кувырки и резкие повороты, рубили мечами набитые соломой чучела или толстые деревянные столбы. Третьи метали дротики в…
Скитер дернулся, когда воздух прорезал смертный вопль.
Раб, привязанный к деревянному столбу в дальнем конце учебной арены, обвис на веревках с торчащим из живота дротиком. Стоявший рядом солдат одобрительно буркнул что-то, подошел к нему, выдернул дротик и точным ударом кинжала перерезал тому горло. Скитеру и раньше приходилось видеть подобную жестокость, но это было давным-давно, еще в стойбище Есугэя. Похоже, за прошедшие с тех пор годы он свыкся с современной цивилизацией больше, чем думал.
Ланиста Скитера протащил его мимо и поставил в группу, занимавшуюся гимнастикой. Его расковали и силой, подгоняя острием копья, заставили двигаться. Истекая пОтом, с головой, продолжавшей идти кругом, он послушно делал все, что от него требовали. После разминки ему сунули в руки деревянный меч с тупым концом и щит, и он оказался лицом к лицу со своим тренером. Он еле стоял на ногах.
— Закройсь! — рявкнул тот и замахнулся на него коротким деревянным мечом.
Из-за боли и шока Скитер реагировал медленно. Деревянный меч ударил его в живот, заставив согнуться от острой боли. Ланиста подождал, пока он отдышится немного, потом рывком выпрямил его и снова крикнул: «Закройсь!»
На этот раз Скитеру удалось двинуть рукой, приняв удар на деревянный щит. Сила удара швырнула его на колени.
— Руби!
Следующие две недели превратились для Скитера в сплошной кошмар. Тренер вколачивал в него боевые приемы до тех пор, пока он не смог по меньшей мере следовать инструкциям. Его обучили разным способам борьбы, разному оружию, которое использовалось гладиаторами. Его ланиста по большей части ворчал, тогда как Люпус Мортиферус как бог разгуливал по арене и издевался над ним, лениво натравливая на него соперников.
Изнывая от безысходности, весь в синяках, Скитер спал в цепях, слишком изможденный, чтобы двигаться после того, как ему позволялось рухнуть на жесткую лежанку. Он ел жидкую кашу, жадно набрасываясь на нее. Странное дело, каша слегка отдавала на вкус пивом — может, это ячмень начал бродить? Время от времени его навещал Люпус Мортиферус, ухмылявшийся и издевавшийся через решетку. Скитер спокойно встречал его взгляд, хотя все внутри его содрогалось от такого страха, какого он не знал за всю свою жизнь, сильнее даже того, что охватил его, когда он провалился через нестабильные Врата в жизнь Есугэя Доблестного.
Каждый вечер, перед тем как провалиться в тяжелый сон, Скитер припоминал все, чему научил его Есугэй, каждый трюк или нечестный прием, которому он обучился в степях Монголии. Потом до него дошло, что он, возможно, вспоминает совсем не то, что нужно. И он принялся думать о времени, проведенном на грязных улицах растленного Нью-Йорка, где любой мальчишка и даже взрослый мужчина в любой момент мог оказаться в смертельной западне, прежде чем поймет, что что-то не так. Говорили, что некоторые кварталы Нью-Йорка не менее опасны, чем бои гладиаторов в Древнем Риме. Похоже, вскоре ему предстояло выяснить, так ли это.
На текущий момент Скитер предпочел бы бетонные ущелья Нью-Йорка — да что там, даже наполовину смытые цунами руины Нового Орлеана — вот этому Он молился только, чтобы ему хватило времени придумать какой-нибудь план побега, прежде чем Люпус Мортиферус убьет его на арене. Учитывая бдительность часовых, у него было не так уж много шансов.
— Заткнитесь!
Когда хотел, Брайан Хендриксон умел изобразить командный тон, чтобы его услышали — и повиновались. Шум в библиотеке разом стих. Он свирепо глянул на Голди Морран, дышавшую так тяжело, что ноздри ее неприятно трепетали. Йанира Кассондра, прижимавшая к себе своих славных маленьких дочурок, тоже испепеляла Голди взглядом, в котором читалась ненависть, возможно, даже смертная. Со всем этим надо было разобраться, и быстро.
