Из любых других уст такое обращение к Сташе, пусть и наделенной неплохими формами, пусть и привлекательной, с магнетизмом настоящей женственности, но отнюдь не красавице, прозвучало бы как сарказм. Как насмешка. Или как не очень хороший комплимент, слишком прямой, грубый и льстивый. Такой комплимент вызвал бы разве что улыбку. Но, странное дело, после подобных слов, произнесенный Золотым Чародеем, улыбаться никому не хотелось. Скорее сглотнуть стоящий комок в горле и побыстрее смыться отсюда.
– Спасибо, – только и смогла ответить Сташа.
– Вы – настоящий Черный Бриллиант, – продолжал Чародей намеки на внешность Сташи, в частности на цвет волос, – Ваша огранка безупречно, если же еще подобрать достойную ВАС оправу – Ваш блеск затмит свет солнца! Ваше Ведьмовство, я покорен и поражен! Вы ранили меня прямо в сердце!
Вот тебе и все ухаживания. Вот месяцы походов в кино, пикников на природе, занятий в библиотеке. Дней рождений, обязательного знакомства с родителями, и, наконец, признания в любви. Золотой Чародей решил перейти сразу к последнему этапу – его не интересовал длительный процесс, он захотел, и получил. И возразить такому никто не мог. Или мог?
– Мальчики, девочки, я вижу, вы уже подружились! Как же тетушка Алиса рада за вас! Хотите тортика? Сташенька, что же ты такая грустная?
– Грустная, тетя? Я не грустная – я злая!
– Боже мой, Сташенька, кто же тебя обидел? Кто этот негодник?
– Этот негодник, тетушка – Вечеж, который почему-то решил, что я – продажная девка, и меня можно купить красивой оправой! Да, волшебник?
– Но я…
Красиво! Для точной передачи картины нужна не проза, а драматургия, тут без нюансов не обойтись. Это надо не слышать, не читать, а наблюдать своими глазами! Как Сташа, до того безучастная ко всему, счастливая от встречи с тетушкой Алисой, в гневе. Как всемугощий чародей, не привыкший к отказам, теряется, никнет, как его гордая шея втягивается в плечи. Как двухметровая лысая однозубая тетушка ахает, как она смотрит на него немигающим взглядом своего всевидящего ока. Как Бесс, Лера, Федя, да и я тоже, «исчезаем», едва ли не прячась под стол, в страхе от того, что сейчас может быть. Картина маслом – «как отшивалась сталь», «как всемогущего на место поставили», или нечто пасторальное, «простушка и чародей».
– Вечеж!
– Тетушка, Сташа меня неверно поняла, я не хотел ее обидеть, я лишь сделал комплимент…
– Вечеж! Паршивый мальчишка! Как тебе не стыдно! Говорить такое порядочной девушке! У, негодник! А ну немедленно извинись!
– Сташа, извини. Я не хотел тебя обидеть.
– А теперь иди в свою комнату, тортика ты сегодня не получишь! Сташенька, девочка моя, извини непутевого, он еще мальчишка, глупости говорит! Мальчики, девочки – отведайте тортика.
– Да ничего, тетушка! Тетушка, а можно мы у тебя ненадолго останемся? Переночивать?
– Конечно, детки мои, конечно! Мой дом – ваш дом! Деточки, отведайте тортика, а?
– Спасибо, Алиса! – поблагодарил я, поняв, что все остальные от очередной порции сладкого боятся отказаться, – Мы, наверно, попозже поедим – мы устали, мы отдохнем сейчас, и поедим потом тортик.
– Ах, деточки! Простите старую, как я не подумала! Отдыхайте, конечно! Сташенька, ты покажешь мальчикам, где тут что у меня дома?
– Конечно, тетушка!
Даже когда меня привели в мою комнату, я умылся, переоделся, улегся на мягкую постель – нервы были на взводе. Пусть комната закрыта, пусть Сумрак чист, но при такой близости человека с силою бога, влюбленного и отшитого бога, отшитого с позором, при свидетелях, надо быть осторожным. Вечеж, Золотой Чародей, не тот человек, который привык терпеть поражения. Он все равно будет добиваться своего, не мытьем, так катанием. И его намек на мои магические возможности…
К тому, что Золотой Чародей внезапно появится прямо посреди моей комнаты, я был готов морально. Потому особого удивления не испытал.
– Ну что, Михаил, поговорим?
– Поговорим, Вечеж.
– Ты, я вижу, не удивлен? Отрадно! Я вижу, что ты тоже чародей, чародей не последнего десятка, у которого есть и ум, и умения. Редкость в наше время!
– Спасибо за комплимент.
– Это не комплимент, – последние остатки уважения сошли с лица Золотого Чародея – его взор стал холоднее твердого гелия, – это констатация факта. Что ты тут делаешь?
– Я – друг Сташи. Мы приехали в Черноречье по делам. Она сказала, что мы сможем остановиться у ее знакомых. Я не знаю, кто такая Алиса, я не ожидал встретить в этом доме тебя, я вообще про этот дом ничего не знаю.
– Что за дела тебя привели? Что тебя связывает со Сташей? Кто остальные? – Вечежа не волновало, что беседа превратилась в допрос – это было с его точки зрения вполне естественно. С моей, кстати, тоже – другого от человека, превратившего целое королевство в испытательный полигон для армии Черноречья, я и не ждал.
– Я не знаю, что именно за дело – мне было дано определенное предсказание, и я лишь безоговорочно ему следую. Я не знаю, что именно мне нужно совершить в Империи Черной Реки, у меня нет никаких конкретных планов, остальные мои спутники идут за мной лишь потому, что им некуда больше идти. Сташе я спас жизнь, когда ее хотели сжечь на костре, у нее нет дома, у нее нет цели в жизни, она идет за мной потому, что ей больше некуда податься. Бесс – слабый некромант, Лера – его невеста, Федор – ее двоюродный сводный брат, они бежали из дома, где их преследуют наемные убийцы и где они обвинены в
