Мэл ей выдала, если бы услышала!) подчиняться! Хотя в случае с лучшей подругой Ангмарской принцессы возраст – дело десятое, опыт чего- нибудь да должен значить… А Мэл, как ни крути, только в оперативных руководителях успела побывать. И то объективная характеристика работы заключалась в фразе «минимальные достижения при максимальных усилиях». Вообще, когда Мэл пыталась руководить, а не просто присутствовать, получалось нечто вроде комедийного ужастика про военную часть. К счастью, своими полномочиями она в основном пользовалась, чтобы достать Мера за все его нехорошие поступки. И это было высшей справедливостью: за что деятель боролся, на то и напоролся. Думал, что сможет без проблем приколоться над Мэлис, только вот ее тезка, по счастливой случайности, – очень хороший преподаватель. И такие попытки сечет на раз… Воспоминания опять активизировали сомнения. Мэл, как известно Ангмарской, не злопамятна. Память у нее местами не очень – может, например, забыть, что отомстила, и сделать это еще пару раз. Прощает куда реже, чаще просто откладывает реакцию. Хотя после того случая с Нейрией Сулмор и была готова изменить свое мнение о подруге, в конечном итоге речь пошла о сделке, плодами которой воспользовались они обе. Вообще-то Ангмарская не осуждала Мэлис, никоим образом – все нюансы ее поведения были истинно темными, как и положено ученице «Врат», в будущем собирающейся продолжить обучение у Кирстен и занять соответствующее место в какой-нибудь приличной команде. Дело состояло в том, что Сулмор, при всех обстоятельствах их с Мэлис отношений, до сих пор не определила точно, кто такая ее подруга. Встретились они шесть лет назад, еще не будучи занесенными в списки – Ангмарская помнила этот день очень хорошо, а вот Мэл, как выяснилось не так давно, напрочь забыла…
«В приемной – небольшом помещении без окон, но с полудюжиной кожаных кресел и двумя искусственными фикусами, – находилось пятеро демонов. Один из предметов мебели занимала серокожая женщина. Она выглядела крайне усталой, сидела, откинувшись на спинку, с закрытыми глазами. Соседнее кресло было занято мужчиной в черной майке с портретом кого-то, неизвестного Сулмор. У мужчины были длинные, ниже плеч, красные волосы и темные очки-антирентген на пол-лица. На его коленях слишком спокойно для своего возраста сидела девочка с такими же, как и у женщины, черно-рыжими волосами. Она сразу показалась Сулмор какой-то странной, словно выключенной на время. Сама Ангмарская уже успела проверить оба украшавших приемную фикуса на вшивость, оборвав на память пару листиков с каждого, посидеть и попрыгать на всех свободных креслах, схлопотать от матери три подзатыльника за поведение и оживить найденную на полу дохлую муху. Муха-зомби из чувства признательности внесла свой вклад в процесс выведения всех окружающих из себя, в виду имелось немузыкальное жужжание и мельтешение перед глазами у всех присутствующих. Директорская секретарша позвала мужчину, тот, осторожно разбудив серокожую, направился в дверь вместе с ней и девочкой. Сулмор немедленно занялась тестированием освободившейся мебели и получила четвертый подзатыльник. Потом, через какое-то время, позвали и их с матерью. После нудного заполнения каких-то бумаг они прямо из кабинета переместились в большой светлый зал с кучей детей. Та девчонка с полосатыми волосами уже была там, выделяясь своей ненормальной неподвижностью. Сулмор подошла к ней, пропустив момент исчезновения матери. Впрочем, плохого в этом было мало. Ангмарская знала, что будет теперь жить здесь и иногда у папы, а маму больше не увидит, ей все рассказали честно. А эта полосатая вела себя так, как будто ее по голове мешком стукнули.
-Ты чего такая скучная? – спросила Сулмор. Полосатая вздрогнула.
-Ты тоже сделанная, как я? – с тихой надеждой спросила она. Сулмор покрутила головой. И хотела уже спросить, что значит «сделанная», но тут появились воспитатели и повели всех на первичный ликбез. Когда спустя пару часов девочки снова встретились в комнате (временной, на десять детей), рыже-черная ничего не говорила, кроме того, что хочет спать. Вся последовавшая за этим днем неделя в голове не оставила ничего, кроме смутного образа полосатой. Кажется, они разговаривали несколько раз, только вот Сулмор не помнила, о чем. Потом их заселили в одну комнату, и они остались единственными, кто мог похвастаться полным отсутствием жалоб друг на друга. Кстати, после установочной недели Мэл уже ничем не отличалась от остальных и странных выражений не употребляла. Да и вообще особенно не распространялась о том, что помнила из прошлой жизни. Как будто ничего и не было до ее появления в общей спальне».
С того времени и до сегодняшнего дня насчет Мэлис Сулмор могла сказать только одно: других таких в природе нет. Мэл обычно добавляла «не было и не надо». Цинизм подруги был, в принципе, здоровым, только вот многие ее высказывания были… Как будто взрослый написал, а ребенок озвучил. И правильно озвучил, даже с необходимой интонацией, только все равно нелегко поверить, что это не выученная без понимания глубинного смысла цитата, а только что сформулированное суждение. Если у остальных детей развитие интеллекта ускорялось неравномерно, но в общем плавно, то у Мэлис этот процесс протекал какими-то неимоверно огромными скачками. Она все время что-то читала или смотрела, в коротких перерывах переваривая информацию. Вопросов воспитателям почти не задавала, хотя они всегда отвечали по существу. Сулмор все время казалось, что Мэл пытается понять мир сама, без посредников, что ей хватило одной загрузки мозгов.
Впервые за шесть лет Ангмарская подумала, что, записывая базовые сведения о мире, товарищи работники сферы образования могли стереть то, что Мэл думала о нем изначально. А восприятие у нее точно было искаженным, раз ее создали непредельщики. А если теперь она вспомнит то, что случайно или намеренно затерли? С точки зрения Сулмор, мир вполне мог остро нуждаться в спасении. Или, с вероятностью в пятьдесят процентов, не нуждаться. Все зависело только от Мэлис. Нехорошее такое зависшее состояние. Нет, Сулмор, конечно, доверила бы подруге свою собственную жизнь без колебаний, но именно из-за полной уверенности в отношениях с ней. Вот если бы они
