разговора у ручья, сотни раз возвращаясь к каждому слову. Какая усталость была в ее глазах, каким печальным был ее голос: «Не говори мне ничего, Альмарен. Какая глупая жизнь, сколько потерь, а теперь еще и это… Прошу тебя, избавь меня от этого груза!» Но он не замолчал, потому что казалось невозможным, невероятным, чтобы ей было не нужно все, что он чувствовал к ней. Ему это и сейчас казалось невероятным, хотя она сказала, что не может забыть человека, которого давно нет в живых.
На следующий день они пересекли дорогу, ведущую с Оранжевого алтаря в Келангу. Всем было радостно встретить хоть какой-то признак человеческого жилья. Над восточным краем леса показались острые голубоватые верхушки скал Ционского нагорья, а к вечеру путников остановил берег Тиона, поворачивающего здесь с востока на юг.
С Чианы сняли мешки, и каждый взялся за привычную работу — Альмарен ушел за водой, магиня занялась кухней, а Тревинер и Витри разбрелись по лесу в поисках дров.
Витри углубился в лес, чтобы найти сушняк потолще, набрал подходящих веток и поволок их к стоянке, но зацепился за встретившийся на пути кустарник. Вытащив все ветки на ровное место, лоанец разогнул спину и вдруг обмер от неожиданности. За доли мгновения он осознал, что к нему приближается человеческая фигура в бесформенном, мерцающем голубоватым светом балахоне.
— Витри, это ты?! — позвала она. Витри увидел, что существо в балахоне очень похоже на погибшего Шемму.
«Какой ужас! — пронеслось у него в голове. — Привидение!» — Ты не узнаешь меня, Витри?! — воззвало привидение.
«Он пришел, чтобы взять меня с собой!» — догадался Витри.
Вскрикнув от ужаса, он бросился бежать к стоянке. Привидение с громкими криками «Витри! Постой, Витри! Подожди!» погналось за ним.
Витри бежал по лесу, призывая на помощь, за ним, пыхтя и топая, неслось привидение. Его друзья, всполошенные криками, помчались к нему навстречу, впереди — Тревинер с луком наготове. Витри добежал до них, задыхаясь. Он никак не мог выговорить, что с ним случилось, но они сами увидели светящуюся фигуру, испуганно остановившуюся поодаль.
— Витри, это я, Шемма! — завопила фигура.
— Там… Там… — Витри замахал на нее рукой. — Привидение…
— Что ему нужно? — спросила Лила.
— Это мой погибший односельчанин — Шемма. Он зовет меня к себе.
Мне говорили, что они забирают людей с собой.
— Витри, я живой! Я настоящий! — позвало привидение. — Пощупай меня, если не веришь!
— Нет уж! — с дрожью в голосе ответил Витри, хотя и чувствовал себя увереннее рядом с друзьями. — К тебе подойдешь, а ты и утащишь меня в скалы!
— Не утащу, честное слово, не утащу, — жалобно заныла фигура. — Да ты проверь меня, Витри! Привидения, они ничего не едят, а ты брось мне кусочек хлеба, и вот увидишь, как я его съем!
Альмарен, стоявший позади лоанца, фыркнул от смеха, за ним засмеялись и остальные.
— Пусть подойдет поближе. Что он один нам сделает! — сказала Лила и позвала привидение:
— Эй ты, иди сюда!
Фигура опасливо приблизилась. Это был вылитый Шемма, только исхудавший до невозможности.
— Шемма, ты? — спросил Витри.
— Я, конечно. Вот пощупай, живой. — Шемма протянул руку.
Витри взялся за нее, ожидая чего угодно, но рука оказалась живой и теплой.
— Шемма! — обрадовался он. — А я думал, что ты давно погиб!
Оба лоанца шагнули друг к другу и неожиданно для себя обнялись.
— Шемма!
— Витри!
— Вот это встреча!
— А мне как повезло! Только вылез оттуда — сразу ты! Я-то как перепугался — если уж ты не признал меня в этом балахоне, то другие и близко не подпустят.
— Вид у тебя, я скажу… будто и впрямь из могилы вылез.
— Ел бы ты целый месяц одни овощи, посмотрел бы я на тебя… А мясца у вас нет?
Последний вопрос табунщика окончательно рассеял сомнения Витри.
— На ужин будет заяц, — сказал он Шемме. — Пойдем с нами.
Все отправились назад на стоянку. Лила, поравнявшись с Шеммой, пощупала край его балахона.
— Такую одежду носят привидения со скал, — заметила она. — Где ты ее взял?
— У них, — ответил табунщик. — Они держали меня в плену, но случилась беда, и меня выпустили искать магов.
— Считай, что ты их нашел, — откликнулся Альмарен. — Какая у тебя беда?
— Не у меня, а у этих, подземных, — уточнил Шемма. — У них испортился шар, поэтому им угрожает голод. По мне, так нет ничего хуже голода.
