— Ну? — вопросил император, когда они зашли за палатку.
— Ваше Величество, ваш сын Диран… он… — замялся Гойр.
— Ну что он опять натворил? — устало вздохнул император.
Иногда ему казалось, что под обманчиво благообразной и спокойной внешностью его младшего сына скрывается сотня ужаленных маргранов.
— Он пропал, — обреченно выдохнул Гойр и потупил взор.
В принципе, это была не его вина, но ведь именно на нем лежала забота об охране оставленного в замке принца. А то, что за этим юнцом не угнаться даже на драконе, никого не волновало.
— Что? — тихо, еще не до конца веря в услышанное, переспросил Темный Властелин.
— Он пропал, — устало повторил начальник стражи. — Вот, оставил вам записку…
Мятый клочок плотной белой бумаги быстро сменил своего хозяина.
— «Отец, не волнуйся, со мной все в порядке, — медленно, еле разбирая написанное, при неверном и трепещущем свете факелов начал читать Властелин. — Я просто решил пойти учиться в магическую школу, что в Светлых землях, раз уж для войны я еще маленький! Передай маме, чтобы не волновалась, за мной присмотрят. Я не маленький. Плохому не научат. Я не маленький! Никуда я не вернусь! И теплые вещи я взял! Все, пока!
P.S. Папа, если найдешь меня раньше, чем я поступлю в магическую школу, то я расскажу маме о тайнике с «Кровью Дракона» в кабинете и про толстый фолиант без названия в потайном ящика стола, так и знай».
Повисло тягостное молчание, через пару минут, впрочем, прерванное громким, дружным и раскатистым мужским смехом. Гойр вместе со своим повелителем хохотали в два горла, отчаянно хлопая друг друга по плечам.
— Ма… Маленький! — всхлипывал от смеха Властелин. — Ребенок!
— Дитятко! — вторил ему начальник стражи. — А защиту на раз щелкает!!
— Бедные светлые… Бедная школа… — отсмеявшись и смахнув невольно выступившие на глазах слезы, сказал император.
— А что вы будете делать? — поинтересовался также успокаивающийся начальник стражи.
— А что я могу сделать? — пожал плечами в ответ Властелин. — Ультиматум мне поставлен жесткий, сам же слышал. Я, конечно, буду искать сына, но буду именно искать, а не находить. Ты уже организовал поиски?
— Да, Ваше Величество, сразу же, как вернулся из Серого Ущелья, — ответил Гойр.
— Ладно, продолжай в том же духе. И вот еще что, — остановил он уже уходящего Гойра, — Кристе ни слова!
— Ваше Величество, — обиженно протянул Гойр, — а то я не понимаю!
— Ну ладно, отправляйся назад. — Повелитель взмахнул рукой, отпуская Гойра, и направился ко входу в палатку, все еще посмеиваясь…
Но в этот момент начальник стражи Кардмора вдруг снова окликнул его:
— Ваше Величество!
Темный Властелин оглянулся, чувствуя, что на сегодня еще не все проблемы закончились…
— Да?
— Еще одно… Я не знаю, насколько это важно, — выдавил Гойр, — но мне кажется, нет, я даже уверен, что вы должны это знать… В лагере рекрутов, где я недавно был, какие-то странные волнения. Гномы косо смотрят на орков, оборотни начинают ненавидеть людей… Я… смог… слегка успокоить новичков. Но мне все это не нравится…
Император некоторое время молча смотрел на Гойра, а потом кивнул:
— Мне тоже, Гойр. Ты все правильно сделал. Я подумаю над этим…
И вот теперь он мерил шагами пол кабинета. Стоит отметить, что даже у самого Темного Властелина были все основания волноваться. Час назад он вместе с супругой, старшими сыновьями, дочерью и армией (тоже, кстати, немаловажный фактор) вернулся в столицу, и вот теперь он ждал неизбежного, которое не замедлило явиться, заявив о своем приходе хлопком двери.
