Крит был самым умным из пасынков, сирезский воин, неоднократно принимавший клятву Священного Союза и теперь вновь действующий в паре со Стратоном, связанным с Ишад, женщиной-вампиркой, жившей на окраине у Распутного перекрестка.
Никто больше Крита не желал того, чтобы Священный Союз покинул Санктуарии. И никто не знал лучше сердце Темпуса и все те проблемы, которые обнажились во время пребывания императора в Санктуарии.
Сморщив длинный нос, Крит помешал пальцем горячее молоко с пряностями и вином, уставившись в него так, словно это был гадальный шар.
— Ты не… — произнес он в кружку, затем поднял взгляд на Темпуса, — ты не собираешься использовать шайку Зипа как часть оборонительных сил Санктуария? Скажи, что не собираешься.
— Не могу сказать этого. Зачем? Они обучены, по крайней мере, для этого города, достаточно. Видят боги, для этого города достаточно. И они крепки — настолько крепки, насколько должны быть крепки те, кого обучили мы, а это мы обучили большинство из них. Нико некоторое время работал с предводителем НФОС. И для тебя не должно иметь значения, кого мы оставим в бараках, главное, чтобы это не был Джабал. Нельзя допустить, чтобы делами заправлял вождь преступного мира — Терон выразился очень ясно. Порядок в городе должны поддерживать местные силы или мы.
— Именно это я и имел в виду: никто из нас не захочет остаться для того, чтобы присматривать за бандой убийц: ни я, ни кто-либо из моих людей. Обещай, что ты никогда больше не поступишь со мной так, не оставишь с невыполнимым заданием и неуправляемой толпой разочаровавшихся бойцов. Отряд хочет пойти вместе с тобой. Я не смогу удержать их здесь. А коммандос Синка просто не слушают моих приказов.
Не в духе Крита было искать оправданий, а значит, это и не были оправдания; это были обстоятельства, которые предводитель Священного Союза предлагал Темпусу рассмотреть безотлагательно.
— Чудесно. Согласен. Я только хочу убедиться, что ты понял: Зип нам полезнее живой, чем мертвый… в течение одной недели. И что бы ни было между тобой и моей дочерью — или чего не было, — поднял руку Темпус, останавливая возражения Крита, — она связана с Факельщиком, ниси, то есть врагом. Мы оставляем ее здесь. Мы возьмем Джихан и Рэндала, даже если для этого придется связать их, уберем отсюда свои хвосты — твой, мой, Страта, пасынков, Третьего отряда. Смотаемся из этого обреченного города. Но если мы сможем оставить какие-нибудь силы порядка в помощь Кадакитису, то будем просто кристально чисты.
— Именно поэтому ты прибыл сюда лично? Чтобы слепить кое-какую затычку, которая не продержится долго, потому что Терон этого не хочет? Тебе известно, что ему нужно… ему нужен покорный спокойный анус империи. А теперь, когда магия повержена или что там еще, — Рэндал пытался объяснить мне, — Терон сможет добиться этого силой оружия. В предстоящей драке я не вижу для нас стороны, на которой мы одержим победу, и ты тоже… надеюсь.
Темпус любовно усмехнулся, глядя на своего заместителя:
— Освободи Стратона, и от ведьмы, и от обязанностей по несению службы, и — это мой строжайший приказ — вы двое лично проследите, чтобы Зип смог установить необходимые контакты. И чтобы никто из наших, включая Третий, не чинил ему препятствий. После этого мы покинем город и вернемся в столицу героями. А что касается моих личных причин, я прибыл сюда для того, чтобы помешать бракосочетанию Джихан.
Рэндал пребывал в Гильдии магов вместе с безымянным Первым Хазардом, пытаясь осуществить простое манипулятивное заклятие и превратить топкую почву между наружной и внутренней стенами в сад, когда его нашел Темпус.
Первый Хазард был измучен. Ранканец одних с Рэндалом лет, он обрел магическую силу, когда она таковой уже больше не являлась. Гильдия магов держала население города в благоговейном ужасе несчетное количество лет. Теперь, когда разрушение нисийских Сфер Могущества не позволяло налагать даже самые простые заклятия и сделало бесполезным приворотные зелья, теперь, когда сама магия перестала быть таковой, Гильдия стала опасаться не только снижения доходов.
Когда простые обитатели Санктуария осознали, что теперь никакие щиты не оберегают надменных волшебников, что оплаченные золотом заклятия не работают, что пята Гильдии магов снята с шей как илсигов, так и ранканцев, сама жизнь чародеев оказалась под угрозой.
Вот почему найти способ сделать почву и стены податливыми для магии было не просто упражнением: похоже, чародеям потребуется неприступная крепость, чтобы укрыться от разгневанных горожан.
И Рэндал, чья сила оказалась задета меньше, чем чары местных магов, который носил на бедре откованный мечтами «крис» и обладал покровительством самого Повелителя грез, был призван на помощь собратьями по Гильдии, хотя, когда Гильдия была могущественной, колдуна пасынков любили гораздо меньше.
— Дело не во мне, ты знаешь это, — пытался объяснить Рэндал Первому Хазарду, чье боевое прозвище было Кот и который больше походил на благородного ранканца, чем на опытного адепта, заслужившего такой титул.
— Мое волшебство, — скромно продолжал Рэндал, — является частью проклятьем, а частично порождено грезами: оно не зависит от того, какие силы ослабли.
Ранканский адепт, прищурившись, посмотрел на тайзского колдуна и только потом высказал вслух свое недоумение.
— Значит, оно не является частью нисийского могущества? И ничем иным, что придумали Факельщик, Роксана и прочие северные колдуны?
Чихнув, Рэндал отер веснушчатый нос рукавом, от смущения у него покраснели уши.
— Если бы я был настолько могущественным, разве не смог бы я избавиться от этой проклятой аллергии?
Болезнь снова вернулась к нему — как одно из сопереживаний нынешних трудностей здешних адептов: шерсть, птицы и особенно пушистые создания приводили Рэндала в жалкое состояние. Когда-то для таких случаев у него имелся носовой платок, потом он обрел силу, сдерживающую приступ. Теперь у него не осталось ни того, ни другого.
Неучтивое замечание Первого Хазарда было прервано появлением послушницы, ворвавшейся со
