которого отделился остров. Вскоре на острове не осталось никого, кроме магов.
– Эти люди так и остались зомбированными! – спохватился Зербинас. – С них забыли снять заклинание подчинения!
– Ничего я не забыл, – проворчал Могриф. – Массовое заклинание и снимается сразу со всех, а я просто не мог позволить такое здесь, в храме. Ничего страшного, побудут живыми зомби.
– Их нельзя оставлять так, – поддержал друга Хирро. – Самое худшее, что можно сделать с человеком – это лишить его свободной воли.
– Свободная воля подобных людишек – это потаскуха, готовая лечь под любого, кто возьмет на себя труд обольстить ее. В отличие от вас, я не вижу особой разницы между ними и зомби. – Могриф презрительно поморщился. – Утешьтесь, мое заклинание само собой рассеется через несколько часов. Я не слишком расстарался над ними.
Теперь, когда храм был в безопасности и необходимость действовать пропала, каждый из магов мало- помалу вспомнил, где и зачем он находится. Они в замешательстве уставились на некроманта, он настороженно глянул на них. Только что они сотрудничали, но теперь услужливая память нашептывала каждому о непримиримых противоречиях светлой и темной магии. Или, точнее, светлых и темных магов – о чистоплюйстве одних и хладнокровной жестокости других.
– Что вам здесь нужно? – повторил свой вопрос Могриф.
Они переглянулись и не ответили ничего.
– Только не говорите мне, что вы явились почтить память великого Эшнийца, – продолжил некромант. – Я знаю, что здесь можно искать, и подозреваю, что вы тоже это знаете.
– Допустим, – согласился Хирро.
– Раз уж все мы оказались у цели, нам нет смысла ссориться из-за нее. Я вижу, что вы – сильные маги, но и мы с Дормантубом кое-что можем, и это еще вопрос, кто победит, если дело дойдет до выяснения отношений. Только что мы могли действовать совместно, и получилось хорошо – так почему бы нам не попытаться еще раз? Если мы поможем друг другу, каждый из нас получит свою выгоду.
– Это еще вопрос, что нам лучше, – подхватил его намек Балтазар, – соблюсти собственную выгоду или помешать выгоде некроманта.
– Если вы считаете, что я ищу заклинания Древних Архимагов для того, чтобы привести в исполнение злодейские планы по завоеванию мира или превращению всех живых людей в мертвецов, вы глубоко ошибаетесь, – иронически усмехнулся Могриф. – Да, я некромант, но я не маньяк. Мне нисколько не улыбается возня ни с завоеванным миром, ни с таким количеством никчемной нежити – напротив, меня совершенно устраивает мир в том виде, какой он есть, и мне достаточно естественного пополнения рабочего материала. У меня другая, частная цель, которая касается только меня и моего Асура.
– И для которой требуются заклинания Древних Архимагов? – недоверчиво спросил Балтазар.
– Не понимаю, почему я должен оправдываться перед вами – я же не ставлю под сомнение ваши цели. Я никогда не лезу в дела светлых, но они почему-то считают своим долгом сунуть нос в мои.
– Как известно, цели темных магов отличаются от целей светлых магов далеко не в лучшую сторону, – напомнил Зербинас.
Могриф пристально глянул на каждого из них.
– Различны наши методы, – подчеркнул он интонацией последнее слово, – а наши цели могут быть любыми. Что может быть благороднее спасения мира, которым занимаюсь я – некромант. Вот уже несколько лет я разъезжаю по всему междумирью в поисках средства, которое спасет от неминуемой катастрофы родной мир моего Асура. Но вы, светлые, сумеете и это записать мне в преступления, потому что улдар для вас – темный скакун, который не заслуживает доброго отношения. А для меня он – единственный друг, и ради Асура я готов пойти даже на соглашение с вами. Возможно, в этом храме есть заклинание, которое спасет его мир, и я предпочел бы потратить свое искусство на его получение, а не на драку с вами.