Властелин, мрачно изучавший пейзаж, расстилающийся за окном кабинета, медленно повернулся. Позволить себе войти в его кабинет вот так, без надлежащих церемоний, мог только один «человек», а значит…
Супруга Темного Властелина сразу взяла корна за рога:
— Аргал, что происходит?! Где Диран?! Мы уже час в замке, а я его до сих пор не видела!
Темный Властелин нервно повел плечами (по мириновой кольчуге, которую он еще не успел снять, пробежали солнечные отблески):
— Понимаешь, дорогая… Он… уехал из замка…
Его жена ахнула:
— Как уехал? Куда уехал?! Я же самолично заговорила все входы и выходы!
— Н-ну… — неуверенно протянул император, — я подозреваю, что он взял себе в спутники тех светлых… ну… помнишь, те воры, они оставались в подземелье, когда мы уезжали…
— Той эре! — только и выдохнула женщина. — Аргал, он же в страшной опасности! Он же еще ребенок! А вдруг он поранится? Коленки собьет? Пальчик порежет?! А вдруг он простудится?! Он же наверняка ни шарфа, ни теплых вещей, ни носового платка ни одного не взя… — Императрица оборвала свою речь на полуслове и сделала несколько шагов к выходу.
Подойдя к двери, она по локоть засунула руку в стену и вытащила оттуда за ухо упирающегося парня лет двадцати. Этого юношу можно было бы назвать красивым — идеальные черты лица, темно-зеленые глаза, тонкая полоска усов над верхней губой, длинные черные волосы, спадающие до плеч, создавали великолепный образчик мужской красоты… Можно было бы. Но все впечатление портило шалопаистое выражение лица юного подслушивателя.
Парень упирался как мог. Цеплялся за невидимые с этой стороны выступы, тормозил руками и ногами, но, уже когда высунулся из стены по пояс, понял, что все это бесполезно, и покорно шагнул в кабинет.
— Гилберт, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, начала императрица, не выпуская, впрочем, уха своего беспутного сына, — тебе разве не говорили, что подслушивать нехорошо?
— Ну говорили… — огрызнулся тот.
— А если без «ну»?
— Говорили! — мрачно буркнул Второй Рыцарь Тьмы, морщась от боли в оттянутом органе слуха.
Ухо медленно, но верно начинало краснеть и опухать.
— А почему ты подслушиваешь, если знаешь, что это нехорошо?! — Воспитательный процесс продолжал набирать обороты.
— А че?.. — вскинулся было Его Высочество, но был остановлен суровым голосом отца:
— Не «че», а «что»! Ты — принц и должен разговаривать красиво!
— А что, — мрачно повторил Гилберт, уставившись взглядом куда-то вверх. — Тери… то есть, — ехидно поправился он, — Его Высочеству Теренсу Дорийскому можно, а мне — нет?!
Родители оба как один вскинули головы к потолку, следя за взглядом среднего сына.
Вышепоименованный Его Высочество, наследный принц Теренс Дорийский, зависший под самым потолком, радужно улыбнулся и беззаботно помахал им рукой.
Через полчаса оба принца уже в полной мере ощутили на себе все прелести воспитательного процесса и сейчас, мрачно надувшись, сидели по своим комнатам. Точнее, в своей комнате сидел лишь Теренс. Гилберт отправился жаловаться на свою несчастную судьбу Пине… И оба одновременно вспоминали прощальные слова отца, сказанные им, когда мамы уже не наблюдалось в поле зрения и ощущения: «Идиоты! Если уж взялись подслушивать, так хоть делайте это таким образом, чтобы не попадаться! А если не знаете как, то хотя бы у своего младшего брата спросили! Темные! Позорище вы, а не темные!» и завершившиеся довольно увесистыми подзатыльниками.
Их же родители в это самое время продолжали в кабинете Темного Властелина обсуждение поведения беспутного младшего сына.
