«Белый Джонг» морфин и остатки убойного коктейля, оставшегося в крови ещё со вчерашнего дня, превратили моё сознание в тот самый паровой котёл, разогнав его до невероятной скорости и остроты восприятия.
Пуля ещё не покинула ствол пистолета, а я уже осознал весь ужас совершённого. Усталые веки закрылись, чтобы не дать глазам увидеть то, что произойдёт через мгновение, а тело, действующее в полуавтоматическом режиме, развернулось и понесло меня прочь от места глупой и страшной трагедии. Кошмара, в котором ни в чём не повинная девушка пала от руки неуравновешенного наркомана-НОЙМа. Кошмара, ставшего совершенно обыденным явлением в этом огромном безумном городе.
Обмякшее тело плавно опустилось на землю, словно осенний листок, сорванный порывом ненастного ветра, и грациозная фигура девушки неподвижно застыла на холодно сером бесчувственном асфальте.
В самый последний момент рука убийцы чуть дрогнула и пуля, вместо того чтобы прошить голову всего лишь слегка оцарапала висок, опалив душу жарким дыханием смерти и забрав на память крохотный кусочек кожи.
Она пришла в сознание спустя пять с небольшим минут – и не стала звонить в полицию. Город наводнён наркоманами маньяками и убийцами всех сортов, так что вряд ли стражей порядка заинтересует ещё один сумасшедший, способный убивать ни в чём не повинных прохожих.
Может быть, в конечном итоге она бы и сообщила об этом случае, но ей-то было прекрасно известно, что такое «Маска ангела», а также то, что полицию намного больше заинтересует противозаконная смена внешности, чем попытка убийства…
И они будут долго и нудно задавать массу вопросов, может быть даже используют детектор лжи или сыворотку правды, подмешав её – вопреки всем нормам и законам – скажем, в кофе.
Нет, она не стала звонить в полицию, потому что это было бессмысленно. Вместо этого она просто вернулась домой, обработала царапину. Разделась и, положив под язык таблетку успокоительного, приняла ванну.
В городе, стране и мире, где всё настолько прогнило, нет смысла строить какие-то планы, на что-то надеяться и во что-либо верить. Ворох самых разнообразных мыслей проносится в твоей голове, когда ты выходишь на улицу чтобы пойти по делам, на свидание или просто прогуляться. И в этот самый момент короткий бессмысленный выстрел в одно мгновение опрокидывает сознание и жизнь в пропасть вечного мрака.
«У этого мира нет будущего, – равнодушно устало подумала она, прежде чем уснуть. – Вообще никакого.»
С этой же мыслью она проснулась следующим утром, пошла на работу и лишний раз убедилась в том, что была стопроцентно права – у этого мира действительно не было будущего.
Глава 6
Депрессия – это такое состояние, когда тебя угнетает всё вокруг. А чёрная депрессия – это практически то же самое, только помноженное на вполне реальные мысли о самоубийстве. Моё пребывание во дворе заняло в общей сложности не больше трёх минут, но даже такого короткого промежутка времени с лихвой хватило, чтобы омрачить моё и без того не слишком-то радостное настроение.
– Встреча с В. Вилли через десять минут. – Глюк-Чарли снова принял прежний образ с полуразвалившимся черепом.
Лучшее, что он мог бы сделать – вообще не показываться мне на глаза. Однако галлюцинация – это извращённое порождение собственного сознания, вызванное действием сильных психотропных препаратов, на её появление или исчезновение нельзя повлиять.
В другое время, возможно, я ответил бы что-нибудь резкое, но сейчас мне было не до того. Выбравшись на главную улицу и сосредоточенно шагая в заданном направлении, я уже всерьёз полагал, что оптимальным вариантом сейчас было бы просто засунуть ствол пистолета себе в рот и нажать на спуск.
– Ты слишком близко подошёл к точке невозвращения. – Надоедливый сопровождающий не испытывал никаких угрызении совести за то, что подтолкнул меня к жестокому убийству.
– А не пошёл бы ты!!! – вслух выругался я, в очередной раз испугав прохожих.
– У тебя прослеживается явно выраженная склонность к суициду. – На этот раз Глюк-Чарли был предельно серьёзен. – Если не примешь какой-нибудь освежающий антидепрессант, то перебьёшь массу ни в чём не повинного народу и погибнешь сам.
Я не знал, каким образом мой мозг проецирует эту галлюцинацию, но чувствовал, что в данном случае устами псевдонапарника говорит та крохотная часть моего подсознания, которая всё ещё пытается мыслить здраво.
А раз так, нужно встряхнуть угасающее сознание каким-нибудь по-настоящему сильным средством, способным хотя бы на некоторое время вывести меня из кризиса. В браслете, являющемся по совместительству волшебной супераптечкой, имелся необходимый для таких случаев препарат, вот только я не имел представления, как сочетается всё то, что было принято раньше с «Эссенцией счастья».
Однако времени на раздумья уже не оставалось. Убийство девушки настолько тяжёлым грузом легло на моё и без того искорёженное сознание, что я мог не просто застрелиться – я мог сначала сойти с ума, затем натворить очень много нехороших дел и только после этого, до предела отягощённый злом, уйти в мир иной.
При подобном раскладе нет надобности советоваться с психоаналитиком, чтобы прийти к выводу: нужно срочно переключить разум на позитивные мысли, иначе…
«Включаем турбоускорение», – обречённо подумал я, после чего впустил в своё тело ещё одного призрачного джинна, который на некоторое время сделал меня одним из самых счастливых людей на земле.
Счастье – понятие растяжимое расплывчатое. Для одних этот термин подразумевает очень много денег, для других – славу, власть, безудержный секс или что-либо ещё. Но этот препарат, созданный в лабораториях подпольных наркодельцов, дарил абсолютное и совершенно беспричинное счастье никоим образом не связанное со всем вышеперечисленным. И может быть, именно в этом таилась его главная опасность. Однажды попробовавшему сладкого дурмана человеку чрезвычайно трудно возвращаться в