— Голди, — произнес он, говоря по возможности мягче, тем более с учетом ее недавнего пребывания в лазарете и того, что послужил этому причиной. — Условия пари известны мне не хуже, чем тебе. Подсчет наличности по окончании месяца. Однако эти показания насчет исчезновения Скитера усложняют ситуацию. Значительно усложняют.
Он посмотрел на Йаниру.
— Ты готова поклясться всем, что свято тебе, — мягко спросил ее по-древнегречески, — что Скитер Джексон пытался спасти Маркуса, когда прорвался через Римские Врата?
— Клянусь, — прошептала она, не сводя убийственного взгляда с Голди.
— Ты можешь доказать это как-нибудь?
— Доктор Мунди! Я говорила с ним по телефону! Он договорился со Скитером насчет денег, чтобы заплатить этому человеку, Фарли. Он подтвердит, что я говорю правду! И мои «послушники» тоже были со мной. Кто-нибудь наверняка заснял это на пленку!
— Очень хорошо. — Он обвел взглядом собравшуюся толпу, значительную часть которой составляли бездельники, не оставлявшие Йаниру в покое, куда бы она ни пошла. — Снял ли кто-нибудь из вас на видео момент, когда Скитер прорывался через Римские Врата?
Какой-то невзрачный человечек, державшийся позади, робко прокашлялся, с опаской глядя на Йаниру, но все же решился:
— Я… я снял…
Брайан кивнул.
— Перемотайте, пока я позвоню, ладно?
Бездельник принялся возиться со своей камерой, а Брайан набрал телефонный номер, стараясь не обращать внимания на толпу, которая все прибывала, по мере того как слух о споре насчет правил пари распространялся по Ла-ла-ландии. Налли Мунди снял трубку почти сразу же. Голос его был раздраженным донельзя.
— Я занят работой, так что если вы перезвоните через…
— Доктор Мунди, это Брайан Хендриксон вас беспокоит.
— О… Да, Брайан. Что там у тебя?
— Йанира Кассондра сказала мне, что вы предлагали Скитеру Джексону деньги помочь Маркусу, бармену, вернуть долг.
Долгое молчание на том конце провода заставило Брайана вздохнуть. Все ясно, Скитер надул старика и смылся в Нижнее Время…
— Да, предлагал. Но он так и не забрал их. Странно, знаете ли. Я слышал о какой-то заварушке у Врат. Я уверен, Йанира говорит правду. Если бы Скитеру хватило времени, он снял бы эти деньги, и что-то говорит мне, что молодой Маркус остался бы тогда с нами. Я не доверяю этому проклятому Джексону, чтоб ему пусто было, но он не снял денег. Если бы мне удалось хоть раз посидеть с этим парнем нормально, мы смогли бы разгадать столько тайн вокруг имени Темучина, что…
— Да, я знаю, — поспешно перебил его Брайан. — Вы мне очень помогли, доктор. Я понимаю, вы очень заняты, так что не смею отвлекать вас больше от работы.
Историк буркнул что-то, и линия разъединилась. Брайан положил трубку.
— Ладно. Что там у вас с записью?
Маленький человечек протолкался через толпу и протянул ему камеру, потом опустился на колени и поцеловал подол платья Йаниры.
— Да принесет моя убогая камера тебе спокойствие и победу, о госпожа!
Брайан внимательно просмотрел все с начала до конца, от того момента, когда Люпус Мортиферус вломился в дверь к Скитеру, и до отчаянного прыжка Скитера на платформу, его хриплого вопля, чтобы Маркус подождал его, мужчины, силой толкающего Маркуса во Врата, и, наконец, Скитера, исчезающего во Вратах следом за ними. Он задумчиво выключил камеру, пытаясь понять, что вдруг подвигло Скитера на такой самоотверженный поступок. Потом встряхнулся, протянул камеру Йанире, которая вернула ее законному владельцу — тот так и не поднимался с колен. Человечек взвизгнул и припал губами к ее руке, потом взял камеру и отполз на коленях на добрый ярд, прежде чем подняться на ноги с лицом, пылающим
