самозванец начнет танцевать, петь или читать монолог Гамлета, заставьте его замолчать прежде, чем вокруг него соберется публика.
– Ааз, они пытались, – ответил Парваттани, подняв руки в беспомощном жесте. – Он начал свое «выступление» еще до того, как на него обратила внимание охрана. А что произошло потом, вы видели. Вокруг собралось уже слишком много народа.
– С магией нужно бороться средствами магии, – настаивала Маша. – Поток энергии прекратился, когда часть здания погрузилась во тьму.
– Но как же мы будем это делать? – спросил Парваттани. – Мы же не волшебники.
Маша широко улыбнулась.
– Ничего страшного, солнышко. Я знаю, что вам нужно. А теперь пойдемте-ка за покупками.
– А твой босс оплатит счета, – добавил я.
Парваттани выглядел крайне озадаченным, когда Маша вывела его из бара. Я, улыбаясь, следовал за ними. Ему предстояло увидеть настоящего эксперта за работой.
– Прекрасно! Превосходно! – аплодировал Раттила Гарну, когда тот вернулся в Крысиную Нору. – Какая потрясающая импровизация! Я получил истинное наслаждение от созерцания изумленного выражения на лицах публики и восторг от наблюдения за твоим представлением. Почему нам раньше не приходило в голову устраивать массовые зрелища? Это была просто фантастика!
– А я чувствовал себя полным идиотом, – признался Гарн, возвращая карточку Скива. – Из-за того, что все те чуваки пялились на меня. Такое ощущение, как будто я на публике сбриваю с себя мех.
Раттила прижал к груди маленький голубой квадратик. Даже если бы у него в руках не было «Мастер- Кард» для завершения дела, он все равно бы ощутил ни с чем не сравнимое блаженство от энергии, разливавшейся по всему телу и проникавшей до самых отдаленных нервных окончаний.
– Какой восторг! – воскликнул он. – Возможно, ты не очень уютно себя чувствовал, зато продемонстрировал настоящий талант и умение привлекать к себе внимание публики.
– Я? – переспросил Гарн, туповато глядя на Хозяина.
– Ты. – Раттила оглядел других сидевших вокруг него пассажных крыс. – Я уверен, что в каждом из вас кроется талант не меньший, чем у Гарна. Отныне каждый из вас будет устраивать представления с карточкой Скива по крайней мере раз в день.
– Ну что ты, Рэтти, – взвыл Стрют, – мы ведь всего лишь пассажные крысы. Мы умеем рыскать по прилавкам. Но мы не актеры. Не умеем петь, не умеем танцевать. Я хочу сказать, что все это для нас не естественно. У нас нет настоящего таланта. И потом какой прок от подобных кривляний?
Свет в Крысиной Норе внезапно погас, и теперь здесь светились только ярко-красные глаза Раттилы. Стрют и все остальные с ужасом съежились и попытались поглубже зарыться в жидкую грязь.
– Чтобы отыскать прок, я бы порекомендовал внимательнее всмотреться в самих себя, – провозгласил Раттила. – Более того, я не рекомендую, я настаиваю. Мы должны подчинить себе гостей! И мне приходится в тысячный уже раз напоминать: не называйте меня Рэтти!
– Давайте посмотрим, – улыбнулась Маша, проплывая над группой солдат, словно знамя перед игрушечным полком на параде. – Чем мы воспользуемся? «Волшебной страной» Мельдрума или «Магическим ящичком» Бинни?
– Магический шоппинг, – прошептал Вассуп на ухо Ях-райту. – У нее на службе, наверное, половина всех гвардейцев.
– Потрясающе! – выдохнул Яхрайт. – И все остальные смогут беспрепятственно заниматься шоппингом.
– Совершенно беспрепятственно!
В облике пожилого беса, ведущего за руку пентюшонка лет шести, две пассажные крысы встали в очередь.
– Выходим на охоту на львов, – пропел Вассуп радостным голосом. Охранник оглянулся на него через плечо. – Выходим на охоту на львов.
– Заткнись! – прошипел Яхрайт. – Майно не следовало отдавать Раттиле карточку этого беса. У него с головой не в порядке!
– Ты что, меня не любишь? – спросил Вассуп с отчаянием в голосе.
Терпение Яхрайта было переполнено. Он за ухо потащил Вассупа к ближайшей палатке.
– Смени карточку! Сейчас же! На любую!
Вассуп вытащил свою пачку и выбрал первую попавшуюся. Ткань, скрывавшая их, вздулась, когда он из небольшого беса превратился в громадную горгулью.
– Превосходно, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Да, так я себя чувствую надежнее.
– Пошли, – фыркнул Яхрайт, схватил его за руку и потащил за строем гвардейцев, исчезнувших в толпе.
– Универмаг Венделла? – спросила Маша, листая индекс в конце атласа, повиснув над головами сосредоточенных гвардейцев.
Меня уже довольно-таки утомило наше предприятие, однако не хотелось демонстрировать недостаток доверия к своим спутникам.
– Ну-с, скажите-ка мне, – сказал я, обращаясь к ближайшему флиббериту, худощавому молодому человеку, который скрывался в своем громоздком мундире, как в футляре. – Почему вы решили вступить в Охрану Пассажа?
– Мой отец служил в ней, сэр! – громким голосом отрапортовал молодой гвардеец. – И отец моего отца. И отец…
– Понятно, понятно, – прервал его я, пока он не зашел слишком далеко в своей генеалогии.
– Да, давайте попытаемся здесь, – предложила Маша, опускаясь на уровень глаз.
– Эй, леди, – проскрипел глухой голос. – Ответьте-ка, пошалуйста, на нешколько вопрошов.
Маша почти не удостоила взглядом протискивавшуюся к ней сквозь толпу покупателей громадную горгулью с пюпитром в руках.
– Спасибо, не сейчас.
– Хор-рош-шо. Токда восьмите, пошалуйста, этот опрошник и оштавьте его в любом месште, когда шакончите отвешать на него.
Тяжелый кулачище протянул ей листок с пергаментом, заполненным мелким шрифтом.
– Конечно, – рассеянно согласилась Маша, свернула бумагу и сунула ее за корсаж.
– А как на щ-щет ваш, шэр? – обратилась ко мне горгулья. – У ваш есть минутка?
– Хм-м! – откашлялась Эскина.
Я пристально всматривался в горгулью. Мне не нужно было никаких намеков. На подобных делах я собаку съел.
– Конечно, дружище! Что ты хочешь обо мне узнать?
– У ваш ешть любимый чвет? – спросила горгулья, зажав перо в кулаке.
– А зачем вам это знать?
– Мы вшегда задаем подобные вопроши.
– И как же в основном на них отвечают?
– Голубой, – не задумываясь, ответила горгулья.
– Ну что ж, не стану выбиваться из общей массы, – заключил я довольно дружелюбным тоном. – Голубой цвет вполне хорош. А что еще вам хотелось бы узнать?
– Какие веччи вы предпочитаете покупать в нашем магазине?
– А что у вас есть?
– Мущик, я жнал, что ты задашь мне такой вопрош! – Горгулья задумчиво посасывала кончик ручки. – У наш ешть одежда, туфли, игрушки, волшебные палочки, плакаты, прекрашная лавка шладоштей, швечи и благовония…
– Хм-м! – На сей раз предупреждение исходило не от Эскины, а от малыша с волосами тыквенного цвета и щербатым ртом.
– Шпашибо за шотрудничештво, – хриплым голосом произнесла горгулья. – Эй, тролль, вы много тратите на дишкреционнные рашходы?
У Корреша отвисла нижняя челюсть.