Могриф вдруг увидел, как меняется выражение лиц стоящих напротив него магов. Мгновение неопределенности – и они смотрели на него уже не как на безликое и неприятное явление под названием «некромант», а как на личность, на Могрифа по прозвищу Черный, Меченого Тьмой, сторонника темной магии и седока Асура.
В глазах Хирро запрыгали искорки сдерживаемого веселья, словно воспитание не позволяло ему порезвиться как следует на этот счет.
– Кто бы мог подумать… – протянул пиртянин. – Кто бы мог подумать, что и у нас, и у вас окажется одна и та же цель…
– Как это понимать? – насторожился Могриф. – Объяснитесь.
– Чего уж проще, – хмыкнул тот. – Недавно мы встретились с ларами, которые попросили нас спасти их мир от предстоящей катастрофы – и мы пришли сюда за заклинаниями, которые, возможно, помогут предотвратить ее.
– Вот как! – тут выяснилось, что по крайней мере глаза Могрифа умеют улыбаться. – Значит, я могу рассчитывать на вашу поддержку в этом деле!
– А мы – на вашу. Мы кое-что уже предпринимали для этого, но оказались в тупике. Мощности нашего распыляющего заклинания не хватило, чтобы убрать этот злосчастный материк.
– А я намеревался изменить его путь с помощью вызова катаклизма. Правда, Дормантуб тогда помешал мне довести заклинание до конца, но впоследствии он сказал мне, что оно все равно не сработало бы.
– Та самая пентаграмма на краю материка! – догадался Зербинас.
– Да, это мое произведение. Но Дормантуб объяснил мне, что это заклинание невозможно выполнить без участия светлой магии.
– Дормантуб – это демон, который участвовал в создании материка? – Хирро кивнул на спутника Могрифа.
– Вам, я вижу, многое уже известно. Это еще полбеды, что они с Карвинаком создали материк – беда, что они разломали его надвое и одна из половинок потеряла устойчивость в междумирье, та самая, которая создает нам сейчас такую головную боль. Сначала я хотел ограничиться изменением ее пути, но теперь предпочел бы менее рискованное решение. Рано или поздно она все равно куда-нибудь упадет, и трудно сказать, куда она направится после встряски. Возможно, среди заклинаний этого храма найдется подходящее.
– Но где же они? – изучающий взгляд Зербинаса обошел стены и потолок. – Здесь так пусто…
– Главный зал, третья панель слева от входа, – сказал Могриф. – Зал здесь единственный – видимо, он же и главный, но что тут можно считать панелью? Может, вам известны более точные указания?
– Нет, мы вообще не знаем, где здесь спрятаны заклинания, но у нас есть компаньон, который обещал сказать нам это, когда мы найдем храм.
– У него тоже есть скакун? – в ответ на утвердительный кивок Зербинаса некромант продолжил: – Тогда зовите его сюда.
Зербинас мысленно обратился к Ки-и-скалю, чтобы тот рассказал Вольду, где сейчас находится храм Эшнарона, и попросил бы того прилететь сюда на гаргойле. Но до их прибытия оставалось еще немало времени, и маги стали осматривать зал.
– Третья панель слева… – зычно повторил Балтазар, оглядывая левую сторону зала. – Не знаю, что имелось в виду под панелями, но, по моему, это выступающие участки стены между статуями. Но вот которую из них считать третьей – учитывать стенной пролет до статуй или не учитывать…
– Я бы не стал. – Хирро оценивающе глянул на каждую панель. – Этот пролет слишком отличается от них по размеру. Хотя кто знает…
– Третья панель – это пространство между третьей и четвертой скульптурами, если считать панели только между ними, – подхватил рассуждения Зербинас. – Это ровно посередине, и я бы высказался в пользу симметрии.
– Интересно, – пробормотал Могриф и подошел к указанному участку стены. – Я чувствую здесь магию.
– А на остальных?
Маги начали переходить от панели к панели, проверяя свои ощущения, и вскоре сошлись на том, что средняя панель слева отличается по магическим свойствам от остальных.
