отвратительно ухмыляющегося позолоченного лица Гекты в верхней части купола под шпилем были предусмотрены зеркала. Свет направлялся вниз прямо на фигуру на фоне цветочной мозаики в центре большой комнаты. Волосы нового противника светились подобно раскаленной проволоке.
— Ты хорошо провел ночь, приятель? — спросил он Сэмлора, когда тот двинулся вперед.
— Хорошо, — согласился Сэмлор, кивнув. Не было видно обычных священников и служителей Гекты. Комната осветилась светом, как если бы он питался от красоты ожидающего человека.
— Насколько я вижу, поборник Гекты.
— Не поборник, — ответил Сэмлор, делая еще шаг как бы случайно, в то время, как длинный кинжал свешивался из его правой руки. — Просто человек, ищущий дьявола, который погубил его сестру. Прошлой ночью я не искал ничего дальше, чем лавка на другой стороне улицы, не так ли?
Голос собеседника представлял собой богатый тенор. Сэмлор узнал его, вчера ночью они говорили о Гекте и Дириле.
— Гекта посылает своих поборников, и я общался с ними. Ты встретил одного из них, священника?
— Я пришел искать дьявола, — ответил сирдонец, двигаясь очень медленно, — и все, что я встретил — это бедный безумец, убежденный, что он бог.
— Я Дирила.
— Ты человек, который занимался резьбой внизу или который выглядит как он, — сказал Сэмлор. — Это работало на твой ум, а ты работал на умы других людей… Моя сестра… она была убеждена, что ее ребенок должен выглядеть подобно человеку, но быть дьяволом. Она убила его в своей утробе. Это был единственный способ убить его, поскольку они никогда не позволили бы ей так поступить с наследником Регли или попытаться сделать аборт. Но это потеря, поскольку это был всего лишь ребенок, ребенок безумца.
Увенчанный солнцем человек сжал ворот своей белой туники и распорол ее сверху вниз с неожиданной силой.
— Я Дирила, — сказал он.
Его правая грудь отвисла и была гораздо больше, чем левая. Мужские гениталии имели нормальный размер, но были дряблыми и скрывали вульву, которая должна была находиться позади них.
— Там один, — сказал он, сделав жест в сторону стены, за которой находился кучер, — пришел в мой храм пролить кровь без моего разрешения, — обнаженная фигура хихикнула.
— Возможно, я использую тебя, поборник Гекты, чтобы смыть его кровь,
— сказала фигура. — Возможно, это будет началом твоей епитимьи.
— Безумный маленький гермафродит, который знает одно колдовство или, может, два, — сказал Сэмлор. — Не будет больше ни для кого-либо от тебя епитимьи, маленький человек. Ты обречен, и я знаю колдовство против таких, как ты. Она жила недолго, но я возьму твое сердце за то, к чему ты привел мою сестру.
— Тогда, может, ты вызовешь мне Гекту, поборник? — спросила фигура, простирая руки как для приглашения и хохоча своим звонким голосом. — Ее храм — мой храм, ее слуги — мои слуги… Кровь ее поборников — кровь для жертвоприношений!
Сэмлор находился на расстоянии двадцати футов, стоя вполоборота. Он схватил свой медальон левой рукой, надеясь, что это даст ему достаточно времени, чтобы произнести заклинание.
— Я похож на священника, говорящего о боге? — спросил он. — Следи за моим кинжалом, безумец.
Фигура с усмешкой наблюдала, как Сэмлор поднимал тяжелый кинжал. Случайный луч солнечного света попал на него. Обоюдоострое лезвие блеснуло в лучах рассвета.
— ЗЕМЛЕЙ, ЧТО СОТВОРИЛА ЕГО, — воскликнул Сэмлор, — РАЗУМОМ, КОТОРЫЙ ПРИДАЛ ЕМУ ФОРМУ.
— РУКОЯТКОЙ И СЕРЕБРЯНОЙ ПРОВОЛОКОЙ, ЕЕ ОБВИВАЮЩЕЙ.
— ХОЛОДНОЙ СТАЛЬЮ ЛЕЗВИЯ И БЕЛЫМ ГОРЯЧИМ ПЛАМЕНЕМ, ИСХОДЯЩИМ ОТ НЕГО.
— ВЫПИТОЙ ИМ КРОВЬЮ И СЪЕДЕННЫМИ ИМ ДУШАМИ ЗАКЛИНАЮ:
—
Сэмлор метнул кинжал. Он блеснул, вращаясь. Острие лезвия было на расстоянии руки от хохочущего лица, когда раздался взрыв, словно молния с ударом грома, потрясший город. Сэмлора отшвырнуло назад, из ушей и носа у него полилась кровь. Воздух заполнился частицами краски и штукатурки с покрытого фресками потолка.
Дирила стояла с той же усмешкой, подняв руки в триумфе, рот раскрылся еще больше в горловом хохоте.
— МОЙ ДЛЯ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ!
Паутина тонких трещин распространилась от центра купола высоко наверху. Сэмлор зашатался, задыхаясь от пыли и осознания того, как он был близок к смерти.
Позолоченная бронзовая голова Гекты, укрепленная на шпиле из известняка, рухнула с потолка. Она ударила по лицу Дирилы подобно двухсоттонной стреле арбалета. Пол под ней раскололся. Известняковая колонна, едва замедлив падение, исчезла из глаз, а сама земля содрогнулась от удара.
Сэмлор потерял свою обувь, споткнувшись об останки кучера Регли. Содрогание земли швырнуло его на дверь. Она была не заперта. Сирдонец вылетел на улицу, тогда как расколовшийся купол вслед за шпилем полетел в каверну, разверзшуюся со звуком, похожим на низкий звук органа, на котором играют боги.
Сэмлор растянулся на грязной улице. Люди вокруг него кричали и куда-то показывали. Сирдонец
